Стэн заказал сэндвич с тунцом, блюдо, которое Вадим один раз попробовал и зарекся брать еще когда-нибудь. Осипов никак не мог понять, почему американский юрист-миллионер так любит рыбные консервы, положенные между двумя огромными кусками хлеба и слегка сдобренные луком и помидорами. Сам Вадим решил не экономить деньги Джонса и попросил принести бифштекс.

— Ты любишь мясо? — поинтересовался Стэн, как только официант его любимого клуба отошел от столика.

— Да. Я предпочитаю плотно есть днем и легко на ночь.

— Наверное, ты прав, — Стэн о чем-то задумался. На его лице на мгновение появилась сентиментальная улыбка. — А я, знаешь ли, заказывая сэндвич с тунцом, действую, наверное, инстинктивно. В студенческие годы он был для меня пределом мечтаний. Недостижимой мечтой. И теперь название этой мечты будто само с языка срывается.

Вадим с изумлением смотрел на Джонса. Он-то искренно полагал, что между ним и американцами не может быть ничего общего. Выросли-то не из одной «гоголевской шинели». И вот — на тебе…

— А у меня по-другому. Я в детстве обожал цыпленка табака, — Вадим быстро нашел синоним, — «барбекыо чиккен». Но мой отец, а мы ходили в ресторан, как правило, раз в год первого сентября, в день начала занятий в школе, просил меня цыпленка-табакак не заказывать. Слишком дорого. Сейчас дома легко могу заказать любое блюдо, у нас рестораны по сравнению с вашими очень дешевые. Но вот цыпленка — не могу. Язык не поворачивается.

— Со мной было то же самое! Только из-за лобстера! — Стэн радостно рассмеялся. — Так знаешь, что я сделал? Когда выиграл один из крупных процессов, позвал жену в ресторан, заказал ей и себе по два лобстера. Половину, разумеется, не съели. Она потом много лет мне это вспоминала! Но — все! Я выздоровел. Больше не боюсь произнести это слово. Советую, попробуй!

Еще минут десять разговор шел ни о чем.

Неожиданно Стэн стал серьезен, отставил в сторону пиво, пристально посмотрел на Вадима и спросил:

— А зачем ты приехал?

— То есть? — Осипов действительно не понял смысла вопроса. — Вы же сами меня позвали. Я хотел приехать через полгода.

— Ясно, что позвали. Но почему ты согласился? Только деньги? — Глаза Стэна стали пронзительными, колючими.

Вадим сразу представил себе, как может выглядеть этот вечно улыбающийся американец, когда ведет допрос в суде.

— Деньги… — Вадим думал, что ответить. Можно ли сказать правду? — Деньги, пожалуй. Но не только. Скорее, больше опыт. Я ведь юрист, но не менеджер. А теперь у меня своя фирма. Надо учиться управлять.

— Ты разве не собираешься здесь остаться? — Стэн криво ухмыльнулся.

Вадим достал сигарету и неторопливо закурил. Ему требовалась хотя бы минута на обдумывание ответа. Не мог же Стэн так легко прочесть его мысли. Или он просто исходил из стереотипа, что из Советского Союза каждый мечтает сбежать в Америку? А если это вербовка? Стэн ведь, похоже, сотрудник ЦРУ. Хотя с другой стороны, его ведь должна интересовать судьба офиса «Брайана» в Москве. И если Вадим останется здесь, кто им будет помогать открывать офис? Не Саша же.

— Нет, Стэн. Не обижайся, но я не смогу жить в Штатах. Здесь все не мое. По крайней мере, если в Союзе… — Вадим осторожно подбирал слова. — Если у нас в стране не произойдут какие-нибудь страшные изменения.

— В газетах пишут, что у вас через несколько месяцев может начаться голод. Что в магазинах ничего нет. Это не так? — В улыбке Стэна мелькнуло ехидство.

— В магазинах у нас уже лет пятьдесят ничего нет. Зато в холодильниках у всех все есть, — в ответ съехидничал Вадим.

— Ты не хочешь отвечать? — строго вернул Вадима к своему вопросу Стэн.

— Да я, собственно, ответил. Во-первых, опыт, во-вторых, деньги, — Вадим искренне был уверен, что аргумент «деньги» для любого американца является стопроцентно убедительным.

— Ну что ж, возможно, ты и прав. Я-то хотел помочь тебе здесь закрепиться. Или, по крайней мере, иметь возможность выбора, — Стэн ждал, какой эффект произведут его слова.

