Я улыбнулась в темноте. Мне не нужно было бы бояться ни слабохарактерности Джека, ни гнева его отца, если бы этот акробат на трапеции пококетничал с Данди два месяца, которые он должен пробыть здесь. А потом бы уехал.

Во всяком случае, он оказался пунктуален. Едва наступил холодный ноябрьский рассвет, как человек из Бристоля появился в нашем дворе с одной маленькой сумкой в руках. Он был одет очень скромно, как фермер, одежда была добротной, но простой и немодной. Но великолепные усы, лихо закручиваясь вверх, делали его лицо хвастливым и добродушным. Уильям тут же побежал звать Роберта, а мы с Данди продолжали наблюдать за ним из окошка.

Роберт сразу же вышел и протянул приезжему руку как равному. Уильяму велели отнести сумку гостя в дом.

– Он будет спать у них, – прошептала мне Данди.

– Главное, где он будет есть? Эти вопросы занимали нас больше всего. Теперь во дворе появился Джек, его представили гостю.

– Мой сын Джек, – сказал Роберт. – Джек, это синьор Джулио.

– Иностранец, – опять раздался под моим ухом шепот Данди.

– Зовите меня Дэвид, – улыбнулся незнакомец. – Синьор Джулио – это мой псевдоним. Мы решили, что он звучит лучше.

Тут Роберт так быстро обернулся к нам, что мы даже не успели пригнуться.

– Ну-ка, спускайтесь сюда, – позвал он.

Мы мигом слетели по лестнице, и Данди пропустила меня вперед. Я была одета в рабочие бриджи и белую рубаху, которая когда-то принадлежала Джеку, и под взглядом Дэвида покраснела до корней волос. Но, подняв глаза, я увидела, что он изучает, насколько я сильна и пригодна для этой работы. Он одобрительно кивнул Роберту.

– Это Меридон, – представил меня Роберт. – Если вам удастся научить ее работать на высоте, я буду вам очень признателен. Но я дал слово, что мы не станем заставлять ее. Она боится высоты.

– Этим страдают многие, – улыбнулся Дэвид. – Но иногда из них выходят прекрасные артисты.

Его манера говорить напоминала мне того человека из Уэллса, который продал моему отцу самого крошечного пони, какого я когда-либо видела.

– А это Данди, ее сестра, – сказал Роберт.

Данди медленно вышла вперед, не сводя глаз с Дэвида, и на ее губах играла едва заметная улыбка.

– Люди станут платить, только чтобы посмотреть на вас, – очень тихо произнес Дэвид.

Она просияла.

– Отлично, – отрывисто сказал Роберт. – А теперь пойдемте в амбар. Мы оборудовали все, как вы велели, но если что-то не в порядке, то мы все исправим. Тренировки можно начать прямо сегодня.

Дэвид кивнул, и мы все отправились через сад к сараю. Когда мы приблизились к нему, Роберт распахнул дверь и Дэвид вошел внутрь и огляделся. Я заметила, что здесь он чувствует себя гораздо увереннее, чем во дворе.

– Хорошо, – одобрил он. – Вы поняли все мои рисунки?

– Да, – гордо ответил Роберт, – но плотник не знал, для чего это все предназначено, и мог в чем-то ошибиться. – Он вынул трубку из кармана и стал набивать ее табаком.

Дэвид направился к трапеции и, подпрыгнув, ухватился за нее. На секунду застыв, он согнул ноги под прямым углом и совершил три полных оборота. Затем спрыгнул на пол и, перекувырнувшись через голову, вытянулся в струнку, ослепительно улыбаясь.

– Я попрошу вас не курить здесь, – вежливо сказал он Роберту.

– Что? – в изумлении переспросил тот и вынул трубку изо рта.

– Здесь нельзя курить, – повторил Дэвид и повернулся к нам. – Здесь нельзя пить, есть, курить, нельзя валять дурака. Отнеситесь к этому делу серьезно. Не приходите сюда, если вы в плохом настроении. Здесь должна царить атмосфера как в церкви. Здесь вы становитесь артистами.

Роберт незаметно вышел и вытряхнул трубку прямо в мокрую траву. Он ничего не сказал. И я вспомнила, как он когда-то внушал нам с Джеком, чтобы мы никогда не ссорились на арене. Ну что же. Если он хочет платить деньги за то, чтобы ему самому делали замечания, это его дело. Он встретил мой взгляд и виновато мне улыбнулся.

