— Слава Богу, — облегченно выдохнула Ляля. — Давай адрес.
Сергей жил в какой-то тмутаракани, в районе Выхино. Тем не менее расстояние девушку не пугало. Несмотря на слабость, на то, что тело ныло не переставая, Ляля спускалась в метро, перепрыгивая через две ступеньки. Она мысленно подталкивала неторопливые поезда, а затем так же подгоняла маршрутку, которая ползла по улицам словно черепаха. И уже через час звонила в дверь Сергеевой квартиры.
Правда, квартирой его жилище назвать было сложно. Отдельная комната скорее напоминала ночлежку. Судя по всему, хозяин не утруждал себя ни ремонтом, ни хотя бы элементарной уборкой как минимум со времен перестройки. Обшарпанный паркет, облезлые обои, мебель, которая, того гляди, развалится. Впрочем, батарея пивных бутылок на кухне и разбросанные повсюду стаканы, одеяла и прочие вещи красноречиво говорили о том, что дом этот повидал немало веселых вечеринок. При этом дым в квартире стоял коромыслом: хоть топор вешай. Видно, хозяин сигарету изо рта не выпускал.
Сергей вышел в коридор в смятых джинсах, стоптанных тапках и майке не первой свежести, окинул Лялю сочувственным взглядом, а затем широким жестом пригласил ее присесть на диван с отвалившимися ножками. По этому сооружению явно плакала городская свалка, но все же диван выглядел молодцом по сравнению с продранными стульями неизвестного происхождения, примостившимися у стены.
Но Лялю такие мелочи не волновали. Примостившись у табуретки, которая заменяла стол, она нервно следила за тем, как Сергей не спеша выстраивает драгоценную дорожку. Чуть не скинув на пол пепельницу, переполненную окурками, Ляля с наслаждением запустила порошок в нос. Конечно, на кайф ей рассчитывать не приходилось. Но ломота в суставах и озноб отступили, тело снова стало невесомым. Через минуту уже ничто не напоминало о мучительной ночи. Ляля начала с любопытством оглядываться вокруг. Ее удивило, что в жалкой комнатенке нашлось место для модного и дорогого музыкального центра. Угрожающе накренившись, он балансировал на обшарпанной больничной тумбочке. Яркая электрогитара с надписью «Саграда», которой Сергей щеголял в клубе в памятный день их знакомства, была небрежно брошена в угол рядом с двумя динамиками. Единственным украшением комнаты были плакаты с изображением отечественных и западных рок-групп.
— Ты один тут живешь? — спросила Ляля.
— Ясное дело, один. С предками уже лет пять как толком не разговариваю. А с девушками мне не везет, — усмехнулся он.
— А что такое с родителями? — Как обычно под кайфом, Ляле вдруг ужасно захотелось, чтобы все вокруг отныне и навсегда зажили хорошо и мирно.
— У нас с ними разные взгляды на музыку. Мать тогда так и сказала: мол, или бросай свою «Саграду», или вали из дома. Ну, мне «Саграда» милей мамаши.
— Ужас какой! — вздохнула Ляля. — Нельзя же так… Чтобы с родителями не разговаривать. — Лялю начало клонить в сон, и, расслабившись, она откинулась на спинку дивана.
— Да фиг с ними! Думали, я прогнусь, а я… я себе сам хозяин! — заключил Сергей и взглянул на зевавшую Лялю. — Что, спать захотелось? — заметил он.
— Ага, я ведь сегодня ни минуты не спала, вот что-то и разморило, — уже в полудреме ответила Ляля.
— Давай я диван расстелю, и ложись. Мне тоже еще поспать надо.
Услышав такое, Ляля открыла глаза и вскочила. Дремоту как рукой сняло.
— Знаешь, Сергей, я тебе за это, — и она показала рукой на табуретку, где лежал порошок, — деньгами верну или товаром. Обязательно. Но другого не проси.
Сергей удивленно взглянул на нее:
— Дура, ничего мне от тебя не надо. Я ж не сволочь какая-нибудь. Думаешь, не знаю, что такое ломка. Уж сколько я их на своем веку повидал…
— В периоды безденежья?
— В периоды бросания! — ухмыльнулся Сергей.
— И что, не бросил?
— Как видишь, не удалось.
