Ее встречала профессор Веселова-Росова. С радушной простотой она обняла американку, когда та сбежала по ступенькам.
Кандербля и Игнеса встречали их старые знакомые братья Корневы, инженеры, соратники по строительству Арктического моста через Северный полюс. Их представили Лиз. Один из них, совершенно седой, но с молодым лицом, обращал на себя внимание. Это был человек из племени легендарных строителей, о котором Лиз слышала еще в юности.
Корневы увозили гостей на дачу,так называют здесь загородные виллы. Лиз не хотела стеснять Веселову-Росову, приглашавшую остановиться у нее,и попросила отвезти ее в гостиницу «Украина».
По дороге, сидя в машине, Лиз робко высказала радушной женщине свое заветное желание повидаться с помощницей Бурова, которую удалось вернуть к жизни.
— Я ее так хорошо помню. Я была очарована ею,- сказала Лиз.
Веселова-Росова почему-то очень смутилась и пробормотала что-то по поводу того, что непременно передаст это желание гостьи.
Лиз отказалась в гостинице от трехкомнатного номера, заняв на этот раз маленькую комнату с одной кроватью.
Расставаясь до вечера, Веселова-Росова советовала Лиз поспать до ночного заседания. Лиз уверяла, что прекрасно выспалать над океаном. К тому же она еще не отвыкла от нью-йоркского времени и для нее заседание будет дневным.
Пообедав в ресторане,Лиз поднялась к себе на двадцать третий этаж, постояла у окна. Был виден изгиб скованной льдом реки, мосты через нее, море заснеженных крыш и башни небоскребов, стоявших здесь свободно, не в такой тесноте, как в Манхеттене. И это было красиво!
Где-то здесь лежит то, что осталось от бедного Бурова. Сербург, Сербург! Тебя уже нет, каким ты был тогда!
В дверь постучали. Лиз вздрогнула:
— Войдите.
Неужели она?
Да, она узнала ее с первого взгляда. Так запомнившееся ей лицо, чуть вьющиеся волосы. Она и в то же время не она… Слишком возмужала!…
— Хзлло, миссис Бредли! Как вы поживаете? Как вам нравится теперь наша Москва?
Какое великолепное произношение. Конечно, она слышала еще и тогда этот голос, но… Тогда она говорила с иностранным акцентом. А теперь- как урожденная американка!
Лиз протянула обе руки и пошла навстречу вошедшей:
— Как я рада! Я боялась, что вы не придете. Вы необычайно похорошели. Я рада, что вы долучили всемирную премию. Прошу вас, садитесь.
— Благодарю вас. Я до сих лор признательна вам за помощь, которую вы оказали мне… в Третьяковской галерее.
Лиз отступила:
— Я вас плохо понимаю. Разве это были вы?
— Я такая же американка, как вы, которая, подобно вам, стремилась служить великому делу.
— Помогая Бурову?
— Я должна была шпионить за ним. По заданию вашего бывшего жениха Ральфа Рипплайна. Меня заслали сюда, но я водила за нос боссов.
Лиз расхохоталась, восхищенно глядя на гостью.Она потребовала, чтобы Эллен рассказала ей обо всем.
— Вы надули Ральфа?- воскликнула наконец Лиз, прерывая рассказ.- Вы прелесть! Я сразу почувствовала в вас героиню.
— Нет. Я была слищком слаба. Даже не сдержала себя,когда вы признались мне здесь в гостинице, что Буров приходил к вам в палатку.
— Боже мой! Да я была для него лишь мешком с отрубями. Потому я и уступила его вам.
— …и вышли замуж за моего мужа.
Ошеломленная Лиз в изумлении уставилась на Эллен.
— Мы повенчались с Роем в Африке,в джунглях, перед звездами… Я воспитываю здесь нашего сына,
Лиз всплеснула руками:
— Боже мой, дорогая! Так ведь он вас до сих пор любит. Вы- его Прекраснейшая Солнца. Как у Петрарки его Лаура. Ведь настоящее чувство выше всего земного, и уж во всяком случае выше записей в канцелярских книгах…
— И план создания второго Солнца вы назвали «планом Петрарки».
— Да. Маленькая женская слабость. Я тоже хочу чего-то великого, красивого, что возвышается над всем… если уж у меня нет… любви…
— И вы отдали этому великому все, что имели.
— Да. И мне не хватает, хотя я и пустила на ветер все наши миллиарды. Мне нужны все советские ядерные боеголовки. Я прилетела за ними сюда.
