со множеством столов, каждый из которых представлял отдельный факультет. Мы выбрали
самый свободный столик, на котором стояла странная, никем не оцененная табличка «АСУ».
Имя Алсу тогда еще было неизвестным, поэтому ассоциаций аббревиатура не вызывала.
Никаких. Подруга протянула документы:
— Здравствуйте, мы очень хотим у вас учиться!
Эту фразу в совокупности с улыбкой Витка два дня репетировала перед зеркалом, что
придавало ей особой, неповторимой фальшивости.
— Да?! — удивлялась женщина в толстых очках. — А знаете ли вы, какую профессию
получают на нашем факультете?
Пауза. «Родители, я выбрала! На «А» начинается, на «У» заканчивается», — подумала я. И
сказала:
— Конечно, знаем! Самую современную, актуальную и нужную профессию!
Тетка расплылась в улыбке и приняла документы. Выбор сделан! На листочках, прибитых
кнопками к дерматиновым дверям, мы изучали расшифровку собственного будущего.
«Автоматизированные Системы Управления» — самое чарующее словосочетание в моей
жизни. До сих пор.
Процедура «главного в жизни выбора» заняла несколько часов, непривыкшие к шпилькам
ноги начали болеть и пухнуть. С оставшейся пачкой ксерокопий мы пошли выбирать запасной
«самый главный». Принцип отбора сузился до географического. В пределах пешеходной
досягаемости был только ХИРЭ.
Очень порадовало гендерное неравенство. Однополых представительниц в коридорах
института радиоэлектороники было раз в семь меньше, чем в предыдущем. Факультет
выбрали, не мудрствуя, по тому же принципу «свободного столика». К стыду своему, воспроизвести его (факультета) длинное название я сегодня уже не смогу, не вспомню. Помню
только, что документы у нас принимал пожилой мужчина. Всячески нахваливал наш
правильный выбор и крайне уважительно улыбался.
Первый экзамен был в ИНЖЭКе. Математика. Школьную алгебру я знала неплохо, более
того, предмет любила и поэтому не готовилась в принципе. На всякий случай мы забили места
рядом с круглыми отличницами, которые на подкурсах вели конспект при помощи трех (!) ручек — синей, красной и зеленой. Мне досталось уравнение всего с одним неизвестным; пара
несложных интегралов и задачка типа — из пункта «А» в пункт «У». Я успела решить свой
вариант, Виткин и проверить еще пару соседских. Мы получили по «четверке», «отлично»
почему-то не ставили никому, и довольные пошли хвастаться родителям.
Подготовка к следующему экзамену — диктанту по украинскому языку — заняла ровно
одно предложение.
— Запомни! — учила меня Витка. — Как слышишь, так и пишешь! И ВСЕ.
Я доверяла подруге, тем более что она имела в табеле «5» з рідної мови, а я в этой графе
имела запись «не вивчала». Пунктуацию Витка обещала наводить пожирнее, чтобы мне сзади
было лучше видно, а вся украинская грамматика укладывалась в единственное
вышеупомянутое правило.
Писали мы «фрагмент одного из великих произведений великого Кобзаря». В общем, что-то
из Шевченко. Я неукоснительно следовала «единственному правилу». Но то ли правило поняла
слишком буквально, то ли со слухом у меня были проблемы, то ли со зрением…
В общем, после оглашения результатов, то есть позорного их вывешивания на стенах
вузовского коридора, наше оскорбленное достоинство потребовало сатисфакции! В смысле
апелляции.
Какой ручкой, синей или красной, был написан мой диктант, было непонятно. Оригинал
произведения я потом отыскала. Вот только одно предложение:
«Тільки де-не-де стоять край нього корчми з величезними стодолами та глибокими
криницями, що викопано їх, властиво, для московських фурщиків, бо наші чумаки ніколи не
спиняються в корчмах; а вздовж шляху часто трапляються земляні, порослі пирієм, різні на
вигляд шанці — то більші, то менші».
