– Сара, – вдруг прошептала Данди в темноте. – Ты не боишься, что Роберт может и нас так когда-нибудь оставить?

Я помолчала минутку. В глубине души я была уверена, что он может оставить не только нас с Данди, но и Джека, своего собственного сына, если это потребуется. Но мне не хотелось расстраивать Данди раньше времени.

– Не думаю, что он бросит нас на дороге, – тихо сказала я. – Но все-таки не серди его, хорошо?

Данди легко вздохнула. Ее страх прошел, как только она высказала его мне.

– Я смогу справиться с ним, – заносчиво пробормотала она. – Он такой же человек, как и все другие.

Я слышала, как заскрипела ее кровать, когда она повернулась к стене, и вскоре Данди заснула. Но мне не спалось. Закинув руки за голову, я слушала стук дождя по крыше. Он сотней тоненьких голосков предупреждал меня, что Данди ошибается, что ей не удастся справиться с Робертом, как с другими.

Я вздрогнула и натянула одеяло повыше к подбородку. Единственное спасение для Данди и меня – это убежать от этой жизни, убежать подальше от ярмарок и шарлатанов. Убежать в ту жизнь, где лошади нужны для скачек, собаки – для охоты, где в клетках поют канарейки и где целый день можно разговаривать и шить, читать и петь.

Я знала, что такая жизнь есть, я только не знала, как туда попасть. Только одно могло спасти нас обеих от опасностей – это Вайд.

Я знала, это мой дом.

Я знала, это наше спасение.

Правда, я понятия не имела, где это. Но однажды я найду его, я была уверена в этом. И я спасу Данди.

Я повернулась на бок и заснула.

Уорминстер понравился мне с первого взгляда. Его главная улица, вымощенная серым камнем, с тремя или четырьмя магазинами и двумя хорошими гостиницами, произвела на меня хорошее впечатление. Городок выглядел таким спокойным, будто здесь никогда ничего не происходит. Я была довольна, что мы проведем в этом тихом месте зиму. Похоже было, что Данди не найдет здесь особого применения своим талантам по выуживанию монет из карманов пожилых джентльменов, – и я была этому очень рада.

Я наклонилась вперед, чтобы разглядеть все получше, Роберт улыбнулся моему нетерпению и гордо произнес:

– Это здесь.

Слева от нас я увидела хороший каменный дом с двумя окнами внизу и одним – на втором этаже, с черепичной крышей, маленьким огородом перед домом и выгонами для лошадей.

– О господи! – воскликнула потрясенная Данди, когда фургон остановился около огромной конюшни.

– Вы удивлены, маленькая мисс Данди, – удовлетворенно улыбнулся Роберт. – При всем вашем воображении вы не предполагали, что я являюсь домовладельцем в довольно большом торговом городе. Представьте себе. Я имею право голосовать, и все такое.

Мы с Данди вышли, и я немедля направилась к пони и стала отвязывать их. Роберт кивнул мне.

– У меня здесь превосходная конюшня, – похвастался он. – Лошади вполне могут провести там всю зиму.

И для каждой есть отдельное стойло. Неплохо, правда?

– Неплохо, – согласилась я.

Казалось действительно чудом, что человек тяжким трудом выбрался из нищеты к такому богатству. И я стала уважать Роберта еще больше, видя, что он мог расстаться с таким комфортом и странствовать все изнурительное лето, работая каждый день.

Дверь дома отворилась, на пороге появилась пожилая седая женщина в нарядном переднике и присела в реверансе перед Робертом. Так, будто он был джентльменом.

– Добро пожаловать домой, сэр! – сказала она. – Гостиная и ваша спальня уже готовы, я разожгла там камин. Позвать лакея, чтобы он отнес ваши вещи наверх?

– Да, – ответил Роберт. – Приготовьте чай в гостиной на двоих, миссис Гривс. Эти две молодые особы, Меридон и Данди, будут пить чай на кухне вместе с вами.

Она приветливо мне улыбнулась, но я не ответила на ее улыбку. Возвращение домой превратило Роберта Гауэра в знатного джентльмена, оно изменило его и Джека. А мы с Данди остались тем, кем были: цыганским отродьем.

Джек тоже сумел оценить ситуацию. Он соскользнул с лошади и небрежно бросил мне поводья, будто я была его грумом. Теперь мне следовало отвести в конюшню стайку испуганных пони и двух больших лошадей.

