– Выходит, дядю Валеру всё-таки убили. А я, честно говоря, и не подумал заглянуть в архив.

– Я тоже не думал туда залазить, – отозвался СЧХ, пережёвывая картофель. – А теперь у меня в голове крутится иная мысль: можно ли это дело вернуть на дорасследование?

– Не получится, – тут же отозвался майор. – Не разрешат из-за срока давности.

– Сам знаю. – Щетинин тщательно вытер губы салфеткой. – И что делать?

Рыбаков задумчиво принялся водить вилкой по тарелке.

– Предположим, – начал рассуждать майор, – в Южно-Сахалинск я бы смог слетать. Пообщаться с этим….

– С Гаджой Константином Ивановичем.

– Вот-вот. Только мне нужна подстраховка на двое суток.

– На кой ляд тебе двое суток? – СЧХ потянулся к своему мобильнику, набрал знакомый номер. – Алло, Людочка? Щетинин беспокоит. Людок, скажи, вылеты на Сахалин в ближайшее время есть? Сегодня? Через три часа? А завтра? Хреново! Нет, это я не тебе. – Широкая ладонь сжала маленький аппарат. – Сегодня?

Майор повёл плечами.

– Давай. Домой заскочу, шмотки прихвачу, да и вся недолга. Но в управе…

– Управу беру на себя… Людок, нам нужен один билет. И обратно тоже. Обратно завтра? Замечательно! – Майор попытался было что-то сказать, но СЧХ отмахнулся от него. – Да, от моего имени подъедет товарищ. Да нет, свой, из управления. Ну… Естественно! – Мобильник исчез в кармане. – Сашка, не борзей. Это тебе не турпоездка. Суток с головой хватит. И в гости в Троицкое смотаться, и Гаджу раскрутить. Но его – в первую очередь! Нам обязательно нужно узнать, кто отдавал распоряжение свернуть дело? С какой стороны ветер дул?

– Вера Васильевна? Гончарук?

– Да. Что вам угодно?

– Мы из управления внутренних дел. У нас к вам несколько вопросов по поводу вашего бывшего одногруппника, Савицкого…

– Простите, я с вами незнакома.

– Это ничего не меняет. Мы бы хотели…

– Предъявите ваши документы!

– Товарищ директор, вы не понимаете, с кем вы…

– Я всё прекрасно понимаю. Таких, как вы, шелупонь вороватую, я столько на своём веку повидала… Так что насчёт удостоверений? Нет? А ну-ка, пошли вон! И чтобы духу вашего в школе не было! А узнаю, что следите за моим домом – вызову ОМОН.

– Вы об этом пожалеете!

– Дверь за собой закройте!.. Алло, Семён? Нужна твоя помощь. Тут ко мне только что два козла пришли. Что хотят – неясно. Врут, будто из милиции, а удостоверения показать отказались. Будь другом. Я пока пережду в кабинете, а ты вызови бригаду. Если действительно ваши – одно дело. А если, не дай бог, опять какие залётные. Сам понимаешь… Да, жду!

Наташка Санатова с силой распахнула двери и влетела в квартиру.

– С чего такая взбаламошенная? – удивилась Светлана.

– Ни с чего! – девушка крутанулась перед большим зеркалом в коридоре. – Мне только что сделали комплимент!

– Кто?

– Пойдём, покажу…

Наташка подбежала к открытому окну, дождалась, когда подойдёт мать, и указала пальцем на стоявший в тени раскидистого тополя внедорожник:

– Водитель. Очень симпотный! – она прищёлкнула язычком. – И вчера тоже смотрел на меня. Когда вечером возвращалась с работы, зыркал в мою сторону.

– Это кто зыркал? – раздался за спиной весёлый голос Санатова. Сергей подошёл к своим женщинам, обнял их за плечи. – Кто тут строит глазки моей красавице?

– Да вон, – Света кивнула вниз. – Парни в джипе развлекаются.

– В каком джипе?

– Вон в том, – Наташка вторично указала на машину. – Они и вчера стояли.

Улыбка сползла с лица Санатова.

– А ну-ка, девоньки, марш от окна!

Сергей отогнал женщин, несколько секунд ещё смотрел на автомобиль, после чего принялся упаковывать мусорный пакет.

