Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вот как? — нахмурилась Энн.

— Ведь в жизни ты совершенно не производишь того впечатления, как в эфире. Просто старшеклассница, да и только! Слишком юная и симпатичная. Ну, второе еще куда ни шло, а вот твоей молодостью слушатели определенно будут удивлены.

— Ты отказал газетчикам?

— Нет, но…

— Тогда я сделаю это сама. Надеюсь, меня все же запомнят по голосу и передачам, а не по сиюминутной фотографии, — усмехнулась Энн. — Немножко таинственности мне не повредит. Кстати, именно этим меня и привлекает радио.

— Вот ты и продемонстрировала свою зрелость! — обрадовался Тим. — Поздравляю!

— Спасибо, дружище. Хотела бы я только, чтобы… — Энн замолчала и в ответ на вопросительный взгляд Корна лишь покачала головой.

Дома, однако, она вновь мысленно вернулась к этой теме. Хотела бы я, чтобы Джеймс тоже воспринимал меня как зрелого человека, — вот что собиралась сказать Энн. Ей до сих пор было неясно, как воспринимает ее Грэнт. Юной и ветреной? Страдающей от внутреннего одиночества? Или бесшабашной взломщицей?

Позже Энн поняла, почему ее посетили подобные мысли: потому что сама она очень трезво оценивала свои чувства к Грэнту. Например, Энн уже была полностью убеждена, что влюбилась в него. Иначе почему ей так хорошо с Джеймсом и так плохо в одиночестве? Пусть даже она не до конца еще разобралась в характере этого человека. Несмотря ни на что, записи, которые Энн делала в очередном дневнике относительно Грэнта, становились все более и более интимными. И с чего бы ее так сильно заботило, чтобы его дети узнали, каким был и чем интересовался их папа в ребяческие годы?

И почему Энн настолько обеспокоена тем, как Джеймс расстался с Корой?

Как бы то ни было, все это заставляло ее испытывать досаду, скованность и вызывало сожаление по поводу опрометчиво данного согласия поехать на симпозиум. Все чувства обострились до крайности, когда Энн села в красный «порше» и направилась с Грэнтом в аэропорт.

— Я все больше сомневаюсь, стоило ли мне лететь с тобой, — заметила она еще у своего дома, пока Джеймс ставил ее сумку в багажник.

Тот помедлил, потом все же захлопнул крышку и внимательно посмотрел на Энн.

Стояло чудное солнечное утро пятницы и казалось, что все люди вокруг радуются предстоящему уик-энду. Одного этого должно было быть достаточно, чтобы наполнить душу радостью, но что-то сегодня не срабатывало.

Поездка в Мельбурн с Джеймсом Грэнтом показалась бы соблазнительной любой женщине, угрюмо думала Энн, окидывая взглядом его белые джинсы и черную рубашку поло.

Сама она надела льняное платье оттенка светлого нефрита и темно-зеленые замшевые Туфли. Волосы Энн недавно укоротила, и сейчас они вились на уровне плеч. За ее спиной развевался на ветру шелковый шарф — пестрая смесь изумрудных и рубиновых пятен. Кроме того, она распространяла вокруг легчайший аромат своих личных духов.

Грэнт улыбнулся: выражение лица Энн совершенно не сочеталось с ее замечательным внешним видом. Особенно противоречила дивному облику тревога в прекрасных зеленых глазах.

— А я считаю, что ты должна радоваться возможности отдохнуть перед циклом передач, которые непременно потребуют много сил. Кстати, мне очень нравится твоя новая прическа.

Энн вздохнула.

— В моей сумке лежит одно платье, о стоимости которого мне не хочется даже говорить, но это самый красивый наряд из всех, которые когда-либо были у меня.

В глазах Джеймса блеснул интерес.

— Продолжай.

— Я еще ни разу его не надевала, но уверена, что оно сразит наповал самого замшелого литератора, который только прибудет на симпозиум. Не говоря уже о приятелях Коры Беллфорд.

— И?

— Я хочу сказать, что если уж поеду с тобой, то обязательно натяну это платье и… посмотрю, что из этого получится, — грустно произнесла Энн. — Иными словами, мне необходимо прямо здесь и сейчас решить, еду я или нет.

— Уже поздно вносить перемены, — заметил Грэнт, открывая перед ней дверцу.

— Нет, я…

Не слушая возражений, Джеймс решительно взял ее под руки и усадил на капот «порше».