– Благодарю, Меридон, – снисходительно бросил он. – Конюх покажет тебе, куда их вести. – С этими словами он прошел мимо меня в дом.

– Пффу, – фыркнула Данди, спрыгивая со ступенек фургона, чтобы помочь мне. – Пожалуйте в служанки, Мери.

– Да уж, – протянула я. – Неудивительно, что Роберт не подпускал Джека ни к одной из нас. Он, видно, считает себя джентльменом.

Лукавая улыбка скользнула по лицу Данди.

– Наш милый Джек, наверное, собирается подцепить одну из молодых леди Уорминстера, – предположила она.

В дверях конюшни появился молодой парень, видимо конюх. Он был одет неплохо, но во все дешевое: дешевые брюки, рубашка, жилет. Он подхватил поводья Блубелли и ласково потрепал его по холке.

– Я – Уильям, – представился он.

– Меня зовут Меридон Кокс, а это моя сестра – Данди.

Он внимательно оглядел меня, но его глаза удивленно расширились, когда он обернулся к Данди и увидел ее ярко-красную юбку, оставляющую открытыми лодыжки, зеленую шаль и тщательно расчесанные черные волосы.

– Вы работаете с Робертом Гауэром? – недоверчиво спросил он.

– Да, я работаю с лошадьми, а Данди сидит у входа, – объяснила я.

– Вы те девушки, которые будут качаться на качелях? – еще раз спросил он.

Мой желудок сжался при мысли об этом.

– Возможно, – ответила я. – Я только попытаюсь, а моя сестра, наверное, будет.

– Мы уже подготовили амбар, – настойчиво продолжал он. – Вчера прибыл плотник и установил там веревки, блоки и все такое. А под трапецией натянул сетку, чтобы вы не могли разбиться. Мы проверили ее прочность, бросив туда два мешка с сеном.

Я кивнула. Видимо, Роберт имел в виду это, когда обещал нам трудную зиму.

– А где мы будем спать? – спросила я. – И есть?

– Для вас приготовлена комната над конюшней, – объяснил Уильям. – Мы положили там соломенные матрацы, у окна стоит сундук для ваших вещей. И ваши собственные кувшин и ванна. Там даже есть камин, и мы все там чисто прибрали. Есть вы будете в кухне с миссис Гривс и со мной.

Мы вместе прошли в конюшню. Над каждым стойлом была прикреплена табличка с именем лошади, но я не умела читать и недоумевала, куда же мне пристроить Сноу.

– Вы не умеете читать? – удивленно спросил Уильям.

Забрав у меня лошадь, он отвел ее в самое лучшее стойло подальше от сквозняков. Блубелли поставили в соседнее стойло, а потом разместили остальных пони. Везде для них были приготовлены сено и вода.

– Когда вы будете их выводить, – объяснил он, – идите вон по той тропинке, там за садом есть специальное поле, чтобы выгуливать лошадей.

– А чем здесь занимаетесь вы? – раздраженно спросила я. – Разве не вы будете ухаживать за лошадьми?

Уильям уставился на меня из-под своей спутанной гривы.

– Я делаю то, что мне скажут, – недоуменно ответил он. – Роберт Гауэр взял меня из работного дома. Если он велит мне быть грумом, то я буду им. Я работал им прошлой зимой и позапрошлой тоже. Но сейчас это ваша работа, а я буду выполнять тяжелую работу по дому и все остальное. Я делаю все, что мне прикажут. Я так благодарен мистеру Роберту Гауэру и не имею никакого желания отправиться обратно в работный дом.

Данди бросила на меня многозначительный взгляд.

– А сколько он вам платит? – спросила она.

Уильям прислонился к двери и почесал в затылке.

– Он совсем не платит мне, – откровенно признался он. – Я живу на его счет, так же как миссис Гривс и Джек.

– Неужели он и миссис Гривс не платит? – поразилась я, вспомнив эту опрятную почтенную женщину.

– Ее тоже взяли из работного дома, – объяснил Уильям. – Мистер Гауэр поручил ей смотреть за домом, и она тут хорошо питается. Кроме того, каждые три месяца он дает ей немного денег на новые передники и на стирку. А зачем ей еще деньги?