Данди и Джек слушали Дэвида с благоговением. Им чрезвычайно польстила мысль о том, что они будут тренироваться в таком священном месте.

– А артисты – это люди, которые творят красоту. Так же, как поэты, художники или музыканты. – В голосе Дэвида звучало волнение. Тут он обратился к вернувшемуся в амбар Роберту: – Здесь предусмотрен обогрев?

Роберт выглядел удивленным.

– На вашем рисунке была печка, но я подумал, что она не понадобится. Вам будет жарко от работы.

– Нет, – покачал головой Дэвид, – сухожилия не разогреваются от работы. И тогда их легко повредить. На этом не надо экономить. Я не буду работать без печки.

– Я велю установить ее сегодня же, – с готовностью согласился Роберт. – Я думал, это напоминает работу с лошадьми. Мне всегда становится жарко в это время. Но тут, конечно, другое дело.

Дэвид с неудовольствием посмотрел на Данди.

– Ты не могла бы надеть какие-нибудь бриджи, как твоя сестра?

Ее лицо вытянулось.

– Я буду выступать в короткой юбке, – заявила она. – Так мне обещал Роберт.

– Короткая юбка? – Дэвид повернулся к Роберту, улыбаясь.

– Розовая, – кивнул тот. – Короткая пышная юбка с блестящими пуговицами и просторная блузка с рукавами.

– С голыми руками выступать безопасней, – возразил Дэвид. – Ее так легче поймать.

– Обнаженные руки и шея? – спросил Роберт, попыхивая трубкой. – Узкий корсаж и юбка выше колен? Да меня просто привлекут к суду.

– Зато вы сразу же заработали бы кучу денег, – рассмеялся Дэвид. – Если бы, конечно, девушка согласилась выступать в таком виде.

– Данди? – И Роберт указал на мою сестру концом трубки. – Да она согласилась бы выступать даже нагишом, не правда ли, малышка?

– Я не возражаю против короткой юбки и маленького корсажа, – притворно скромно сказала она.

– Очень хорошо, – подвел итог разговору Дэвид, – но тренироваться ты будешь в бриджах и плотной рубашке с короткими рукавами.

– Бегом домой, Данди, – приказал Роберт. – Миссис Гривс найдет для тебя что-нибудь подходящее. – И он взглянул на Джека и меня. – У этих двоих все в порядке?

– Да, – ответил Дэвид.

– Тогда я оставляю вас, – нехотя сказал Роберт. – Итак, наш уговор: они должны научиться прыгать на трапецию, раскачиваться на ней, перепрыгивать к Джеку и от него обратно на свою подвесную раму. И это за два месяца.

– Я помню, – бесстрастно ответил Дэвид. – Не забудьте и вы мои условия. Работать мы будем до одиннадцати, затем завтрак. Потом мы занимаемся до четырех, и после этого нам необходим отдых.

– Согласен, – сказал Роберт. – Но завтра я обещал Мери взять ее на ярмарку.

Дэвид кивнул и подождал, пока Роберт выйдет.

– А теперь – за работу, – обратился он к нам с Джеком.

Под влиянием страха перед веревками и раскачивающейся на них трапецией я было подумала, что Дэвид заставит нас работать наверху в первое же утро. Но он так не сделал. Еще до того, как вернулась Данди, очень хорошенькая даже в мешковатых бриджах Уильяма и льняной рубашке Джека, он велел нам приседать, а затем совершить пять кругов по амбару во все нарастающем темпе.

Затем мы прыгали, бегали и разминались до тех пор, пока не разогрелись. Тщательно уложенные волосы Данди распустились, и она небрежно сколола их на затылке. Все мы находились в хорошей спортивной форме. Мы с Джеком каждый вечер упорно тренировались на неоседланной лошади и приобрели молниеносную реакцию. При всей любви Данди поваляться она была в состоянии пройти за день двадцать – тридцать миль, а после этого еще поплавать наперегонки.

– Дело пойдет. – Дэвид сам уже слегка запыхался, и мы устроили себе минутку отдыха, усевшись на опилки. – Я боялся, что вы толстые и ленивые, а у вас прекрасные мускулы и никакой одышки.

– А когда мы начнем работать наверху? – требовательно спросила Данди.

– Когда захотите, – беззаботно ответил Дэвид. – Пока вы будете завтракать, я проверю оборудование, и потом можем начинать. Я покажу вам, как надо падать в сетку, и вы убедитесь, что можете работать совершенно безопасно.