Обычаи более общего порядка распространились и на самом деле очень широко. Освящение корабля на стапелях служит напоминанием о жестоком обряде викингов. Поцелуй, которым люди обмениваются под омелой на Рождество, воскрешает память о стреле из омелы, которой был убит Бальдр. Я назвал только два примера, а их – тысячи.

Правда, происхождение некоторых из них от викингов сомнительно. Многие обычаи у таких родственных народов, как саксы и норвежцы, были общими, так что они могут происходить как от одного, так и от другого, или от обоих сразу.

Разумеется, стремление норманнов к социальному порядку и институтам законодательства было ассимилировано англичанами в тесном единении с собственными схожими идеалами. Однако, как это случилось на острове Мэн, новые обычаи не присоединились к основной культуре, а развивались параллельно. Островной Дом Ключей сохраняет форму тинга, а Тинвальд Корт – само его имя. Одно из самых древних представительных собраний в мире – Дом Ключей – по сей день формально «огорожен» от беспорядков, что напоминает нам практику, имевшую место и на тинге. Больше того, судьи-димстеры – первые люди на островах после представителя Британской короны – имеют власть и престиж древнескандинавских законоговорителей.

Странно, как такие очевидно норвежские институты могли оказаться столь стойкими в обществе, состоящем из смешанного по происхождению народа. Так, на Гебридах та же самая кельтская примесь населения оказала гораздо большее влияние, чем на острове Мэн. Жители Западных Островов отличаются от жителей островов Шетландских и Оркнейских, от которых они отделены морем и штормами, хотя между ними и немало общего. На такое различие указывают нам, например, гебридские песни. На Шетландских островах есть свои национальные «мелодии» для скрипки; но они неуловимо отличаются от гебридских, и ни один кельтский бард не смог бы придумать слова для этих однообразных мотивов.

С Гебридских островов норвежцы расселились всюду по западному побережью шотландской земли, а их родичи с Оркнейских островов отправились «брать земли» в южном направлении через Кейтнес и Сатерленд. Остальная же территория Шотландии, не считая нескольких датских пределов, расположенных к северу от границы Шотландии с Англией, не может похвастать большим количеством скандинавских названий. Но, как бы то ни было, норманны оставили весьма заметные следы в шотландском народе вообще. Разве Новый год не считается в Шотландии большим праздником, чем Рождество? А что есть другой национальный праздник Хэллоуин, как не видоизмененный Праздник Троллей?

Если же мы ограничимся географическими названиями, то найдем едва ли не лучшие из свидетельств. При условии, если их происхождение бесспорно, они могут, по крайней мере, послужить своего рода ориентирами. Так, едва ли найдется в Британии берег, на милю или две которого не придется хотя бы одна бухта или залив, в названии которых не звучит норвежское hope, или wick, или wall, или остров с названием на – holm или – еу.

Названия провинций Ольстера, Мюнстера и Лейнстера в Ирландии (само это название по своей форме норвежское) являются яркими свидетельствами влияния норвежцев. Вообще же норвежских названий сравнительно немного (если не считать одно или два места в центре Ольстера), однако они разбросаны по берегам Ирландии, так что со всей очевидностью демонстрируют, сколь вездесущи были ладьи любознательных норвежцев.

По всей Англии, от Бервика до Берри-Хед в Девоне, в удивительном изобилии встречаются географические названия, в норвежском и датском происхождении которых трудно усомниться. От севера Йоркшира и до границ Суффолка оставили свой след датчане: в окончаниях – by, – thorpe и – toft. От Камберленда до Чешира норвежские названия распространены так же широко, как и в западной части страны. Восточная Англия предоставляет мало свидетельств, но, однако, по всей стране до самых болот Уэльса в море саксонских наименований встречаются как норвежские, так и датские географические названия. И даже в самом Уэльсе, где было мало норманнских поселений, деревни Пембрук и Гламорган носят колоритные норвежские имена.