– Пап, ты чего? – Наташка с недоумением смотрела на действия отца. – Я же утром выносила.

– То утро, а сейчас вечер. – Сергей суетливо завязал полиэтилен и кинулся к двери.

– Сообщение из Читы. В Анон-Борзе местная милиция задержала наших людей. Первую группу. Нет, компрометирующих нас документов они при себе не имели. Да, молчат… Вторая группа через соседей Гончарук выяснила, что в доме директора школы на днях действительно проживал гость. Мало того, два дня назад он вместе с мужем директора, отплыл по Борзе на моторной лодке. В направлении Шилки. Да, «Гюрзу» послали.

– Ваши предположения по поводу того, куда направляется Савицкий?

– Если они будут использовать только реку, то выход один – по Шилке, до речки Могоча. Та впадает в Зею.

– Через сколько дней он может оказаться в городе?

– Суток через пять-шесть.

– Чем занимается этот Гончарук?

– Пенсионер. До того работал инженером в Чите. Строительные объекты для воинских частей.

– С местностью хорошо знаком?

– Со слов соседей, охотник и рыболов. Неоднократно выходил на лодке к Зее.

– Значит, маршруты знает. Установите посты в районе Зеи. Как только Савицкий останется один – задерживайте. Гончарук не трогать.

Михаил снова напросился к Урманскому. Профессор долго смотрел в экран ноутбука, на котором светилась свежая схема маршрута экспедиции Дмитриева. Яркая, красная точка мигающе высвечивала место стоянки лагеря.

– А где это на Граматухе? – уточнил профессор. – Далеко от места находки Колодникова?

– Не очень, – отозвался Дмитриев. – Хотя отец почему-то не захотел разбивать лагерь рядом с раскопками. Группа обосновались где-то между археологической базой академика и ключом Джуркан.

– «Чистой водой».

– Совершенно верно.

Профессор несколько минут молчал. Они общались на кухне приглушёнными голосами, стараясь не разбудить жену профессора, шёл двенадцатый час ночи.

– Но при чём здесь Колодников? – Урманский кивнул на монитор. – Да, действительно, Иван Иннокентьевич совершил две археологические экспедиции на Граматуху и выше, к Норе. Это засвидетельствовано и в его дневниках. Но при чём здесь геологоразведывательная экспедиция вашего отца? Там археология, тут геология. Две разные науки. И потом: когда ваш папа пришёл работать в институт, Колодников уже был величина! Разный уровень! И потом, ещё один нюанс. Колодников числился от Академии наук при Хабаровском институте, наш же институт он только курировал. И был здесь наездами. Эпизодически. А потому ваш отец тем более не мог с ним сойтись. Я думаю, это простое совпадение.

– А если нет? – упрямо стоял на своём Михаил. – Если отец что-то узнал такое, о чём было известно Колодникову? Что, если отцу о находках историка рассказал, предположим, один из членов археологической экспедиции? Вот отец и решил воспользоваться моментом.

– В таком случае ваш батюшка был «черным археологом». То есть, иначе говоря, занимался преступной деятельностью. Вы хотите, чтобы о нём заговорили с этой стороны?

– Я хочу знать правду, – выдохнул гость. – Какой бы она ни была.

– И чем мне вам помочь?

– Вы сказали, у вдовы Колодникова сохранились дневники учёного. Я бы хотел с ними познакомиться. Мне бы подошёл и отсканированный материал.

– Бабушку в возрасте хотите заставить сканировать?

– Надеюсь, внуки или знакомые, владеющие компьютером, у неё есть? – Дмитриев кивнул на телефон. – Можете ей позвонить?

– Прямо сейчас?

– У меня нет иного выхода. Я уезжаю на Гилюй. Поймите. Я бы ей дал свой электронный адрес…

Урманский скептически покачал головой:

– А не боитесь, что она вас пошлёт подальше?

– Нет, не боюсь, – улыбнулся Михаил. – Меня уже так часто все посылают, что привык.

Александр Васильевич тяжело вздохнул, принялся искать номер в мобильном телефоне.

– Алла Николаевна, добрый вечер… Тут такое обстоятельство…

Дмитриев быстро облизал пересохшие губы: Урманский только что навёл его на мысль. Он-то исходил из того, будто отец познакомился с материалами Колодникова. А что, если всё было как раз наоборот?