В моем варианте предлог «де-не-де» был написан в строгом соответствии «единственному
правилу» — «ДЭ НЭ ДЭ». А смысловую нагрузку словосочетания «з величезними стодолами» я
изменила самым кощунственным образом. В результате у меня получились ВЕЛИЧЕЗНІ СТО
ДОЛЛИ, что экзаменаторы сочли за непристойный намек на иностранную валюту. Шутка.
Мы получили двойки! Обе. Мечта освоить таинство Управления Автоматизированными
Системами растворилась в горьких слезах поражения. Плакали. Правда! Навзрыд. От обиды.
От несправедливости судьбы и неудачного расположения звезд. Спасибо, звезды! Как я вам
сейчас благодарна.
Они же, звезды, расположились неудачно и по отношению к ХИРЭ. По украинскому языку
там был не диктант, а СОЧИНЕНИЕ. Я решила даже не ходить. Не позориться.
Третьим «самым главным выбором» стал выбор по принципу «зона без языка». В
педагогическом
мне
попался
факультет
с
понятным
названием,
к
тому
же
экспериментальный — там все сдавали только один экзамен — биологию. За две недели я
перечитала весь школьный курс. Это четыре тоненькие книжки — ботаника, зоология, общая
биология и анатомия. Жутко интересно, кстати. Я легко поступила и провела прекрасные пять
лет жизни.
Только на третьем курсе мы стали взрослее и начали понимать, что выбор высшего учебного
заведения и будущая профессия — это необязательно одно и то же. И если поступил в
педагогический — это еще не значит, что нужно состариться и умереть училкой
кацапетовского УВК.
Витка в результате не поступила никуда. Сейчас она — Виктория Владимировна — очень
ценный работник очень крупной корпорации.
Я до сих пор пишу с ошибками, за что редактор (кстати, биофизик по специальности) меня
тихо ненавидит. :) А моя шестилетняя дочь хочет стать губернатором.
P. S. На «фы» начинается, на «и» кончается…
— Ну что же вы, родители, такие недогадостливые?! Ф циркИ я хочу работать!!!
P. Р. S. Детская мечта, можно сказать, осуществилась. Бу-га-га.
Еженедельник «MediaPost» № 17 от 17 мая 2007 г., колонка «Невыдуманная история»
У МЕНЯ БУДЕТ МАМА
Утром я выбирала ролики. Подарок на день рождения дочери. Те, которые за 250, мне казались не очень
качественными — пластмасса ненадежная, а те, которые за 300, — неудачного цвета... Выбрать я так и не
успела, потому что надо было ехать «работу работать». В детский дом. Точнее, в семью. Еще точнее, в детский
дом семейного типа. Срочный материал, извините за цинизм, к празднику, ко Дню матери.
По дороге я раскладывала на молекулы понятие «альтруизм». Мы ехали в семью, где шесть
(или девять) детей. Чужих. Зачем? Просто так? Так не бывает!
Нет, я верю, что в отдельно взятом случае Ахметов может быть альтруистом. Или Мадонна, как вариант. В общем, верю в альтруизм как в явление, которое можно (или нельзя) себе
позволить.
Проезжая мимо замков и дворцовых сводов (не преувеличиваю, сами проедьтесь) в
Харьковском районе с картой на коленях, мы всматривались в номера домов. Правда, нужный
нам оказался просто домом, я бы даже сказала, домиком.
Пыльная дорога, цветущая сирень, куры, мотоцикл с коляской, детвора на завалинке.
— Это восемнадцатый дом?
— Мама Лиля! К нам гости! Баба Лиля, гости!
Странно. Девчонки вроде ровесницы. Так мама или бабушка?! Из калитки вышла красивая
женщина. Красивая женщина с усталыми глазами.
— У нас тут строительство, — засуетилась она. — Вы не пугайтесь, проходите.
Мы аккуратно пробрались во дворик, за домом я достала ручку. Мячи, велосипеды, лопатки, свирепый пес по кличке Джек и куча детей. Наверное, придется рисовать схему. Кто чей, где и
сколько вообще детей?
— Лилия Алексеевна, извините за дурацкий вопрос, но кто здесь ваш, а кто — чужой?
Смеется.
