В тринадцать лет после спора с пастором по поводу статьи в журнале о голодающих африканских детях Джобс перестал посещать лютеранскую церковь, в которую ходил с детства. «Известно ли об этом Господу и что будет с этими детьми?» — спросил он пастора. Пастор согласился с первым утверждением и сказал, что «да, Господу об этом известно», после чего Джобс решил, что такого Бога он любить не может.

Тем не менее даже после этого случая они с Фернандесом обсуждали вопросы религии часами. «Нас обоих интересовала духовная сторона жизни. Мы задавали себе традиционные вопросы: кто мы? Зачем существуем? Что все это значит? — вспоминал Фернанес. — Говорил по большей части Стив… Каждый день находился какой-нибудь важный вопрос, волновавший его до глубины души, или ему приходило в голову какое-нибудь новое соображение, и во время прогулок он мог обсуждать его часами, не замолкая ни на секунду».

Стив перешел в старшие классы школы в 1968 году, и год этот по праву считается одним из самых неспокойных в современной американской истории. Преподобный Мартин Лютер Кинг-младший, призывавший к борьбе против расовой дискриминации любыми средствами, кроме насилия, был убит в апреле. Спустя пару месяцев Роберт Кеннеди, кандидат в президенты, был застрелен в момент выступления с предвыборной речью. Общественные выступления, направленные против войны во Вьетнаме, достигли апогея и вылились в настоящий бунт во время съезда Демократической партии в Чикаго.

В то же время возник любопытный социальный феномен. В 1967 году в журнале «Тайм» вышла передовица под заголовком «Хиппи», повествующая об общественном движении, участниками которого были по большей части белые, хорошо образованные молодые люди, выходцы из семей среднего класса. Хиппи намеренно «уходили в маргиналы», бросали учебу, отказывались делать карьеру и занимались поисками любви, мира и вдохновения — в том числе при помощи галлюциногенных наркотиков вроде марихуаны и ЛСД. Название движения произошло от слова hip или hipster, термина, бывшего в ходу у их предшественников, битников. Хиппи предпочитали яркие цвета в одежде, отпускали длинные волосы и слушали группы, играющие acid rockl [1], вроде Jefferson Airplane или Grateful Dead. Эпицентром движения был район Хейт-Ашбери в расположенном совсем рядом с Пало-Альто Сан-Франциско.

В школе Хоумстед, где учился Джобс, молодым людям внушали традиционные для американской глубинки моральные ценности, с которыми взгляды, принятые в среде хиппи, резко контрастировали. Школа, состоящая из нескольких типовых одно- и двухэтажных зданий, чем-то напоминала тюрьму. В 1972 году в школе насчитывалось около пятисот учеников, и только два или три из них были темнокожими, а еще несколько человек — выходцами из Азии. Согласно строгому школьному уставу, мальчики не имели права отпускать волосы ниже ушей. Надевать в школу джинсы также было запрещено, поэтому мальчики носили брюки, а девочки — платья или юбки. Длина юбок также регламентировалась: они должны были быть ниже колена не менее чем на семь сантиметров.

Одноклассникам Джобс, вероятно, казался недружелюбным, нервным и заносчивым — порой даже чрезмерно. Однако его считали способным парнем, которому учеба давалась легко. Профессор Карлтон Хо, бывший одноклассник Стива и главный барабанщик школьного оркестра, а ныне специалист в проектировании и строительстве гражданских объектов, вспоминал, как они с Джобсом доставали учителя математики тем, что во время его урока изучали каталоги компании Edmund Scientific, оживленно обсуждая их содержимое.

