Весь вечер он сооружал «электромагнитное хранилище». Лена помогала ему делать обмотку электромагнита, готовить аккумуляторы подводной электрокары, которые должны были питать электромагнит. Буров был верен себе и приспосабливал для своих целей все,что имел под рукой.

Ночью, приказав Шаховской спать после его ухода, он облачился в подводный костюм и спустился в отверстие в полу кают-компании. Лена опустила за ним следом подводную электрокару и контейнер с приборами, который нужно было буксировать.

Но Шаховская не осталась в лаборатории. Она не хотела отпустить Бурова одного. Она быстро переоделась и нырнула за ним.

Было очень страшно в темноте трюма.Вынырнув на палубу, она успела заметить свет от прожектора Бурова. Электрокара с контейнером двигалась очень медленно. Лена смогла догнать ее и осторожно следовала за Буровым.

На всякий случай она все-таки сообщила по телефону Трощенко о предпринятом рейде. Эпроновец забеспокоился.

Буров приблизился к подводному кратеру. Вода здесь была совсем непрозрачная,наполненная пузырьками пара. Время от времени возникали шипящие полосы. Это могли быть только камни.

Буров открыл сосуд. Забулькал выходящий воздух. Сосуд наполнился водой… и субстанцией. Буров включил ток электромагнита. Теперь она никуда не денется.

Шаховская, затаясь, неотступно следила за Буровым.

Подводный пейзаж изменился. Луч прожектора Бурова словно пробивался сквозь белый туман.Внезапно Лене стало не по себе. Одновременно справа и слева от нее раздался шипящий свист. В грудь ей ударила волна, вероятно, горячая… И тут же около Бурова возник косой белый столб. Лена ринулась к нему.

Он нагнулся над чем-то и раскачивался,будто раздумывая.Лена подхватила его и заметила,что его заплечный мешок с аппаратом дыхания сорван. Раскаленный камень, вылетев из подводного жерла вулкана, не только ранил Бурова, но и лишил его возможности дышать… Если он не был убит, то должен был сейчас задохнуться.

Лена схватила Бурова, повернула его лицо к себе, осветила прожектором. Сквозь залитое кровью стекло было видно, как рот Бурова судорожно ловит воздух.

Она не колебалась. Торопливо сняла свой заплечный аппарат и трясущимися руками стала присоединять его к сохранившемуся шлангу Бурова.

Да, у них будет общее дыхание… Пусть обоим не хватит воздуха, но дышать будут оба… Она знала о подобном случае с космонавтами на Луне. Женщина-космонавт присоединила свой дыхательный аппарат к костюму другого космонавта, чтобы общим дыханием спасти его…

Костюмы двух водолазов оказались скрепленными. Буров был без сознания. Лена включила электрокару, обвязав себя и Бурова буксирным канатом.

Электрокара выносила водолазов из клокочущего ада. Вслед за ней,прошивая водяную толщу, летели выброшенные из кратера камни.

Скорее бы добраться до корабля!

Лена старалась не дышать.Она словно ныряла… Воздуху не хватало,в голове мутилось,в висках стучало…

Включенный на самый быстрый ход мотор электрокары не отказал.Электрокара домчала водолазов до корабля.Не управляемая,она ударилась о борт, скользнула вверх и пошла к реллингам. Последним усилием Лена выключила мотор…

Тяжела мертвая зыбь. Мистеру Джорджу Никсону казалось, что нет никакой волны, но исполинские морщины океана незаметно и неумолимо вздымали на себя и судно, и даже весь мир земной…

Этот мир земной воплощался для мистера Джорджа Никсона в зыбкой палубе предоставленного ему полицейского катера,который он злобно проклинал вместе с почтительными полицейскими чинами и обиженной супругой в бриллиантах с припухшими глазами.

Что женщина понимает в бизнесе!

Мистер Джордж Никсон страдал морской болезнью, не выносил мертвой зыби и женских слез.Его жесткое лицо с обозначившимися подглазными мешками позеленело,как морская трава.Невысокий,но сбитый, крепкий, обхватив сильными пальцами холодные прутья реллингов, он откинулся на вытянутые руки, сохраняя достоинство. Его маленькие сверлящие глаза неотрывно смотрели назад, на взбитую винтом пенную полосу за кормой, на далекий горизонт, из-за которого словно прямо из воды, как в дни нового всемирного потопа, поднимались четкие башни небоскребов.

