Порой один из них был полон ехидства по поводу неудач другого. Хотя Гейтс всегда был горячим поклонником компьютера Macintosh, над тем, что Джобс делал в NeXT, он откровенно глумился. Когда его спросили, будет ли Microsoft разрабатывать для нового компьютера операционную систему, он ответил: «Разрабатывать систему для этого? Да я бы охотно помочился на эту штуку».
Джобс не менее ехидно высказывался об успехах Гейтса. Когда в 1994 году во время интервью для журнала «Rolling Stone» вскоре после того, как Гейтса назвали богатейшим человеком Америки, Джобса спросили, что он думает по поводу того, что Microsoft добилась грандиозных успехов, продавая программное обеспечение, которое является плагиатом на операционную систему Apple. Джобс ответил: «Знаете, мне кажется, смысл жизни заключается не в том, чтобы быть самым богатым человеком на кладбище. По крайней мере, не для меня».
Через несколько лет он снова отозвался о Microsoft с брутальной прямолинейностью во время телевизионного интервью. «Дау них просто нет вкуса, — сказал Стив. — Причем это выражается не в каких-нибудь там мелочах. Дело обстоит гораздо хуже: они просто не считают нужным основывать свои разработки на оригинальных идеях и никакой культурной составляющей в свою продукцию не вкладывают». Тем не менее Джобс, пусть неохотно, но согласился с тем, что продукция Microsoft пользуется успехом, добавив: «Меня реально злит, что они делают и продают людям далеко не первосортные вещи».
После интервью он извинился перед Гейтсом, сказав, что не нужно было делиться своим мнением публично. Однако вскоре после этого Джобс снова напал на Гейтса, сказав репортеру, что он, по его мнению «слегка узколобый» и что его кругозор был бы значительно шире, если бы Билл «пожил в ашраме, когда был моложе».
К концу девяностых верные поклонники продукции Apple стали считать любимую компанию кем-то вроде Люка Скайуокера, противостоящего Дарту Вейдеру, скрывающемуся под личиной Microsoft, в бесконечной битве за эстетическое совершенство компьютеров и удобство в эксплуатации. Однако продажи Macintosh продолжали падать с катастрофической скоростью, а новая система оставалась на уровне концептуальной разработки. При таких условиях Microsoft могла и не согласиться переделывать новые версии своих популярных продуктов, таких как Word и Excel, для новых компьютеров Apple, тем более что эти переделки были достаточно трудоемкими из-за различия систем. (Это верно и поныне, но в наше время различия уже не столь важны, так как существенно выросла роль в обмене данными сети Интернет.)
Продажа продукции, адаптированной для использования на Macintosh, была для Microsoft делом важным, но отнюдь не основным. А вот без флагманских программ Microsoft, Apple, фигурально выражаясь, сгнила бы.
Практически сразу после изгнания Амелио Джобс позвонил Биллу Гейтсу. «Я хочу здесь все изменить. Но мне нужна помощь», — честно признался он в ходе беседы.
Чуть позже начались переговоры, и на прогулке, которую Стив, как это часто с ним бывало, совершил босиком, они с финансовым директором Microsoft быстро обо всем договорились. Компания Гейтса взяла на себя обязательства продолжать делать версии своих программ-бестселлеров для Macintosh и выплатить компенсацию, размер которой не разглашался, в качестве жеста доброй воли в деле прекращения вялотекущих судебных разбирательств по вопросам авторского права на программное обеспечение. Мало того, Microsoft купила пакет акций Apple на сумму 150 миллионов долларов.
Ради театрального эффекта Джобс решил объявить о сделке во время очередной сессии Macworld, которая должна была состояться тем же летом в Бостоне. Пока шли приготовления к конференции, Джобс, который тоже был в Бостоне, продолжал обсуждать с Гейтсом технические детали сделки по сотовому телефону. Случайно проходивший мимо фотограф подслушал часть разговора, и слова Джобса стали заголовком, появившимся на обложке журнала «Time»: «Билл, благодарю тебя за поддержку компании, — сказал он. — Я считаю, она достойна продолжать существование».
