Однако коррумпирование местных правительственных институтов представляет собой лишь низшую ступень лестницы. Коррупция имеет место на всех ступенях государственной власти, начиная с рядового полицейского и кончая видным политическим деятелем. Неудивительно поэтому заявление бывшего председателя Верховного суда США Эрла Уоррена, что «коррупция фактически лежит в основе организованной преступности».[27]
6. Одним из важнейших условий жизнеспособности организованной преступности является ее связь с политическими партиями, и в частности с политическими боссами, оказавшимися во главе политической машины.
Тесные связи между промышленными монополиями и правительством приводят к тому, что политический контроль над ключевыми должностями приобретает для соперничающих группировок все большее значение. Так, в США межпартийная борьба на всех уровнях — федеральном, штатном и местном — подогревается в значительной мере системой «дележа добычи», в соответствии с которой ключевые и доходные должности замещаются сторонниками партии, одержавшей победу на выборах. Следовательно, контроль над голосами избирателей означает контроль и над распределением должностей в органах государственного управления. А это в свою очередь означает контроль над полицией, судьями, прокурорами, инспекторами различных ведомств, членами городских советов, шерифами, мэрами городов и т. п.
Борьба за власть, происходящая между соперничающими партиями, между группировками внутри партий, требует значительных материальных средств. Деньги для этого поступают из различных источников: от предпринимателей, церкви, различного рода организаций, т. е. от всех, кто по деловым соображениям заинтересован в выдвижении той или иной кандидатуры. Организованная преступность также вкладывает часть своих денежных средств в политическую машину, чтобы через своих ставленников добиваться безопасности и максимальной материальной выгоды. Для этого она избрала верный метод: она «играет на всех досках». По замаскированным каналам ее деньги двигаются в кассы обеих политических партий, особенно партии, стоящей у власти.[28]
Таким образом, организованная преступность становится партнером в союзе легального бизнеса и политической машины. Когда обе крупные партии и соперничающие внутри них группировки сходятся в вопросах основной политики, разногласия, с которыми они обычно выходят на суд публики, оказываются не столь значительными. В этих случаях их представители начинают манипулировать такими понятиями, как «чистое правительство» и т. п. Когда же борьба политических группировок как внутри двух основных партий, так и между ними обостряется, тогда любая из этих группировок, не колеблясь, применяет оружие, которое попадается под руку, включая разоблачение коррупции.
Однако уличенная в коррупции политическая машина может оставаться у власти в течение многих лет, претерпевая лишь различные сдвиги в управлении. Политическую машину сломать трудно, так как она работает за кулисами, действует через выборных чиновников и в крайнем случае готова принести в жертву нескольких из них, сделав вид, что производится «очистка».
Таким образом, синдикаты организованной преступности, обеспечив себе безопасность с помощью регулярных взносов в кассы политических партий, а также коррупции полицейских и судебных органов, получают возможность уклоняться от уголовно-правового принуждения, с одной стороны, и правительственного регулирования — с другой. В результате лица, занятые в бизнесе организованной преступности, действуют в своего рода внеправовом мире.
Вместе с тем, будучи отлично налаженным аппаратом насилия, синдикат представляет постоянную угрозу эффективного и неконтролируемого вмешательства в борьбу политических сил внутри американского общества. Он является своего рода государством в государстве, или, как его иногда называют американские исследователи, «вторым правительством».
7. Преступный синдикат имеет международные связи, что существенно затрудняет работу национальных органов борьбы с организованной преступностью.
Полиция США, например, не в силах искоренить разветвленные преступные организации. Она может нанести удар лишь какой-либо американской ветви этой организации. При этом любой удар, нанесенный преступной организации, будучи локальным, местным, частичным, сразу же компенсируется включением в сферу преступного бизнеса новых участников и фактическим восстановлением поврежденной части этой организации. Самый сильный удар, нанесенный организационной преступности в США, может привести лишь к временной приостановке ее активной деятельности, временно ослабить американскую организованную преступность, облегчив тем самым проникновение на американский нелегальный рынок преступных организаций других стран. Те в свою очередь будут искать себе сообщников в США, привлекая новые группы американцев к нелегальному бизнесу. Поэтому, например, борьба с незаконным распространением наркотиков в настоящее время может быть решена главным образом на основе многосторонних международных соглашений в сочетании с мерами внутригосударственного и национального характера.
Проанализированные трудности борьбы с организованной преступностью характерны не только для США. В равной степени, как показывает богатый материал, приведенный авторами книги, они существуют и на родине мафии. Сицилийская мафия превратилась, по словам прогрессивного итальянского деятеля Микеле Панталеоне, «в политическую и экономическую силу, стремящуюся к завоеванию политической власти на местах и к проникновению в высшие сферы национальной политики».
Предлагаемая читателю книга написана в публицистическом ключе и читается с интересом. Своими оценками и ненавязчивым комментарием деятельности мафии авторы убедительно показали порочность капиталистической системы, порождающей организованную преступность и способствующей ее процветанию.
В. М. Николайчик,
доктор юридических наук
Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы.
Карл Маркс. Капитал
ЖЕСТЯНЩИК И КРЕМАТОРИЙ
Широко разветвленный в США гангстерский синдикат «Коза ностра» проявляет непрестанную заботу о новом поколении… Для пополнения своих рядов он пытается теперь импортировать сицилийцев в США. Более 1000 сицилийцев нелегально переправлены в Соединенные Штаты через Канаду… По сообщению одной нью-йоркской газеты, обнаружить удается лишь незначительное число нелегально въезжающих сицилийцев, так как они сразу получают фальшивые паспорта и устраиваются на предприятиях, контролируемых гангстерами.
«Фольксштимме», Вена, 9 октября 1971 г.
Служащий Федерального бюро расследования включил магнитофон. В наушниках прослушивающего устройства он услышал хорошо знакомый ему голос Энджело ди Карло. Итак, ди Карло, по кличке Скат, снова поселился в небольшом мотеле в штате Нью-Джерси, который он обычно использовал как штаб-квартиру, и в данный момент разговаривал по телефону с Котенком — Энтони Руссо.
В доброжелательном тоне Котенок советовал Скату быть осмотрительным. Год назад в городке Ливингстон, штат Нью-Джерси, на авеню Бофор, 328, 78-летний Руджеро Боярдо приобрел виллу. Намеками Руссо давал понять ди Карло, что в глубине сада, рядом с оранжереей, находится печь для сжигания мусора с большой колосниковой решеткой и что ни при каких обстоятельствах ди Карло не следовало ездить в Ливингстон в одиночку, если Боярдо вдруг вздумается пригласить его к себе. Руссо предупреждал: «Знаешь ли ты, скольких парней мы пришили там?»
