Неохотно покидаем вершину. Еще раз усаживаемся на верхней скальной полке, фотографируем и говорим горам Центральной Азии прощай. По всей вероятности, это прощание навсегда.

При спуске хорошо проходим крутой фирновый склон под вершиной. Зубья наших кошек превосходно держат, и, кроме того, не сбивается дыхание, как при подъеме. Далеко под нами видим маленькую темно-синюю палатку. Визи уже не видно. Он сейчас, наверное, спешит вниз по зубчатому ледовому гребню, чтобы дойти до первого лагеря при дневном свете. Если Виктор за это время поднялся туда, Визи может сегодня утолить голод из наполненных мясом кастрюль. Спешка на горе имеет и свои преимущества!

Мы бредем вниз по снежному склону и сожалеем, что у нас нет с собой лыж. Да, это был бы спуск! Еще издалека начинаем обход зловредной ледниковой трещины. Мы ее не забыли. Черная бездна надолго останется у нас в памяти.

Ханспетеру не везет с его кошками. Они свободно болтаются у него на ногах. Вместо того чтобы подтянуть крепления, он их совсем снимает и привязывает к рюкзаку. Но уже через несколько метров он спотыкается и падает. Затем садится, и создается впечатление, что лучший пациент нашего Симона после ангины и ожогов сломал себе еще и ногу. К счастью, после нескольких тяжелых вздохов Ханспетер, хромая, продолжает спуск по снегу.

Спустя полтора часа после нашего выхода с вершины ― мы уже в палатке. Солнце выполнило свою работу и высушило всю влагу внутри нашего приюта.

В последних лучах солнца сжигаем остаток таблеток мета и кипятим себе чай. Затем забираемся в палатку и предвкушаем радость сна. Ведь теперь не так тесно.

Я чуть не забыл о ракетных сигналах Визи. Быстро натягиваю ботинки, хватаю ледоруб и бегу на гребень. Без кошек, да еще в незашнурованных ботинках нужно хорошо следить, чтобы не поскользнуться. Когда вышел на гребень, до семи часов оставалось несколько минут. Карманным фонарем даю сигнал в направлении лагеря I. Там, внизу, уже совсем темно, в то время как здесь, над снежными полями, еще лежат бледные сумерки. Напряженно смотрю вниз, чтобы ни в коем случае не прозевать ракету. Что делать, если она не поднимется? Об этом я не хочу думать. Сегодня ночью мы уже в любом случае ничего не можем предпринять. Только на следующее утро мы можем отправиться на поиски Визи. Пока я размышляю над тем, что с ним могло случиться, внизу засверкала ракета. И затем сразу еще одна. Я отвечаю карманным фонарем.

«Визи благополучно прибыл вниз. Он сейчас ест гуляш с винным соусом», ― кричу я тем, кто лежит в палатке. Палатку нам завтра не нужно нести вниз. Виктор тоже поднимется. Я отчетливо видел вторую ракету. Хорошо, теперь и наш се-митысячник будет на пленке.

― Главное, что нам ничего не нужно тащить вниз! ― слышится из палатки.

Мы проводим приятную ночь. Удовлетворение от успешного восхождения действует успокоительно. Если теперь и Виктор еще поднимается на вершину, возможно, и Змарай с его помощью, это будет самым большим успехом экспедиции. Только бы не стать легкомысленным в последние дни работы экспедиции! Перед нами еще лежит спуск ― ледовый гребень, скальные башни, ледовая стена, ледник, и только после всего этого следует безопасное убежище базового лагеря.

В девять часов начинаем спуск с легкими рюкзаками. Все, что может быть полезным нашим друзьям, оставляем здесь, наверху. Как нам ни радостно, все же с некоторой грустью мы прощаемся с этим высоким лагерем и его крохотной палаткой. Признаемся ― они были малоуютными. Но в воспоминаниях эти не совсем приятные моменты получают настоящую прелесть пережитых приключений, включая даже разлитую воду для чая.

Лезем по скалам вниз и шагаем через прилегающее снежное поле. Спуск проходит значительно быстрее подъема. Обходим все, даже маленькие, трещины. При подъеме мы их не видели, а теперь они мерещатся нам всюду.

У начала ледового гребня долго обсуждаем, следует ли нам связываться или спускаться без веревки. Мы решаемся на последнее. При спокойном спуске по хорошему льду можно с полной ответственностью отказаться от страховочной веревки.