Толпа преданных поклонников Apple снова встретила появление Джобса на конференции овацией, продолжавшейся до тех пор, пока он не начал рассказывать о сделке с Microsoft. Стив объяснил собравшимся, что времена «конкуренции между Apple и Microsoft прошли», но толпу его слова не убедили. Когда же он рассказал о том, что Internet Explorer будет интегрирован в новую систему для компьютеров Macintosh, раздался неодобрительный гул. А уж когда на гигантском экране, висящем над сценой, появилось изображение ухмыляющейся физиономии Билла Гейтса, аудитория разразилась негодующими криками и шиканьем.
Позже Джобс признал, что слегка переборщил в вопросах сценографии, и во время презентации, посвященной сотрудничеству с Microsoft, он, а в его лице и сама Apple, показались карликами на фоне гигантской физиономии на экране. Сам Гейтс тоже был смущен, увидев видеозапись презентации. Однако цели своей Джобс добился: Microsoft сделала небольшую, учитывая масштабы ее оборота, инвестицию, но при этом заявила, что Apple нужна миру в будущем. На Уолл-Стрит это послание быстро расшифровали. Стоимость акций Apple взлетела, как только инвесторы поняли, что она выживет, что бы ни случилось.
Хотя официального назначения исполняющего обязанности генерального директора Apple Джобсу пришлось ждать еще несколько недель, он, не теряя времени, сделал ряд радикальных шагов. Продолжая в душе оставаться отчаянным наглецом, он потребовал отставки большей части совета директоров, в том числе Майка Марккулы, одного из первых инвесторов, стоявшего у руля компании практически с самого начала. Их заменили новыми директорами, смотревшими на мир глазами Джобса, и одним из них стал его большой друг Ларри Эллисон, руководитель компании Oracle, специализирующейся в разработке программного обеспечения, а также Билл Кэмпбелл, занимавшийся ранее в Apple маркетингом, но сменивший эту работу на пост руководителя собственной компании, также занятой созданием программ.
По сути, Джобс продолжал курс, взятый Амелио, на резкое снижение расходов, избавляясь от всего лишнего, чтобы удержать компанию на плаву. Он избавился от сборки принтеров, а заодно от производства наладонника под названием Newton. Изучив линейку из полутора десятка устаревших компьютеров, он изобразил будущий ассортимент в виде простого креста, нарисованного мелом на доске. Джобс настоял на том, что четырех моделей, а именно: настольного компьютера и ноутбука для деловых людей и аналогичного набора для домашних пользователей — будет вполне достаточно.
Были изданы новые правила поведения для сотрудников, запрещавшие, в числе всего прочего, приходить на работу с собаками. Джобс, убежденный вегетарианец, завтракавший подслащенной овсянкой с изюмом и орехами, запивая ее апельсиновым соком, уволил весь персонал кафе, сказав, что «еда, которую они готовят, годится разве что для собак». Кафе продолжило работу, но в меню появился сыр тофу.
Хотя новые компьютеры и принципиально иная операционная система появятся еще нескоро, Джобс сразу понял, что главное — изменить имидж Apple в глазах всего мира и прежде всего в сознании сотрудников самой компании. Джобс решил перевернуть все с ног на голову: наладив приятельские отношения с бывшим заклятым врагом — Биллом Гейтсом, он снова пригласил людей, сделавших в свое время рекламную кампанию Apple «1984» событием, которое запомнил весь мир, чтобы попросить их совершить новое чудо.
На этот раз Джобс не собирался продвигать какую-то конкретную продукцию. Вместо этого он хотел показать в рекламной кампании ценности, исповедуемые Apple. Этот принцип уже давно использовала в своих рекламных кампаниях фирма Nike, прославляя знаменитых спортсменов, а не кроссовки, в которых они одерживали победы в состязаниях. «Наши покупатели хотят знать ответы на вопросы:
“Что такое Apple?”, “Кто мы?”, “За что выступаем?”, “Каково наше место в мире?”, - объяснял Стив, сидя на собрании в своем обычном черном свитере с горлом, шортах и сандалиях. — Мы не просто производим коробки, которые помогают людям делать их работу, хотя это мы делаем хорошо. Apple — это нечто большее».