— И вы рассчитываете получить их?
— Я знаю все возражения против нашего плана. Юпитер- второе Солнце- выжжет Марс. Можем ли мы гарантировать, что нет марсиан, что мы не погубим ради себя чужую цивилизацию? Я знаю, все знаю… Счастье одного всегда покупается несчастьем другого.
— А если термоядерные реакции на Юпитере перейдут во взрыв?
— Тогда- взрыв еще одной сверхновой звезды, которую заметят с какой-нибудь планеты в туманности Андромеды. Во всяком случае, это не похоже на жалкую судьбу будущих поколений, которую готовит им Кандербль с Игнесом «планом Икара».
— Торможение Земли, приближение ее к Солнцу?
— Да, расходуя для этого воду океанов, превращая порты в горные селения, в которых некому будет жить,
— Буров понял бы вас
— Сербург? О да!… Я часто мысленно советовалась с ним. Говорила даже об этом Рою.
— Он знает его?
— Преклоняется перед ним. А вы?
— Я продолжаю его дело.Может быть, вас познакомят с этим сегодня в Кремле.
— Я так много жду от сегодняшней встречи. Сразу же вернусь в Америку. А вы? Когда вы вернетесь?
Эллен опешила:
— Я? Домой? — она никогда об этом не думала.
— Вы думаете, для вас там найдется мало дела?- спросила Лиз, пытливо глядя на гостью.- Ведь Буров не жив.
— Да, не жив. В бюллетенях пишут, что температура его тела 3,2°С.
— Это ужасно. Нельзя даже поплакать на его могиле.
— Буров требует не слез, а действия. Мне нужно сделать не меньше, чем вам, Лиз.
Эллен встала. Ей впервые сказали об Америке, как о ее родине.
— Я знаю,- сказала Лиз.- Вы вернетесь в Америку, если Буров умрет.
Раздался телефонный звонок. Обе женщины вздрогнули. Эллен сняла трубку и заговорила по-русски. Оказывается, за Лиз пришла автомашина.
Они спускались вместе в скоростном лифте.Лиз ощутила невесомость и закрыла глаза. Она подумала, что могла бы полететь на своем «Петрарке» к Юпитеру…
Эллен посадила Лиз в автомобиль, на прощание обняв и поцеловав ее.
— Я никогда не думала, что вы, Лиз, станете для меня примером,- загадочно сказала Эллен, захлопывая дверцу.
Она долго смотрела вслед отъехавшей машине, наблюдала, как она завернула по набережной, появилась потом на мосту, выезжая на магистраль, которая приведет ее прямо к Кремлю. Потом она улетит в Америку. А Эллен?
Автомобиль с Лиз въехал через древние ворота за старинную крепостную стену и остановился около ярко освещенного дворцового подъезда.
С неба уже смотрели строгие звезды, из-за зубчатой стены поднималась неправдоподобно огромная красноватая и овальная луна. Лиз подумала, что скоро и Солнце станет таким же холодным… Она передернула плечами.
Оставив пальто в вестибюле- ей пришлось самой снять его и повесить за барьер на вешалку,- Лиз мельком взглянула на себя в золоченое зеркало и стала подниматься по уходившей высоко-высоко мраморной лестнице. Она думала о встрече с Эллен. Что она скажет Рою?
Веселова-Росова встретила Лиз и познакомила ее с академиком Овесяном. Лиз подумала, что русские или советские люди, как они называют себя, напоминают американцев. У них тоже много национальностей. Этот седой академик с жгучими глазами,ястребиным носом и порывистыми движениями был так непохож на Корнева или Бурова.
Кандербль тихо беседовал с пожилой красивой дамой,по-видимому,давней своей знакомой.Лиз не успела познакомиться с ней, подошли мистер Игнес и находившийся в Москве профессор Леонард Терми,знаменитый физик,друг Эйнштейна.Она поразилась перемене в нем. Он был теперь худ, постарел, когда-то чистое лицо без морщин преобразилось из-за двух глубоких горестных складок у щек и скорбного выражения больших глаз.
Вошел нестареющий Рыжий Майк,сенатор Никсон в сопровождении очень пожилого,низенького человека в очках, с задумчивым лицом. В его неторопливых движениях ощущалось удивительное спокойствие. Присутствующие притихли, подтянулись. Алексей Александрович, руководитель Штаба Солнца, созданного содружеством коммунистических стран для борьбы с оледенением планеты, дригласил всех в зал заседаний.