Ляле и в самом деле не хотелось покидать квартирку, внезапно показавшуюся необыкновенно уютной. Она осталась у Сергея, крепко уснув на диванчике. Проснулась только ближе к вечеру. Прикрыв глаза, она некоторое время наблюдала за Сергеем. Тот, усевшись прямо на пол, что-то наигрывал на гитаре. Правда, инструмент не был подключен к сети и потому издавал лишь слабые, глухие звуки. Тут Ляля случайно бросила взгляд на часы и, мгновенно вскочив с дивана, принялась натягивать свитер и пальто. Время подходило к пяти. Как потом объяснить родителям, куда и зачем она ушла из дома?
— Что, воздушная тревога? — удивленно спросил ее Сергей.
— Мне домой надо успеть до прихода родителей, — второпях ответила Ляля.
— Так ты у нас мамина дочка? — с улыбочкой съязвил он. — Понятно, почему так предков любишь.
— Вроде того, — спокойно согласилась Ляля. — Сергей, слушай, ты меня не выручишь еще разочек? А то мне сегодня совершенно негде взять.
— Сейчас сделаю, да и мне тоже не мешало бы подкрепиться.
Он достал из тумбочки заветный пакетик, и на компакт-диске вновь вытянулась беленькая дорожка.
— Ты вроде себе тоже хотел, — напомнила Ляля.
— Я буду, только по-другому. — И Сергей достал шприц. Потом сходил на кухню и принес чайник. Высыпав в ложку необходимое количество порошка, налил туда воды и иглой тщательно размешал содержимое. Через полминуты жидкость была втянута в шприц.
— Ты что делаешь? — испугалась Ляля.
— По вене пущу, так кайфовей. — Сергей закатал рукав рубашки. Лялиному взору открылось чудовищное зрелище: вдоль всей руки от локтя до кисти тянулся синеватый след, оставленный многочисленными уколами. Сергей попытался было перетянуть верх руки шарфом, но у него не получилось.
— Люд, помоги! — Он протянул шарф Ляле.
Ляля сделала шаг назад и замотала головой, будто он протянул ей ядовитую змею.
— Ну, чего трясешься? Я ж не тебе колоть собираюсь, — принялся успокаивать ее Сергей. — Просто подержи, да и все.
Ляле ничего не оставалось, как помочь. В конце концов, именно Сергей ее сегодня выручил. Она крепко затянула шарф, и после долгих поисков Сергей обнаружил-таки на руке лазейку. Игла достигла заветной цели. Ляля словно завороженная смотрела, как кровь смешивается в шприце с героином. Потом отвернулась, а Сергей нажал поршень, и через секунду его тело обмякло. Пустой шприц выпал из рук. Парень облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. На лице Сергея появилась блаженная улыбка. Ни ядерный взрыв на улице, ни извержение вулкана под окном, ни пожар в квартире в этот момент не смогли бы вывести его из сладкого забвения. Ляля тихонечко, будто боясь разбудить Сергея, нюхнула отведенную ей порцию и на цыпочках вышла в коридор.
— Люд, — услышала она, уже отпирая дверь.
— Да, я еще тут, — отозвалась Ляля.
— Если хочешь, приезжай сегодня обратно. В девять будем в клубе играть, а в полдвенадцатого уже дома буду. Приедешь? — не открывая глаз, предложил Сергей.
— Приеду, — безропотно согласилась Ляля.
Дома она едва успела скинуть пальто и сесть за свой стол, как пришла с работы мать. Алле Николаевне не терпелось проведать дочь. «Выздоровлению» Ляли она очень обрадовалась, счастлив был и Евгений Львович. Пользуясь хорошим настроением родителей, Ляля сумела отпроситься «на день рождения к подружке» и уже в двенадцать вернулась в гостеприимную квартиру Сергея. Дверь открыл здоровенный бородач с бутылкой пива в руке. Даже не спросив пароль, он широким жестом руки дал понять, что в этом доме рады всем. Стоило Ляле переступить порог, как ее окружил дымный туман. В воздухе смешивались запахи перегара, табака и сладковатого кумара. В квартире вовсю гремела музыка, свет был притушен, а из-за смога Ляля даже не сразу разобралась, где, собственно, находится хозяин дома. Патлатые и небритые молодые люди дергались в такт какофонии, доносящейся из динамиков. Девицы в мини-юбках громко смеялись и визжали. Ляля поморщилась — тяжелая музыка всегда ее утомляла. Хотелось тишины, желательно сдобренной очередной порцией героина. Но куда там! Участники вечеринки явно привыкли к подобному времяпрепровождению и потому без проблем перекрикивали орущих что-то по-английски певцов. Всем было хорошо и весело, каждый занимался тем, чем хотел.