С величайшей осторожностью спускаемся под гору. Лазанье вниз по крутому ледовому гребню имеет своеобразную прелесть. Оно создает впечатление парения в воздухе, так как слева и справа, наверху и внизу ― воздух и пустота. Только тонкие зубья кошек связывают тебя с землей. Когда склон становится слишком крутым, поворачиваемся и вбиваем передние зубья кошек. От подъема сохранились на льду хорошие ступеньки, и местами видим след, вырубленный Визи при вчерашнем спуске.

Через два часа останавливаемся для основательного отдыха перед скальными башнями. Тут в углублениях между «льдами кающимися» находим снова достаточно воды.

Приятно идти через отвесные скальные башни. Мы даже не пользуемся навешенной здесь нейлоновой веревкой и поднимаемся прямо по острому ребру гребня. С последней башни устанавливаем звуковую связь с лагерем I. Змарай, Виктор и Визи сидят перед палаткой и греются на солнце. Через ледовый склон торопимся вниз.

Радостно приветствуют нас друзья и угощают чаем и кофе, которые мы с удовольствием принимаем.

Виктор возбужден и по-настоящему горит предстоящим восхождением на вершину. Во что бы то ни стало он хочет запечатлеть ее на пленке. Ханспетер обещал его сопровождать, несмотря на то, что уже был на вершине. Дал уже свое согласие и Визи. Ханспетер может остаться с нами. Мы желаем нашим друзьям полного успеха и уходим вниз в базовый лагерь.

Теперь при спуске через ледовую стену несем громадные рюкзаки, так как собрали в лагере I все лишнее. Для наших трех товарищей без этого остается достаточно груза.

В те несколько дней, которые мы были на горе, вытаивание льда прогрессировало, затупившиеся зубья кошек уже не хотят как следует цепляться за лед. Как на раскаленных углях танцуем вниз по ледовой стене. Ледовый карниз уже частично обвалился. Громадная глыба застряла в верхней части между «льдами кающимися» и висит над нами. Облегченно вздыхаем, когда достигаем подгорной трещины и уходим из опасной зоны.

Теперь все трудности позади, и мы нагружаем себе на спину сколько возможно из оставленных здесь при подъеме грузов. Не важно, если измотанными вернемся в базовый лагерь. Времени для отдыха у нас с избытком.

Лед на плоском плато стал теперь скользким, гладким и доставляет нам много хлопот. Сегодня целые речки разливаются по нему, заливая наши ботинки. Но теперь нам все равно.

Поздно, во второй половине дня, Симон и я, вооруженные биноклем, уходим к краю ледника. Действительно, нам удается обнаружить наших друзей непосредственно под лагерем II. В семь часов в ночное небо поднимается обусловленный ракетный сигнал, говорящий о том, что там, наверху, все в порядке.

Сегодня 6 сентября 1963 года. Через четыре дня здесь снова будут наши носильщики. Таким образом, нас троих ждет масса работы, чтобы навести порядок в наших вещах.

Два дня спустя Змарай, Виктор и Визи возвращаются в базовый лагерь и вся экспедиция в сборе. У всех превосходное настроение. Виктор также достиг вершины и смог ее заснять благодаря повторному восхождению Визи. Таким образом, весь состав экспедиции был на семитысячнике. Это нас радует больше, чем само первовосхождение. И наш Змарай все же поднялся до лагеря II ― блестящее достижение для начинающего в горах. Взяв высоту почти шесть с половиной тысяч метров, он теперь безусловно самый «высокий афганец». Конечно, у него были добрые намерения подняться выше лагеря II, на вершину. Желание-то было налицо. Аллах говорит: «Встречайте меня своими намерениями, а не вашими деяниями»!

Еще один-единственный день остался до возвращения. Мы им наслаждаемся по-настоящему. Каждый выбирает себе уединенное местечко, смотрит с него вниз на базовый лагерь и наверх на гордые вершины Гиндукуша, дарившие нам столько чудесных приключений. Радуемся мы и возвращению в долину, и путешествию по Афганистану и встречаем с его дружественным, приятным народом.

Сегодня очередь Виктора готовить праздничный пир. Он это делает от всего сердца и даже, переусердствовав, сварил макаронные изделия в кашу. Как сюрприз он преподносит нам пять литров шоколадного крема с двумя килограммами виллиямских груш. Он все время повторяет, что нам необходимо теперь опять как следует кушать. Праздничный обед вполне уместен в честь окончания успешной работы экспедиции.