Вадим растерялся. Упустить такой шанс нельзя. Соглашаться — опасно. Вдруг это провокация?

— Выбор — это всегда хорошо. Главное, чтобы право окончательного решения оставалось за мной.

— Ну тогда слушай, что я предлагаю…

Казалось, Джонс искренне обрадовался, что Осипов дает ему возможность раскрыть план. Вадим же напрягся, он пытался понять, зачем Стэн затеял этот разговор. Но дальнейшая речь Стэна полностью его успокоила. Сам того не ведая, Джонс упаковывал в обертку заботы о советском коллеге то, что требовалось самому Осипову.

Суть затеи Стэна сводилась к следующему. Поскольку реального клиентского спроса на работу Вадима нет, а «Брайан» объявил себя форпостом по работе с Союзом, надо придумать, чем заполнить пустую корзину. Во-первых, используя возможности Осипова, можно организовать ежемесячные встречи американских бизнесменов с советским послом, В крайнем случае, не с послом, а со вторым лицом. Следующее: Вадим должен еженедельно готовить «ньюслеттер», своего рода информационное письмо о важнейших событиях, произошедших в Советском Союзе за прошедшие семь дней. Причем речь там должна идти не о взрывах, громких убийствах или нехватке продуктов, об этом достаточно пишут в газетах, а о новых поворотах в экономике, политике, новых значимых законах. «Позитивная информация», вспомнил Вадим термин из методичек агитпропа ЦК КПСС.

Вадим тут же просек свою выгоду. Связь с посольством, к тому же по такому благородному вопросу, как налаживание контактов с американским бизнесом, естественно, станет известна в МИДе. А то и в международном отделе ЦК КПСС. Какую пользу это принесет, сейчас не ясно, но пригодиться может. Вдруг по линии государства отправят в Штаты на работу? И конечно, если какие-то проблемы, не дай бог, возникнут по возвращении в Москву, точно зачтется.

А здесь, в Америке, даже если ничего особо интересного не получится, бизнесмены запомнят его имя. Пусть и как ассоциатора «Брайана». Но начни они делать бизнес в Союзе, к кому из адвокатов обратятся? К нему!

Ну, а уж коли совсем повезет… Вдруг какому-нибудь «Боингу», например, взбредет в голову открыть представительство в Москве? Или какой-нибудь из гостиничных сетей? Кого они наймут? В первую очередь того, кого знают, кто умеет думать по-американски, то есть работал в Штатах, и кому можно доверять. Осипову можно — он же в «Брайане» работал, они же его по Вашингтону помнят!

— Знаешь Стэн! Это очень интересно. Спасибо тебе.

— Я знал, что ты согласишься.

— У меня складывается ощущение, будто ты вообще знаешь меня много лет. Видимо, у вас хорошо преподают психологию, — Вадим хотел было намекнуть, что ее хорошо преподают не будущим юристам, а в другом, более специализированном центре обучения, но передумал, увидев, как Джонс стал серьезен.

— Нет, просто ты мне очень интересен, — Стэн изобразил самую приветливую из своих улыбок.

— Спасибо! — Вадим широко улыбнулся в ответ. — Только мне кое-что понадобится для реализации твоего проекта.

— Я даже знаю, что!

— Не думаю.

— А давай проверим? — Стэн махнул рукой, подзывая официанта. — Два листа бумаги, пожалуйста. И мне еще стакан «коки-дайет».

— А чем «кока-дайет» отличается от обычной «коки»?

— Вадим, ты должен больше заботиться о своем здоровье! — Лицо Стэна осветилось искренней озабоченностью. — В «коке-дайет» нет сахара. Соответственно, меньше калорий. А вкус тот же.

— А-а, — протянул Вадим и с иронией добавил: — Я еще понимаю, если бы она была дешевле. За счет экономии сахара.

Подошел официант и протянул Стэну картонный планшет с зажимом наверху, под которым лежали два листа бумаги.

«Черт! Вот это сервис!» — позавидовал Вадим.

— Итак, я составляю список того, что тебе нужно. Ты делаешь то же. Потом сравниваем. И проверяем, хорошо ли я тебя знаю! — Стэн стал похож на мальчишку, затеявшего жутко азартную игру.

Вадим про себя отметил, что Джонс, отдав ему один лист бумаги, планшет, на котором удобно писать, оставил себе. Причем, сделал это чисто инстинктивно. Да, предупредительность американцев сильно отличалась от их приветливости…