Что понимает женщина в политике!

Статуя Свободы,сторожившая с холодным каменным факелом в руке выход из порта, исчезла первой вместе с тюремным замком у ее ног…

Небоскребы выше. Они остались. И это символично! Мистер Джордж Никсон разглядывал зубцы на горизонте, припоминая названия зданий.

Да, в новом «всемирном потопе коммунизма», как ноевы ковчеги свободного предпринимательства,видны еще над поверхностью и Эмпайр-стейт-билдинг, этот столб американского просперити,и Эдиссон-билдинг, символ высоты американской техники,и Рокфеллер-центр,скала мира частной инициативы!Надо шепнуть парням, чтобы использовали эти мысли в своих статьях.Выше всех поднимается,сверкая на солнце,как горный пик слоновой кости, пластмассовый шпиль Рипплайн-билдинга, который на семнадцать этажей выше самого высокого здания в мире.

Рипплайн! Это надо понимать! Если вновь избранный губернатор задумал отметить свое избрание как торжество своей семьи и силы доллара, если он решил сделать это в открытом море и прислал вместо геликоптера, которого боялась миссис Амелия Никсон, полицейский катер, то приходится все терпеть. Ральф Рипплайн не только учтив,но способен выписать личный чек на 19 миллионов долларов,когда находит нужным спасти какую-нибудь фирму,уничтожить слабеющего конкурента или создать новый газетный трест вроде «Ньюс эид ньюс»…

Отец Ральфа, старый Джон Рипплайн был скуп, сварлив и недалек, но разве не прав был он, борясь против строительства трансконтинентального плавающего туннеля? Мир памяти пароходного короля! Политика и жизнь- цепь ошибок. Арктический мост через Северный полюс между СССР и США был не только построен,но и стал, конечно, местом вторжения коммунизма в американский мир, чего и боялся старик Рипплайн,скупой и тощий рыцарь старого порядка.Его сыну, молодому красавцу Ральфу, политику и бизнесмену дальнего прицела, человеку щедрому, веселому и жестокому, возможно, еще придется закрыть движение поездов в плавающем туннеле…

Сегодня утром мистер Ральф Рипплайн запросто позвонил по радио в редакцию главной газеты Джорджа Никсона. В газете был переполох, но парни там были вышколенные, не подали и виду, что поняли, кто звонил боссу. Мистер Джордж Никсон одной рукой торопливо натягивал снятый для работы пиджак, а другой ухватился за телефонную трубку. Под свежим впечатлением разговора с боссом он торопливо кричал жене:

— Хэлло, Мелли! Двадцать две минуты на вечерний туалет и косметическую магию.Прием на яхте Рипплайна!О'кэй! Губернатор галантен,как учитель танцев, и требователен, как шериф из старого фильма. Придется топтать палубу вонючей полицейской посудины. Что? Почему прием в море? Да чтобы отгородиться от репортеров океаном. Дырка в жилете! Один из них все же будет. И пусть теперь конкуренты из «Нью-Йорк таймса» жуют мои подошвы, им придется утирать свои гриппозные носы нашими сенсационными полосами!Хэлло, детка! Блеск в глазах и на шее, можно и в ушах и, конечно, на пальчиках. Пятьдесят строк отчета только об этом. Я выезжаю.

Мистер Джордж Никсон предусмотрительно не взял свой знаменитый, известный всему Нью-Йорку,комфортабельный автомобиль с телефоном, телевизором и коктейлями, а заехал за миссис Амелией в потрепанной автомашине метранпажа.

Кто поймет женщин! В конце концов она могла бы быть более довольной и не так уж бесцеремонно пилить супруга, воспользовавшись отсутствием шофера.

— Джордж, мне не нравится яхта в открытом море и совещание без репортеров, — сразу напала она.- Здесь пахнет радиоактивным дымом. Это Африка.

— Вы носите брильянты, найденные в Африке, моя дорогая, и об этом пишут газеты. А я делаю бизнес. На холоде, если хотите.