— номинанты на Нобелевскую премию! Потому что знают секрет вечности. Все течет, все
изменяется… Только не сантехники с их налипшей на сапоги грязью, черными руками и
устойчивым перегаром. Жалкая попытка рекламистов перепозиционировать НАШЕГО
сантехника в некоего улыбающегося мачо в синей униформе с треском провалилась. Вот она
— настоящая бессмертная классика — с клочком пакли в одном кармане и с мотком
проволоки в другом. Человечество придумало Интернет и хай-тек, а сантехникам по барабану.
Я поняла — они правят миром.
— У меня труба течет, — призналась я, не выпендриваясь.
— Ща глянем, — сказал мужчина и потопал в ванную, оставляя на ковре цементно-
черноземное месиво в виде следа ноги размера 45-49. И не надо думать, что на потертой
фуфайке его написано что-то типа «Реформа ЖКХ». Нет. Там ничего не написано. И слава богу.
— Прокладка сдохла, — сказал он, не касаясь моего «сантехнического оборудования».
— Патологоанатом, — подумала я.
— Щас сделаем! — сказал и добавил несколько слов, которые на русский язык не
переводятся, какое-то специальное заклинание для устранения течи.
Оказывается, замена прокладки — совсем не сложная операция. Проводится под местной
анестезией,
без
предварительных
рентгеновских
снимков.
Стационарное
лечение
необязательно.
— Ты трубы менять собираешься?
— А что, надо?
Велик и могуч русский язык. Из нескольких последующих предложений я вычленила четыре
знакомых слова: «стояк» и «мало не покажется». Не то чтобы я матюков не знаю. Я знаю, просто не в таких падежах, склонениях и не с такой изысканной формой суффиксов и
окончаний. Интуитивно я смысл уловила. Перевожу близко к тексту: если вовремя не поменять
трубы, в смысле не заменить устаревшее сантехническое оборудование на новое, с ними
может случиться ужасное (дальше неразборчиво), и соседи, преимущественно снизу, будут
крайне недовольны этим фактом.
Абсолютно согласна. Когда-то, на старой квартире, «ужасное» уже случалось со мной. Дело
было в новогоднюю ночь. Да, да, в новогоднюю. Мы были у друзей в соседнем доме, и так
хорошо было, что уходить от друзей из соседнего дома совсем не хотелось. И вдруг (именно
вдруг) мне понадобилось домой. Я стала одеваться, друзья бросились меня останавливать, а
мне вот зачем-то понадобилось. Когда приблизилась к собственному подъезду, из него (!), из
подъезда, текла вода. Ручьем, как в кино. Внутри ручейки красиво извивались по стенам и по
лестнице, заливали электросчетчики у дверей. И я, почти атеистка, произнесла фразу:
«Господи, неужели это у меня»?! Ничего не ответил Создатель. Потому что молчание, как
известно, знак согласия. В квартире у меня воды было выше, чем по пресловутую
«щиколотку», а из розеток сверкали фейерверки. Оказалось, просто так, вдруг, в новогоднюю
ночь в трубе, гордо именуемой полотенцесушителем, появилась ма-а-а-а-аленькая дырочка, способная испортить жизнь целому подъезду (света в доме не было все праздники). Смешно?
А кто-нибудь пытался вызвать сантехника первого января в три часа ночи? Нет?
Но все-таки Бог есть, потому что жила я тогда всего лишь на втором этаже и оплатила
ремонт всего шести квартир: собственной, соседской и четырех (!) снизу. Так вот, с тех пор, особенно незадолго до Нового года, мне очень не нравится, когда что-то капает из трубы.
— Надумаешь трубы менять, вот моя ВИЗИТКА, — сказал сантехник, отрывая от пачки
«Ватры» голову (кусок картонной упаковки). Карандаш он достал из-за уха (а где ж еще
носить карандаши, в пенале, что ли?!)
