Это письмо сицилийского убийцы Трумэну было оставлено без ответа. Пожалуй, оно скорее было обращением не к американскому президенту, а к миллионам читателей: газетчики изображали Джулиано самоотверженным героем, проникнутым великими идеалами «западной свободы».

Стерн, который, как мы знаем, был не только репортером, но и капитаном американской разведки, обещал главарю бандитов оружие и боеприпасы. И действительно, вскоре посредники доставили в горный массив Монтелепре пулеметы, автоматы, ручные гранаты и динамит.

Вскоре родной городок Джулиано кишел карабинерами. К местному гарнизону прибывали новые подкрепления, но успехов что-то не было видно. Казалось, в дело вмешалась нечистая сила.

Повальные облавы и обыски желаемых результатов не давали. Из 6000 жителей Монтелепре сотни были арестованы прямо на улице по подозрению в связях с Джулиано. Их подвергали перекрестным допросам. Виновных ждала тюрьма, невиновных — тоже, «за отказ от дачи показаний».

Однажды полицейским сообщили, что в одном из домов замечен Гаспаре Пишотта. Жандармы нагрянули туда целым войском… но адъютанта «короля Монтелепре» уже и след простыл. Озлобленные карабинеры дали волю своим чувствам. Они выгнали на улицу хозяйку дома, отказавшуюся от каких-либо показаний, и выпустили у нее над головой несколько автоматных очередей. При этом офицер карабинеров кричал: «Мы развяжем тебе язык! Куда исчез твой бандит?!» Ничего не добившись, они ушли, швырнув на прощание гранату со слезоточивым газом.

От этого произвола пострадали многие непричастные к делу, и в результате карабинеры добились лишь того, что люди становились еще более скрытными и замкнутыми.

В районе был введен комендантский час. На улицах нельзя было появляться после вечерних сумерек до восхода солнца. Местным властям этого показалось мало, и они запретили населению вообще покидать дома. Иногда это распоряжение не отменялось по нескольку дней. По незначительному поводу карабинеры пускали в ход огнестрельное оружие.

Правительственная пресса посвящала целые столбцы сообщениям о необычайно активной борьбе властей с бандитизмом. Она старалась оправдать ответственных лиц в глазах возмущенной общественности.

Однако шведская журналистка Мария Силиакус разыскала убежище Джулиано и провела в пещере главаря бандитов три дня, опубликовав затем серию сенсационных репортажей под общим названием «Мой милый бандит».

К тому времени даже детям Монтелепре было известно, что большую часть времени «милый бандит» проводил не в мифической пещере, а в отчем доме, который странным образом до сих пор не был занят карабинерами. Как было установлено позднее, Джулиано прорыл подземный ход из дома к пустырю. Этим лазом он частенько пользовался в те дни, когда полицейские и карабинеры, обливаясь потом под палящим солнцем Сицилии, искали его в горах.

Только ли роковые случайности были повинны в неудачах карабинеров, прямым начальником которых стал новый министр внутренних дел Марио Шельба? Этот Шельба был уроженцем Сицилии и, как выяснилось позднее, сыном мафиозо из Кальтаджироне. Во всяком случае, поговаривали, что «Общество чести» постаралось убрать все препятствия на его пути в Рим и в высшее общество.

26 июня 1947 г. отряд карабинеров под командованием капитана Джанломбардо вступил в бой с отрядом Джулиано. В этой стычке четыре бандита были убиты, двое — ранены. Когда карабинеры приблизились к ним, один из бандитов закричал: «Не стреляйте в меня! Я человек инспектора Мессаны!»

Этторе Мессана, начальник капитана Джанломбардо, в то время командовал карабинерами Сицилии и считался близким другом Шельбы. Это был человек искушенный в политике. В свое время сепаратисты видели в Мессане наиболее перспективного кандидата на пост министра внутренних дел «независимого сицилийского государства», и тогда он поддерживал движение, на службе которого состоял и Сальваторе Джулиано.

