Ей было не до разговоров. Она боялась, что пропустит нужного человека, а потому стала еще тщательнее следить за теми, кто входил во двор.

— А что вы читаете? — продолжала, видимо, соскучившаяся по общению бабушка.

— Да так, ничего особенного… — Ляля не могла даже вспомнить название журнала, который купила для маскировки.

Она взглянула на обложку, чтобы ответить собеседнице, и услышала, как к подъезду подъехала иномарка. Пока машина парковалась на обочине, Ляля сумела сквозь полутемное стекло различить лицо водителя. Это был ее недавний пациент.

Чтобы прервать действие внушения, достаточно было просто подойти поближе и громко сказать: «Стоп!» Но ей не хотелось делать это на крыльце, при свидетелях, поэтому Ляля решила подождать, пока Кирилл зайдет в подъезд. Тогда ей останется только прошмыгнуть вслед за ним.

Чтобы он не узнал ее раньше времени, Ляля спряталась за спиной старушки, опустив голову и сделав вид, что всецело поглощена чтением. Проходя мимо, Кирилл не обратил внимания на сидящих женщин. Он неторопливо открыл дверь магнитным ключом и уже переступил порог подъезда. Медлить было нельзя. Ляля быстрыми шагами направилась к двери.

— Милая девушка! — послышалось ей вслед. Ляля обернулась. — Вы забыли! — Старушка с улыбкой на лице протянула ей брошенный второпях журнал.

Девушка поспешно выхватила его из рук заботливой женщины и в этот миг услышала, как за ее спиной захлопнулась тяжелая дверь. Она резко обернулась. Кирилл уже прошел в подъезд — она опоздала. Не веря своим глазам, Ляля подскочила к подъезду и что было сил потянула на себя металлическую дверь. Бесполезно. Без домофонного ключа внутрь не попасть.

— Черт! — сорвалось с Лялиных губ. Руки тряслись. Испуганным взглядом она оглядела двор и наткнулась на растерянную старушку. — Будьте добры, пожалуйста, откройте дверь! — со слезами на глазах начала умолять Ляля.

— Что случилось? — недоумевала бабушка.

— Я вам потом все расскажу, честное слово, только откройте эту долбаную дверь.

Бабушка, напуганная Лялиной истерикой, торопливо принялась искать ключ. Но пока пожилая дама со старческой медлительностью рылась в кармане платья, уходили драгоценные секунды.

Наконец дверь отворилась, Ляля влетела в подъезд. И тут же увидела мужской силуэт, исчезнувший в плавно закрывшемся лифте. Кабина поднималась вверх. Ляля с ужасом понимала, что может не успеть. Она судорожно стала нажимать на кнопку вызова соседнего лифта. Глянула на табло: тот был далеко вверху. Ей ничего не оставалось, как попытаться нагнать Кирилла по лестнице. Перепрыгивая через ступеньку, она кинулась на самый верхний этаж. «Только бы успеть! Только, только, только бы успеть!» — пульсом билось в голове. Силы иссякали, дышать становилось вся тяжелее. Этажу к четырнадцатому мышцы от непрерывного бега стало сводить. Обогнать лифт не удалось. Задыхающаяся Ляля ухватилась за перила и, собрав остатки сил, сделала последний рывок. В этот момент раздался звук открывающихся дверей: лифт прибыл на последний этаж. Теперь она не сможет даже закричать — Кирилл ее не услышит. Остается надеяться на чудо.

Последние этажи Ляля преодолевала чуть ли не на четвереньках. Каждая ступенька давалась с боем: воздуха не хватало, сердце колотилось так, словно вот-вот выскочит из груди, а стекающий ручьями пот слепил глаза.

Но девушка сумела добраться до цели. К счастью, вовремя: Кирилл как раз забирался на подоконник настежь открытого окна.

— Стой! — крикнула Ляля. Горло пересохло окончательно, и получился лишь какой-то сдавленный, невнятный шепот. — Кирилл, стоп! Ты не должен это делать.

Молодой человек обернулся и изумленно посмотрел на стоящую перед ним девушку.

— Вы? — прищурился Кирилл, будто стараясь получше разглядеть Лялю. — Вы же вчерашний гипнотизер, Людмила?

— Да, — кивнула Ляля. Она села на ступеньки, согнувшись в три погибели, и попыталась отдышаться.

Кирилл слез с подоконника и осмотрелся. Вид у него был жалкий, и это почему-то тронуло Лялю. Он все еще не мог понять, что происходит. Чуть-чуть придя в себя, Ляля встала, подняла голову, в упор посмотрела на Кирилла.

— Так ты меня не узнаешь? — прерывисто спросила она.

— Нет, — помотал парень головой.

