— Мое имя Ганнер Хэйнс. Основной род занятий — кража драгоценностей.

Его голос был так спокоен, а манеры так утонченны, что слова воспринимались как представление члена палаты лордов.

— Ваш муж некогда оказал мне одну услугу, и я охотно отплатил бы ему тем же, миссис Мэдиссон.

Она кивнула.

— Мне хотелось бы знать… миссис Мэдиссон… Не сочтите это нескромностью с моей стороны… но я хотел бы спросить: почему ваш супруг разошелся с вами?

Она твердо взглянула на него.

— Я впервые слышу об этом, — ответила Маргарита и увидела, что он улыбнулся.

— Я понимаю, что это больше, чем навязчивость, но меня интересует ваш муж. У меня много плохих качеств, но неблагодарность не в их числе. Ваш… супруг предостерег меня в тот момент, когда узнал, что меня собираются арестовать… Если есть на свете человек прямой и порядочный, то имя его — Люк Мэдиссон. Единственное, что я хотел бы знать: имеете ли вы представление о том, где находится ваш муж?.. Он в Лондоне?

— В настоящее время он в Испании, — сказала она, — но, к сожалению, я не могу вам сказать, где именно.

— А мистер Морелль — тоже в Испании? Простите, но если у меня есть причины задать вам вопрос касательно вашего мужа, то второй вопрос — тем более… Есть люди, общение с которыми для леди нежелательно…

Она подошла к столу и нажала кнопку звонка. Ганнер улыбнулся.

— Это означает, что вы собираетесь меня выставить за дверь. Что ж, возможно, я избрал не совсем подходящий тон для этого интервью. Возможно… Более всего мне хотелось узнать, где находится мистер Мэдиссон…

— Я ответила на этот вопрос, — начала она, но на пороге появилась горничная.

— Что же касается Данти Морелля…

Она указала рукой на дверь.

— Не в моих правилах говорить плохо о друзьях — даже со своеобразными знакомыми моего мужа, — сказала она и услышала в ответ его тихий смех.

Как доложила горничная, Данти ушел через несколько минут после прихода Ганнера. Он не принадлежал к числу людей, бросающих вызов судьбе.

Маргарита должна была в тот день сделать кое-какие покупки. Около парка она остановила шофера и пошла пешком. Ей хотелось немного побыть одной.

Она медленно шла по аллее и увидела останавливающийся автомобиль с двумя пассажирами: поразительно красивая, элегантно одетая девушка и бородатый мужчина в надвинутой на глаза шляпе.

Немного впереди Маргариты шла пара: огромный человек с красивой девушкой. Она услышала, как великан произнес:

— Обратите внимание на эту элегантную даму в автомобиле! Это Джин Гюрлей — знаменитая аферистка Лондона.

Маргарита узнала «Воробья» и его спутницу. Она уселась на скамью, не желая быть ими замеченной. Невольно посмотрела на автомобиль.

Он медленно проезжал мимо нее. Маргарита отчетливо услышала слова бородатого мужчины:

— Довольно странно… Что это значит?

Маргарита вскочила, дрожа всем телом. Она узнала голос бородатого мужчины — это был Люк!

Жизнь на Геннет-стрит могла быть временами довольно интересной — так, по крайней мере, думал Люк Мэдиссон.

Это был третий день после выхода его из госпиталя. Он оказался слабее, чем думал, и наслаждался покоем, ни о чем не заботясь и ни перед кем не отчитываясь о своей странной жизни.

Миссис Фрозер не мешала ему. Она приносила ему хорошие книги и простую, но вкусную еду, заботилась о бытовых мелочах. Она посоветовала ему, если он пожелает выйти на улицу, делать это ночью. Подробностей она не объясняла, но была неизменно предупредительна и заботлива. Многое удивляло Люка, но он понимал, что его внимательная хозяйка действует по поручению неизвестного друга.

Ситуация немного прояснилась через несколько дней, когда хозяйка попросила его рассказать что-нибудь об Австралии. Когда он ответил, что не имел чести бывать в этой благодатной стране, она понимающе улыбнулась.

— Если бы у Левинга было столько же ума и способности держать язык за зубами, он был бы жив до сих пор. Но он был ужасный хвастун и всегда превозносил свою шайку, хотя отлично знал, что у нас гораздо больше денег.