Человека, назвавшего себя агентом Мессаны, звали Сальваторе Феррери; среди бандитов Джулиано у него была кличка Фра Дьяволо — «брат дьявола». Ему было поручено наводить на ложный след полицейских. Больше «брат дьявола» ничего не успел добавить. Согласно официальной версии, раненый будто бы бросился на капитана Джанломбардо и был пристрелен.

Другим раненым оказался Джованни, один из братьев Дженовезе, в доме которых Джулиано встречался с вожаками сепаратистов. Он подтвердил, что его шеф действительно руководил кровавой бойней в Портелла-делле-Джинестре. Но приказ, по его словам, исходил от баронов.

Эти события не удалось замять. Газетные отчеты бросали тень и на министра внутренних дел Шельбу. Тот был вынужден официально отречься от своего друга Мессаны и отстранить его от занимаемой должности. Депутаты от Коммунистической и Социалистической партий требовали в парламенте отставки министра внутренних дел, который покровительствовал бандитам и в то же время проявлял неумеренную жестокость к бастующим рабочим. Однако христианско-демократическая партия располагала большинством голосов, и поэтому премьер-министр Де Гаспери мог позволить себе такую выходку: при обсуждении вопроса о Шельбе в парламенте он порывисто поднялся тому навстречу и демонстративно обнял в знак поддержки.

Преемником Мессаны стал некий Кольиторе. При режиме Муссолини он был доверенным лицом шефа полиции Чезаре Мори, который когда-то похвалялся покончить с мафией. За ним последовали инспектора Модика и Спано, тоже начинавшие свою карьеру под руководством Мори. Их попытки ликвидировать Джулиано также потерпели неудачу.

Вот цифры из официальной статистики 1947 г.: 46 карабинеров были убиты в Западной Сицилии, 734 — получили ранения. И в каждом случае было неясно, жертвами кого они были, то ли банды Джулиано, то ли мафии. Полиция и органы юстиции не утруждали себя дознанием и почти все злодеяния, не мудрствуя лукаво, приписывали людям Джулиано, против чего мафия, разумеется, не возражала. Этторе Мессана до внезапного заката своей карьеры раздавал направо и налево золотые и серебряные медали за храбрость и даже «кресты за заслуги» карабинерам, часть из которых начинала роптать на неудачи боевых действий.

Тем не менее свой смертный приговор Джулиано подписал не бесчисленными убийствами, а всего лишь одним из них — когда его жертвой стал капо мафии городка Партинико — Санта Флерес.

Этому убийству предшествовал спор. Все чаще «высокая» мафия высказывалась против необузданного террора банды Джулиано, вынуждавшего правительство к мерам, которые могли ударить и по интересам «Общества чести». На встрече с Флересом Джулиано, потеряв контроль над собой, закончил спор убийством капо и его четырех сообщников. Во имя личных интересов он пренебрег советом и приказом «высокой» мафии. Этого «братство» никому не прощало.

Медленно, но верно мафия шла по пятам банды Джулиано, Одного за другим «братство» выдавало карабинерам сообщников Джулиано: Канделу, Бадаламенти, Ликари. Силы банды начали таять, что вынудило «короля Монтелепре», как загнанного зверя, к новым похищениям и новым жестокостям. Джулиано написал в одну из газет Палермо письмо, в котором предостерегал всех карабинеров, что если им вздумается вступить на «территорию его суверенного государства» в горах Монтелепре, то они должны надеть белые нарукавные повязки, иначе им грозит смерть.

В апреле 1949 г. близ Торретты и Монреале он заманил в засаду отряд карабинеров. В стычке двое из них были убиты, одиннадцать — ранены. Джулиано похищал депутатов парламента, однако предпочтение отдавал герцогам и баронам, которые прежде так тесно сотрудничали с ним. Так, с герцога Франческо Папе он получил выкуп в сумме 50 млн. лир и, кроме того, присвоил его фамильный солитер, с которым уже не расставался никогда.