В одиннадцатом классе друг Джобса Билл Фернандес стал проводить вечера в гараже соседа по имени Стив Возняк, помогая ему собирать маленький компьютер. Возняк был почти на пять лет старше Джобса и, следовательно, окончил школу на четыре года раньше. В школе Хоумстед его помнили как одного из лучших учеников по математике, физике и электронике. Хотя в целом семье дорогостоящее обучение было не по карману, родители позволили ему проучиться год в Университете штата Колорадо в городе Боулдер. Однако Возняк, или Воз, как звали его друзья, во время учебы больше всего интересовался возможностями огромных университетских вычислительных машин и засиживался до глубокой ночи за игрой в бридж. К концу года выяснилось, что на следующий курс его не перевели, и Воз вернулся домой, где еще год изучал вычислительную технику в местном колледже.

Стив Джобс в одиннадцатом классе. Фото из школьного альбома, 1971 год

Затем Возняк, предположив, что его могут призвать в армию и отправить во Вьетнам, и к тому же нуждаясь в деньгах на дальнейшее обучение, взял академический отпуск на год и устроился на работу программистом. (В то время молодых людей призывали в армию по достижении двадцати лет согласно определенным правилам, напоминающим лотерею. В зависимости от того, сколько времени прошло после двадцатого дня рождения, юноше присваивали личный номер, и в дальнейшем, призовут его в этом году или нет, зависело от везения. Поскольку Возняку достался номер с множеством знаков, его едва ли могли заставить служить.)

Джобс и Фернандес увлекались электроникой, а Возняк был человеком, прямо-таки ею одержимым. Несколько лет он собирал литературу о разработках, связанных с созданием уменьшенной копии «мэйнфреймов» — огромных компьютеров, занимавших целый зал, — изучал комплектующие, из которых создавались настольные компьютеры, и то, как они взаимодействуют друг с другом. Ради развлечения Воз создавал принципиальные схемы построения компьютера с меньшим количеством компонентов.

Прибор, построенный Возняком и Фернандесом в гараже, был крайне примитивным. Денег на дорогостоящие детали у приятелей не было, и компьютер был собран из того, что им удалось раздобыть. Объем памяти был столь мал, что в нее вмещалось всего 256 знаков — примерно одна фраза. Возняк умел писать небольшие программы, которые можно было вводить в компьютер при помощи перфокарт. К примеру, по одной из них устройство издавало звуковой сигнал с интервалом в три секунды. По другой — выполняло математическую функцию, выводя результат при помощи лампочек на лицевой панели. Клавиатуры и монитора не было, а ограниченный объем памяти не позволял использовать компьютер даже для простейших арифметических вычислений. И тем не менее он мог выполнять программы. Приятели называли его «Крем-Сода», потому что именно этот напиток они постоянно употребляли, сидя в гараже. (Вскоре устройство постигла преждевременная кончина — в результате скачка напряжения компьютер сгорел, выпустив в воздух облако зловонного дыма.)

Фернандесу пришло в голову, что оба его друга увлекаются электроникой и любят розыгрыши, поэтому стоит их познакомить. Поэтому однажды он пригласил Джобса, и тот приехал к дому Возняка на велосипеде. Возняк как раз мыл на улице машину. «Эй, Воз, — крикнул Фернандес, — иди сюда, познакомься со Стивом».

Несмотря на разницу в возрасте, молодые люди сразу почувствовали друг к другу симпатию. Джобсу нравилось, что Возняк знает об электронике больше его, и то, что он, будучи взрослым, сохранил в душе изрядную долю ребячливости, тогда как сам Стив, считая себя умным не по годам, подросткового задора тоже не утратил. Возняк оценил в Стиве то, что «он все схватывал с полуслова. Он мне понравился. Стив был таким худым, жилистым парнем, полным энергии».

Они стали проводить вместе много времени. Возняк был поклонником гениальных текстов и музыки Боба Дилана и приобщил к своему увлечению Джобса. Ребята вместе охотились за редкими бутлегами концертов Дилана, а через некоторое время стали партнерами по необычному — и нелегальному — бизнесу.

Стив Джобс в двенадцатом классе. Фото из школьного альбома, 1972 год