Постепенно Люк начал узнавать суть дела.

Левинг должен был встретиться с каким-то человеком, который приехал из Австралии, чтобы работать в его шайке. Этот человек в своих кругах по ту сторону океана пользовался большим уважением, и ни разу еще не сидел в тюрьме.

— Когда Коннор узнал, что вы приедете в Лондон, — он сказал: «Этот человек нам нужен. Значит, мы будем его иметь». Он вас сильно зауважал после аферы с Сиднейским банком…

Люк понял, за кого его принимали.

— Видите ли, миссис Фрозер, ваши… коллеги принимают меня за австралийского преступника, но я совсем не тот, кого они ожидали. То, что я был вместе с Левингом в ночь, когда его убили, — чистая случайность. Боюсь, что не смогу быть полезным вашим друзьям, которые, очевидно, не особенно дружны со статьями закона.

Она понимающе улыбнулась.

— Что мне больше всего нравится в вас, мистер Смит, — это удивительная сдержанность.

Поздно ночью он увидел страшного Коннора. Когда тот пожал ему руку и поздоровался, Люк содрогнулся: этот же низкий голос он слышал в ту ночь, когда убили Левинга.

— В течение двух-трех дней вы мне не понадобитесь, Смит, — грубо сказал Коннор. — Здесь у вас все в порядке? Хорошо.

У него был повелительный голос. Прежде, чем Люк смог объяснить ему, кем он был, вернее, кем он не был, Коннор исчез.

Через два дня неожиданно распахнулась дверь, и в комнату вошла очаровательная блондинка.

— Меня прислал к вам Коннор, — сказала она, с любопытством оглядев Люка с головы до ног. — Вы получили новые вещи?

Люк покачал головой.

— Вам необходим парикмахер, — продолжала гостья, — я пришлю к вам одного сегодня вечером. Нужно подстричь бороду… Вы не против совершить завтра небольшую поездку? Говорят, вы неплохо управляете автомобилем. Что ж, посмотрим.

Он засмеялся.

— Я думал, что мне предстоят гораздо менее приятные занятия…

Она была одета хорошо, но скромно, очевидно, чтобы не привлекать внимания.

— Ну и дыра! Как вы здесь живете? — она с презрительной гримаской выглянула в окно. — Не понимаю, как здесь могут существовать люди.

Он ничего не ответил. За эти дни он кое-что узнал о жизни «детей бедных». Ранним утром он наблюдал, как рабочие уходили на фабрики, а их изможденные жены сновали по лавкам в поисках продуктов подешевле. В половине девятого их дочери в чулках телесного цвета и элегантных дешевых пальто отправлялись на работу в Сити, чтобы поддержать семью. Дети бедных! Жертвы хищников! Существуют дюжины шаек, живущих за счет грошей этих бедняков — вытаскивающие у них из карманов деньги в омнибусах, забирающиеся в их дома, чтобы украсть вещи ценой в несколько пенсов…

Однажды ночью он наблюдал, как трое хулиганов напали на пожилого рабочего, повалили его на землю и вычистили карманы. Он узнал о предприимчивых людях, являющихся к женам рабочих за забытыми инструментами мужа… Он был искренне рад, увидев как-то приехавших в большом автомобиле сыщиков, которые арестовали целую шайку…

Полиция охраняла детей бедных… насколько это было в ее силах.

Он видел, как грубиян, до полусмерти отколотивший свою жену, свалился без чувств от удара резиновой дубинки полисмена…

Но самые опасные паразиты ускользали из рук полиции.

Девушка обернулась к нему.

— Встречаемся завтра в Грин-парке. Я приеду в автомобиле и заберу вас.

Она еще раз оглядела его с головы до ног, не скрывая восхищения.

— У вас красивый голос, — заметила она, — вы сможете всюду сойти за джентльмена.

Вечером принесли вещи. Костюм сидел на нем идеально. Когда пришел парикмахер и поколдовал над ним, Люк, взглянув в зеркало, — пришел к выводу, что действительно может сойти за джентльмена.

Новая жизнь вытесняла старую. Люка охватила жажда приключений. Идя утром в Грин-парк, он с удовлетворением отметил, что его походка осталась такой же эластичной, как и раньше.