В начале апреля 1942 г. Рузвельт писал Черчиллю:

Совместные военные усилия СССР, Англии и США, успешное осуществление коалиционной стратегии, к чему стремился генеральный штаб РККА, могли сломить силы общего врага, и 1942 год мог стать решающим в борьбе с гитлеризмом. Если гитлеровцы делали ставку на «сверхчеловеческие» усилия в 1942 г., чтобы достичь победы в войне против Советской страны, то, вполне логично, подобные усилия должны были бы совершить и союзники.

Необходимо было в ускоренном темпе подготовить и провести совместные удары по Германии с Запада и Востока, поставив ее в безвыходное положение. Однако стратегия правительств Англии и США сводилась к тому, чтобы всемерно затягивать открытие второго фронта.

В начале апреля 1942 г. в Лондон прибыла миссия Маршалла и Гопкинса. Черчиллю был представлен, правда довольно схематичный, план вторжения во Францию не позднее 1 апреля 1943 г. Англия должна была выставить основные силы: американских войск на Британских островах было недостаточно.

Черчилль на словах признал план «величественным», предлагаемые операции «великими», но на деле не собирался осуществлять его. Черчилль обманывал не только СССР, но и своего более близкого союзника — США.

Британский премьер фактически выступал даже против локальной операции — атаки на Брест и Шербур. Он считал более целесообразным «запустить когти нашей правой лапы во французскую Северную Африку, рвануть левой лапой по Нордкапу и подождать год, не рискуя сломать свои зубы об укрепленный германский фронт по ту сторону Ла-Манша»[619].

Черчилль любил красивые слова, прикрывавшие неблаговидные дела. Он лицемерно призывал американских «собратьев по оружию» двинуться в Европу «плечом к плечу в великий крестовый поход за освобождение терпящих муки народов». В действительности ему были безразличны и страдания народов Европы, и муки советских людей.

20 мая 1942 г. по приглашению американского и английского правительств в Лондон и Вашингтон направилась советская делегация в составе наркома иностранных дел В. М. Молотова и военного представителя генерал-майора Ф. М. Исаева. Самолет, летевший из Москвы в Лондон, пересек линию фронта, Данию и благополучно приземлился на одном из английских аэродромов. Делегация была торжественно встречена в Лондоне — Черчилль предоставил ее главе свою резиденцию Чекерс, на время переселившись в Стори-Гейт-Аннекс.

Главными задачами советской делегации было согласование единой коалиционной стратегии — обсуждение жизненно важной проблемы открытия второго фронта в 1942 г., укрепление антифашистской коалиции.

Во время переговоров в Чекерсе, начавшихся 21 мая, советская делегация охарактеризовала положение на советско-германском фронте и сообщила об ожидающихся летом крупных сражениях. Немцы, сосредоточившие основные силы и ресурсы на советско-германском фронте, могли добиться перевеса. Поэтому, говорил Молотов, Советское правительство интересовало: «Могут ли союзники СССР, и в первую очередь Великобритания, оттянуть с нашего фронта летом и осенью 1942 года хотя бы 40 германских дивизий и связать их боями в Западной Европе. Если это будет сделано, тогда вопрос разгрома Гитлера был бы решен в 1942 году… Могут ли это сделать союзники?»[620]

У. Черчилль усиленно доказывал невозможность открыть второй фронт в 1942 г., аргументируя это то недостатком десантных судов, то силой фашистской авиации. Он ограничился общими фразами о том, что будет сделано все возможное, чтобы «оказать необходимую помощь доблестным русским войскам».

Во время пребывания в Лондоне советская делегация вела также переговоры о заключении англо-советского союзного договора. 26 мая 1942 г. в здании министерства иностранных дел Англии был подписан Договор между Советским Союзом и Великобританией о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны.

Приветствуя договор в парламенте, лидер либералов Ллойд Джордж заявил: «Если бы этот договор был подписан несколько лет тому назад, война не могла бы вспыхнуть!»

— Договор, — восклицал Черчилль, — порука разгрома наших врагов!

После заключения договора советская делегация вылетела в Вашингтон. 29–30 мая во время переговоров в Белом доме с Рузвельтом и его советниками глава советской делегации поставил прямой вопрос об открытии второго фронта.

В ответ президентом было заявлено: «Мы хотим открыть второй фронт в 1942 году. Это наша надежда. Это наше желание». Но дальше шли оговорки о трудностях с транспортировкой войск и т. д. В том же духе высказался и генерал Маршалл. Сообщая в Москву о результатах переговоров с американцами, Молотов писал: «Рузвельт и Маршалл заявили, что они всячески хотят создать второй фронт, но пока дело упирается в недостаток судов для переброски войск во Францию. Ничего конкретного они мне не заявили»[621].

Переговоры продолжались. 3 июня удалось согласовать предложенный советской стороной проект советско-американского коммюнике, и он был одобрен президентом Рузвельтом. Коммюнике было опубликовано 11 июня 1942 г. в Вашингтоне и 12 июня 1942 г. в Москве. В нем указывалось, что «при переговорах была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году»[622].

11 июня 1942 г. госсекретарь США и посол СССР в США подписали соглашение между Советским Союзом и США «О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии»[623].

При вторичном посещении советской делегации Лондона Черчилль вручил ее главе памятную записку. Пункт 5 ее гласил: «Мы готовимся к десанту на континенте в августе или сентябре 1942 года». Но далее Черчилль оговаривался: многое будет зависеть от обстановки и «мы не можем дать никакого обещания» (о сроках вторжения)[624]. Английские власти — в отличие от американских — открыто уклонялись от каких-либо определенных обязательств.

Выступая в конце июля 1942 г. в английском парламенте, Черчилль заявил: «Было бы безумием предполагать, что Россия или США собираются выиграть войну за нас. Наступает сезон вторжения. Все вооруженные силы предупреждены о том, чтобы быть наготове к 1 сентября и сохранять впредь величайшую бдительность»[625]. Это было довольно внушительное заявление. Но и оно не было подкреплено практическими действиями.

Подписание англо-советского союзного договора от 26 мая 1942 г. и соглашения с США от 11 июня 1942 г. было крупным успехом советской внешней политики. Договор сыграл важную роль не только в истории советско-английских отношений, но и в становлении всей антифашистской коалиции. Этим договором, а также соглашением была оформлена правовая основа антифашистской коалиции народов СССР, Англии и США. Соглашения были также ударом по тем силам на Западе, которые надеялись внести раскол в антифашистскую коалицию.

Однако не успели просохнуть чернила подписей политических руководителей Англии и США под соглашением об открытии второго фронта в Европе в 1942 г., как Черчилль начинает усиленно трудиться над срывом этой межсоюзнической клятвы.

Военная обстановка на советско-германском фронте создавала союзникам реальные возможности для открытия второго фронта. Советский Союз по-прежнему оттягивал на себя основные военные силы фашистской Германии. Гигантские битвы на юге СССР сковали фашистские армии. Англия располагала в то время 99 дивизиями, из них 45 дислоцировались в метрополии. США имели 73 дивизии. Эти огромные силы практически бездействовали — военными операциями были заняты только 23 американские и английские дивизии.