— Спасибо большое, — сказала я и привычно замялась в том месте, когда надо протягивать
деньги. Нет, мне не жалко, просто неудобно как-то. Сказал бы «это стоит столько-то» — и
вопрос решен. Но ему не положено, а мне неудобно. Он оказал мне услугу, отремонтировал
сантехническое оборудование, в конце концов, должна же я (нет, обязана) быть ему
благодарна. Я решила, с учетом отсутствия диагностики и дорогостоящих лекарств, двадцати
гривен благодарности будет достаточно и… не поверите! Десять из них он вернул мне обратно
со словами: «Да ну что ты, я ж ниче не сделал почти, там вообще пластилином можно было
подмазать, сто лет бы держалось, просто ты, это, молодая еще…».
То ли от сомнительного комплимента, то ли от изысканного благородства я скорчила
идиотскую улыбку и ничего не ответила. Развернула «визитку». Не сомневайтесь: «ВАСИЛИЙ.
САНТЕХНИК». А как, вы думали, его должно было звать?!
Еженедельник «MediaPost» № 24 от 7 декабря 2006 г., колонка «Невыдуманная история»
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК С БОЛЬШОЙ БУКВЫ
Ее рост 120 см, она на голову ниже моей шестилетней дочери. Ей 33 года. Она говорит на трех языках. Она
ненавидит слово «карлик».
Есть такое выражение «кризис жанра». Не знаю, как для кого, для меня — это когда
сидишь не меньше часа перед монитором, а писать не о чем. А писать-то надА.
И вот идешь ты с горя на улицу, за хлебом. Идешь и размышляешь (может, даже вслух) о
смысле жизни и бессмыслии работы, и обгоняет тебя маленький человечек. Маленький, но
взрослый. И говоришь ты незнакомому человечку с отчаяния: «Пойдем кофе попьем!» А
человечек не озирается пугливо, а неожиданно отвечает: «Запросто!»
— Меня Наташа зовут. Ты из жалости или из любопытства?
Я понимаю значение слова «запросто», но никогда не чувствовала это слово настолько
буквально. Действительно, вот так запросто…
— Я журналист.
— А-а-а-а, понятно.
Не знаю, понятно ли Наташе, что у меня «кризис жанра», понятно ли ей, что я шла за
хлебом и мне нереально свезло в этот вечер, и понятно ли ей, что мне стыдно. Стыдно за то, что мы встретились случайно.
— Меня дядька один из жалости в ресторан водил, представляешь?! Наелась до отвала! А
домой на джипе привез, соседи аж из окон вывалились!
— Не-е-е, — говорю. — На ресторан не рассчитывай, я же сказала — журналист.
Мы зашли в кафе.
— Сейчас все будут пялиться, так чтоб ты знала, это внимание не тебе! — изображая
шепот, шутит Наташа.
— Не поверишь, на меня тоже внимание обращают. Иногда, — подыгрываю я ей.
— Та! Считай, ты вообще не существуешь, по сравнению со мной!
Наташа смеется. С первых ее слов, со слова «запросто», я понимаю — мой человек. Есть
такое ощущение, оно даже не из общих тем возникает, а из похожего чувства юмора. Когда
люди шутят в одном стиле и смеются над одними и теми же анекдотами.
Когда она забиралась на вполне стандартный стул, я невольно улыбнулась.
— Смешно?!
Она говорила иронично, но по-доброму, за весь вечер я не почувствовала ни агрессии, ни
обиды, ни слез, ни соплей, ничего такого, чего обычно ожидаешь от «не такого» человека.
— Смешно, — честно признаюсь я, и она хихикает.
Двое мужчин за столиком обернулись и минуты три (как это долго!) рассматривали мою
спутницу.
— Знаешь, о чем они говорят?! Они решают: карлик я или лилипут.
— Почему ты так уверена?
— Шутишь?! Мне тридцать три года, я могу диссертацию написать на тему «Особенности
психических реакций нормальных людей при виде особей на метр ниже».
Из ненаписанной диссертации Натальи К.
«Лилипутов придумал Свифт (Д. Свифт «Приключения Гулливера». — А.Г.), в смысле слово
«лилипут», но он молодец, потому что так проще отличить маленьких людей с абсолютно
разным диагнозом! Наша патология в больничной карте звучит как «нанизм» (от греч. nanos —
карлик). Не вздумай улыбаться и всякие там пошлые ассоциации выдавать! Так вот, есть
пропорциональный и непропорциональный нанизм. У первых все в порядке с пропорциями, просто у них проблемы с гипофизом, не выделяется гормон роста, и они не растут, у вторых