— Ну зачем ты?! Это, в конце концов, не смешно, — запротестовала Энн. — Ты манипулируешь мною словно несмышленышем!

— Манипулирую? — сдержанно переспросил Грэнт.

— Брось, ты отлично понимаешь, что я имею в виду!

— Ничуть.

Энн снова вздохнула и предупредила:

— Я сейчас совершенно не настроена на игривый лад.

— И я тоже. Сама виновата, не надо было рассказывать о платье.

— Почему? — удивилась Энн.

— Теперь я не успокоюсь, пока не увижу тебя в нем. Как подумаю, что будет, если мне не удастся собраться с мыслями перед выступлением…

— Прекрати! — воскликнула она, с трудом сдерживая смех.

— Сначала скажи, что едешь со мной.

Энн вдруг заметила, как в окне соседнего дома кто-то отодвинул занавеску, чтобы лучше было наблюдать за ними.

— Ты… невозможен!

— Не возражаю, — кивнул Джеймс. — Во всяком случае, своего не упущу. Кстати, я изучил прогноз погоды. Намечается прелестный уик-энд. А в Мельбурне превосходные пляжи. Ты не захватила с собой купальника, способного свалить с ног всю литературную братию скопом?

— Нет, мне нужно купить новый. Думаю, там продаются вещички такого рода? Ах, Боже мой! Поехали отсюда! — простонала Энн, заметив, что в соседском окне появилось второе лицо. Она быстро спрыгнула с капота и юркнула в машину.

Грэнта слегка озадачила столь быстрая перемена настроения.

— То есть ты согласна отправиться со мной в Мельбурн? Интересно, что укрепило тебя в этом решении?

— Да садись же поскорее за баранку! — процедила Энн сквозь зубы. — Поторопись, ведь я могу и передумать!

Джеймс рассмеялся и захлопнул дверцу с ее стороны.

— Слушаюсь, мэм!

Их самолет приземлился в Мельбурне задолго до начала официальной части собрания, назначенной на восемь часов вечера. Поселившись в разных номерах и переодевшись, Джеймс и Энн отправились в долгую прогулку по пляжу. Они с наслаждением вдыхали солоноватый морской воздух, бредя босиком под бескрайним голубым небом по мокрой кромке прибоя.

— Ты оказался прав, — признала Энн на обратном пути, когда неспешно шагала рядом с Грэнтом по чудесному парку, окружавшему отель. — Перемена обстановки действительно пошла мне на пользу. По возвращении домой я с еще большим энтузиазмом возьмусь за работу. — Помолчав, она добавила: — Не зайдете ли за мной без четверти восемь, господин писатель?

— Все, что пожелаете, мисс!

Энн подозрительно покосилась на Грэнта.

— В чем еще я провинился? — поинтересовался тот.

— Ты не собьешь меня с толку своей покладистостью, — проворчала Энн. — Все бы тебе насмехаться надо мной!

— С чего ты взяла? — удивился Грэнт.

— В твоем тоне постоянно присутствует ирония.

— Глупышка, у меня просто хорошее настроение. Кстати, мы могли бы чуточку изменить планы на сегодняшний вечер. Почему бы мне не зайти к тебе прямо сейчас? — предложил Джеймс, оглядывая пляжное облачение Энн — от трикотажного топа, не достигавшего пупка, до светлых шорт и плоских сандалий. — Мы могли бы вместе принять душ, потом отдохнуть за бокалом шампанского, а позже я помог бы тебе облачиться в твое умопомрачительное платье. Наверняка на нем есть молния, специально предназначенная для того, чтобы ее застегивал мужчина. Я с радостью возьму на себя эту обязанность.

Пока Грэнт говорил, Энн молча смотрела на него широко раскрытыми глазами. В голове у нее теснились самые соблазнительные образы. Перед ними трудно было устоять, поэтому Энн потребовалось немало усилий, чтобы произнести:

— Не сегодня, Джеймс. — Ее голос прозвучал очень хрипло.

Губы Грэнта тронула улыбка.

— Хорошо. Однако приучай себя к мысли, что очень скоро это произойдет…

Из широкого окна ее номера открывался великолепный вид на море. Энн долго стояла, любуясь морем, потом начала мерить шагами пространство от одной стены до другой, словно зверь в клетке. Снова и снова задавала она себе вопрос, что делает здесь и какое будущее уготовано ее связи с Грэнтом.

22
{"b":"239437","o":1}