— Хорошо, я освежу твою память. Пять лет назад, летом, мы познакомились с тобой на квартире твоего друга, Сявы. На веселой такой вечеринке. Сява утащил меня в спальню и стал домогаться. Я, защищаясь, разбила о его голову бутылку. А ты, видимо, желая заступиться за обиженного дружка, отмутузил меня до потери сознания и изнасиловал. Вспомнил теперь?

Взгляд молодого человека начал проясняться. Оглядев Лялю с ног до головы, он отшатнулся. Ему нечего было сказать. Лицо Кирилла словно окаменело, только изредка нервно подергивались скулы. Когда молчание стало невыносимым, он смог лишь выдохнуть:

— Но я был не один, нас было несколько…

Он снова замолчал и только смотрел на Лялю с каким-то странным, умоляющим выражением лица. Перед ним и впрямь стоял грозный судья, способный в любой момент лишить жизни.

А Ляля… Ляля теперь ясно поняла, что Кирилл не заслуживает ни суда, ни наказания. Настолько он жалок и малодушен.

— Да-а, — почти неслышно протянула девушка. Ей просто не о чем было говорить с человеком, который собственное зверство пытается оправдать стадным инстинктом. В душе не было больше ни гнева, ни ненависти. Она простила Кирилла, как прощают идиотов и сумасшедших, бешеную собаку, которая все равно не знает, что творит. Ляля точно знала: прежние кошмары уже не вернутся. И теперь она действительно начнет жизнь с чистого листа.

Лялька молча зашла в кабину лифта, еще стоявшего на этаже, и поехала вниз. На лестничной клетке остался стоять маленький человечек, который не заслуживал даже ненависти. Его внутренний мир, тесный, будто школьный пенал, больше не волновал Лялю. Злоба ушла, сменившись чувством облегчения. Выйдя на крыльцо, Ляля широко улыбнулась и стала искать старушку с пушистой болонкой, чтобы извиниться за невольную грубость. Однако бабушки уже и след простыл.

К вечеру жара спала, было даже немного прохладно, а от распаренного за день асфальта поднималось приятное тепло. В такую прекрасную погоду, в таком отличном настроении хотелось прогуляться по милым сердцу улочкам. Ляля поехала к дому, где они когда-то жили с Андрюшей. Задумавшись, она шла знакомыми дворами. На душе было хорошо и спокойно. Ей пришла в голову очень простая мысль: если бы не свалившиеся на нее испытания, она бы наверняка никогда не познакомилась с Андреем. Ляля была благодарна судьбе за встречу с этим человеком, подарившим ей много светлых, счастливых моментов. Благодаря Андрюше она узнала, что такое настоящая любовь и верность. И когда в ее жизни появится мужчина, с которым хотелось бы связать себя узами брака, он непременно будет таким же умным, добрым и сильным, как Андрей. Пройдя нелегкую школу жизни, Ляля закалилась, стала мудрее и серьезнее. Да, порой уроки оказывались чересчур тяжелыми. Но все, что произошло с ней, не важно. Важно то, что ей удалось справиться со всеми своими бедами. Каждый может упасть. Но не каждый способен встать и продолжить свой путь. А значит, лучшее у нее еще впереди!

Снова поймав такси, довольная Лялька отправилась домой. Но остановилась не у своего дома, а чуть подальше, чтобы растянуть приятную прогулку. Солнечные блики слепили глаза, зеленая листва трепетала на ветру. Ляля вдруг поймала себя на том, что думает о Пете. За эти три года они очень сдружились и знали друг о друге все. По окончании школы-студии Петьку сразу же зачислили в труппу театра. Молодой, подающий огромные надежды актер уже был задействован в постановках. Даже будучи студентом, он выезжал на гастроли вместе с труппой, исполняя небольшие роли. И никогда не забывал позвонить из чужого города Ляльке. По-настоящему влюбленного, Петю не покидала надежда стать не просто хорошим приятелем. Ему ничего не оставалось, как принять Лялину дружбу, но он знал и верил, что рано или поздно льдинка в ее сердце растает. Лялю такое положение вещей устраивало. Но проходили месяцы, и она начала понимать, что жизнь все-таки продолжается. Даже без Андрея она сможет быть счастлива, и он сам наверняка хотел бы видеть ее радостной и влюбленной. И теперь Петя не шел у Ляли из головы. Пожалуй, сейчас, если бы они вновь оказались на полутемной улице, у дверей подъезда, она бы с радостью ответила на поцелуй друга. А почему бы и нет? Почему бы снова не предложить ему проводить ее до дома, как бывало? Она знала: он ждет, терпеливо ждет одного благосклонного взгляда, и так давно…