В вероломном нападении на Советский Союз приняли участие наряду с Германией и Италией Румыния, Финляндия, Венгрия. Финские, румынские, венгерские захватчики творили вместе с гитлеровцами кровавые злодеяния на территории СССР.
Но Англия объявила войну Финляндии, Венгрии, Румынии и Болгарии лишь в декабре 1941 г. Фактически же она не воевала с ними.
После провала операции «Тайфун»
Совершая нападение на Советский Союз, Гитлер хвастливо заявлял: через две-три недели он будет в Москве и молниеносно закончит восточный поход. Красная Армия в кровопролитных боях под Ленинградом, Смоленском, Ельней опрокинула эти прогнозы.
Верховное главнокомандование немецкой армии тщательно разработало операцию «Тайфун» — план стремительного захвата Москвы. В конце сентября — начале октября Гитлер начал мощное наступление на Москву, заявив о начале «последнего большого решающего сражения». Для этого было сосредоточено 74,3 дивизии, из них 14 танковых и 8 моторизованных, 1700 танков, 1,4 тыс. орудий и минометов.
Гитлеровцы составили план варварского уничтожения советской столицы. Фюрер приказал: «Там, где стоит сегодня Москва, должно возникнуть огромное море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».
Для Советского Союза создалось самое опасное за все время войны положение. Однако бои приняли затяжной характер, и к концу октября первое генеральное наступление немецко-фашистских армий на Москву захлебнулось[609].
7 ноября 1941 г., когда враг находился на подступах к столице, советский народ отмечал 24-ю годовщину Октябрьской революции. 6 ноября в метро на станции «Маяковская» состоялось торжественное заседание Московского Совета депутатов трудящихся. В докладе Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин отметил: одна из причин неудач Красной Армии состояла в отсутствии второго фронта в Европе; его создание в ближайшее время существенно облегчило бы положение советских войск в ущерб немецким[610].
Несмотря на близость фронта, 7 ноября на Красной площади состоялся традиционный военный парад советских войск. Прямо с парада войска уходили в бой.
Фашистские генералы остервенело рвались к Москве. В середине ноября германские фашисты начали второе генеральное наступление на Москву. На столицу было брошено 51 дивизия, в том числе 31 пехотная, 13 танковых и 7 моторизованных[611]. Немецкие генералы сообщали, что они уже рассматривают внутреннюю часть города «в сильный полевой бинокль».
Главный квартирмейстер германской армии планировал, в каких казармах и зданиях размещать немецкие войска в Москве и Подмосковье. Но операция «Тайфун» провалилась. Героические защитники столицы ценой величайших жертв сорвали ее. Враг был остановлен на линии Калинин — Яхрома — Лобня — Крюково — Звенигород, Наро-Фоминск, западнее Тулы — Елец. В начале декабря Красная Армия под Москвой на фронте протяженностью 800 километров от Калинина до Ельца перешла в решительное контрнаступление.
Разгром немецко-фашистских войск под Москвой явился решающим военным событием первого года Отечественной войны, первым крупным поражением фашистов во второй мировой войне. На полях Подмосковья дивизии Красной Армии развеяли миф о «непобедимости» фашистских армий, похоронили план «блицкрига». «Немецкая армия, — писал гитлеровский генерал Вестфаль, — ранее считавшаяся непобедимой, оказалась на грани уничтожения»[612].
Победа Красной Армии под Москвой имела огромное международное значение. Она, в частности, предотвратила нападение Японии и Турции на СССР. Япония уведомила Гитлера: ее нападение на СССР откладывается на 1942 год.
Победа под Москвой усилила международный авторитет СССР.
У. Черчилль вынужден был признать: «Сопротивление русских сломало хребет германской армии»[613].
Ф. Рузвельт писал главе Советского правительства «о всеобщем подлинном энтузиазме в Соединенных Штатах» по поводу побед Красной Армии и успехов в защите «великой нации»[614]. Но по-прежнему реальной военной помощи СССР союзниками не было оказано.
Катастрофа в Пёрл-Харборе
В самый разгар успешного наступления Красной Армии на Восточном фронте разразились трагические события на Дальнем Востоке.
В воскресенье 7 декабря 1941 г. в 7 часов 55 минут японские бомбардировщики, поднявшиеся с авианосцев, нанесли массированный удар по флоту США, сосредоточенному на военно-морской базе в Пёрл-Харборе. В это раннее утро в гавани стояло 94 американских военных корабля всех классов — больше половины Тихоокеанского флота. Как на учении, волна за волной, шли на бомбежку японские самолеты. Из восьми линкоров три были потоплены, а пять серьезно повреждены. Американцы потеряли 19 боевых кораблей. На аэродромах было уничтожено 272 американских самолета[615]. Погибло более 2400 военнослужащих. В тот же день японцы напали на другие территории, контролируемые США, — острова Гуам, Уэйк, Мидуэй.
По требованию президента Рузвельта 8 декабря 1941 г. конгресс США объявил войну Японии. В тот же день и Англия объявила войну Японии. 11 декабря Германия и Италия объявили войну Соединенным Штатам. В ответ на это конгресс США принял решение об объявлении войны этим странам.
Вступление США в войну расширило ее зону. В 1941–1942 гг. Вторая мировая война захватила четыре пятых населения земного шара.
Поражение США в Пёрл-Харборе временно изменило соотношение сил на море в пользу Японии и создало благоприятные условия для расширения ее агрессии в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Вскоре японские войска захватывают Гонконг, Малайю, Сингапур, Бирму, Индонезию, Филиппины — территории с населением 150 млн человек. Успехи японских милитаристов в бассейне Тихого океана в немалой степени обусловливались тем, что Англия и США, проводя политику поощрения японской агрессии против СССР, не подготовились к защите своих владений. Английский бумеранг, брошенный к границам СССР, вернулся во владения США и Англии в Юго-Восточной Азии.
Тем не менее, когда Черчилль, в воскресенье вечером находившийся в Чекерсе с американским послом Уайнантом и Авереллом Гарриманом, услышал по радио о нападении японцев на Гавайи, он воспринял это известие «с величайшей радостью».
Рузвельт позвонил Черчиллю и ошеломленно заявил: «Японцы атаковали нас в Пёрл-Харборе. Мы все теперь связаны одной веревочкой»[616].
Президент понимал: нападение Японии должно многое изменить в стратегических планах Англии и США.
Для трезвомыслящих английских и американских политиков стало еще более ясно: без решающей помощи СССР они не могут одержать победу над Германией и Японией.
«Запустить когти в Африку…»
После разгрома немецких войск под Москвой и зимнего наступления Красной Армии необходимость открытия активных военных действий в Западной Европе стала очевидной не только профессиональным военным. Слова «1942 год должен быть годом открытия второго фронта» стали широко распространенными в Англии и США. Требование простых людей открыть второй фронт звучало все более настоятельно.
Лейбористский депутат Ст. Криппс, вернувшийся из СССР и занявший пост лорда-хранителя печати в кабинете Черчилля, заявлял:
«Русские армии, несущие огромные жертвы и удерживающие сегодня большое количество немецких армий… прямо охраняют нас от опасности нападения и вторжения в Англию. Поэтому… никакая цена не может быть высокой, чтобы поддержать замечательные усилия русских»[617].