Трудно поверить в то, что народ, оставивший столь глубокий и стойкий след на всей карте Британии, был малочислен. Разумеется, их влияние на историю Англии было продолжительным и оставалось существенным до тех пор, пока они не были ассимилированы местным населением. Едва ли кто будет спорить с тем, что именно общение с викингами вновь пробудило в саксах почти забытую любовь к морю. Однако неужели это все? Они были жестокими, их жизнь была трудна, у них не было ничего святого, за исключением родственных чувств и личной преданности. Сам век, в который они жили, был жестоким, но они превзошли его своей жестокостью. Однако о викинге нельзя судить только по его тени.

Бесстрашные искатели приключений, отважные и свободолюбивые колонисты, защитники самых грубых представлений о справедливости и равенстве – вот какими они были, но и это еще не все. Добавьте к непоколебимой независимости их разума преданность старым обычаям, вместе с готовностью приобщаться к новым, и, наконец, чувство юмора. Вот только некоторые из положительных качеств викингов. Они были чем-то большим, нежели просто обломками, вынесенными на берег приливом.

Обнаружен в 1880 г. при раскопках могильного кургана неподалеку от Сандефьорда, в Христиания – Фьорде. В настоящее время находится в Музее кораблей викингов в Осло. Общепринятая приблизительная дата его постройки – 900 г. н. э.

Общая длина: 78 футов. Длина по ватерлинии: 73 фута 3 дюйма.

Ширина бимса: 16 футов 7 дюймов. Осадка: 3 фута 7 дюймов.

Надводный борт в середине корабля: 2 фута или чуть меньше.

Длина киля: 57 футов, увеличенная за счет дейдвуда до 65 футов.

Поясов наружной обшивки – по шестнадцать с каждой стороны, их доски имеют толщину от 0,5 до 1,5 дюйма, ширину от 7 до 9 дюймов. Швы заделаны смесью шерсти коров и вара или канифоли. Уцелевший обломок мачты составляет 12,5 дюйма в диаметре; длина мачты, предположительно, достигала 40 футов. Длина реи, вероятно, составляла 35 футов, а диаметр сужался от 8,05 дюйма у стропов до 3,05 дюйма на концах. Вертикальные части форштевня и ахтерштевня крепились к килю через промежуточные детали, которые были одновременно и связаны, и скреплены нагелями. Самое длинное весло насчитывает 17 футов в длину.

Это судно, более низкое, чем корабль из Гокстада, возможно, предназначалось всего лишь для прогулок по морю. Оно известно своей великолепной резьбой на носу и корме, а также множеством предметов, найденных на борту. Этот корабль – еще один экспонат Музея кораблей викингов, он был найден при раскопках в 1903 г. на месте могильного холма в Вестфольде, на западной стороне Христиания – Фьорда. Общая длина – 70 футов, ширина бимса – 16 футов. Его предположительная датировка – конец того же века.

Найден в Бергене в 1887 г., сохранился частично. Дубовая обшивка более узкая и толстая, чем на двух вышеупомянутых кораблях. Очевидно, что при сооружении судна применялся тот же метод скрепления нагелями и лозой. Длина киля составляет около 56 футов.

Обнаружен в болоте в Южной Ютландии и, без сомнения, относится к V веку. Его общая длина составляет 75 футов, ширина бимса – 10 футов 6 дюймов. Как и три норвежских корабля, он также обшит дубом внакрой. Однако его конструкция иная, результатом чего является то, что судно это более гибко, чем жестко скрепленные норвежские корабли. У него нет настоящего киля, обшивочные доски прикреплены к каркасу лыковыми веревками. Весла (в среднем 12 футов в длину) располагались в ряд, и каждое было вставлено в отдельную уключину, которые веревкой крепились к верхней части перил борта. На судне имеются уключины для двадцати восьми весел. Рулевое весло веревкой крепилось к планширу и вращалось на четверть.