Несмотря на это, принц Абдулла — единственный глава иностранного государства, дважды удостоенный приглашения на Бушево ранчо в Крофорде, Техас. При каждой встрече наш президент нежно держит нашего, как сказал бы В. И. Ленин, архи-врага за ручку, демонстрируя при этом такие знаки пылкой привязанности к негодяю, что у меня невольно возникают сомнения в искренности проповедуемых им семейных ценностей. Кое-кто может поддаться искушению списать все это на пресловутую тупость нашего приковбоенного президента, но это было бы ошибкой. Тупость — это свойство кассирши, которая сама себя обсчитывает. У президента Буша ничего общего с такой кассиршей нет. Может быть, он просто не может забыть, кому принадлежит песок, из-под которого денно и нощно качают богатство семьи Бушей? Или у вас есть другое объяснение?

Как объяснить тот факт, что правительство одной рукой потратило миллиарды долларов на практически бесполезные, но безумно дорогие электронные игрушки, которые должны были, но не смогли обеспечить безопасность наших аэропортов, а другой запретило службам безопасности этих аэропортов уделять честно заслуженное внимание именно тем, кто, как всем известно, совершит следующее массовое убийство? Как объяснить, что наша граница стала похожа на горизонт: хорошо видна в хорошую погоду, абсолютно нематериальна и доступна для пересечения любым человеком, готовым пройти пару километров.

Вам никогда не было любопытно, как варварам удалось завоевать Римскую империю, которая так сильно превосходила их во всех без исключения областях?

Русские люди грубы до безобразия. Они так грубы, что когда они пытаются быть вежливыми, это звучит, как угроза. Зато, когда они действительно угрожают, у них это получается очень убедительно. Когда Путин, с лицом все еще горящим от кровавой пощечины, полученной им в Беслане, объявил на весь мир, что отныне он собирается наносить превентивные удары по террористам, как в России, так и за ее пределами, я подумал, что у нас появился союзник, способный наломать дров похуже любого противника. Как вскоре выяснилось, я волновался напрасно. За почти 19 месяцев, прошедших со дня захвата заложников, оставившего после себя 344 трупа, половина которых были трупами детей, Путин старательно перенимал опыт старших коллег. Как Шарон, он пошел по пути выборочного устранения террористских лидеров и даже умудрился действительно устранить одного или двух. Как и следовало ожидать, эти жесткие меры принесли России примерно столько же пользы, сколько Израилю. Единственное отличие состояло в том, что миролюбивая мировая общественность не встала грудью на защиту святого права чеченцев убивать русских с тем же пылом, с каким она отстаивает святое право арабов убивать евреев, тем самым убедительно доказав, что отнюдь не только пассажиры московского метро могут отличить русских от евреев.

Нур-Паши Кулаев

Как Буш, Путин умудрился арестовать одного-единственного участника нападения. Суд над ним продолжается. В отличие от моего тезки Закариаса Муссави, Нур-Паши Кулаев похож на человека и даже напоминает второстепенного персонажа из американского сериала «Шоу о семидесятых годах». Это подтверждает, что западные моды доходят до Чечни гораздо медленнее, чем ваххабистская пропаганда — факт довольно-таки тревожный, если задуматься. Что же касается превентивного избиения террористов внутри и вне российских пределов, то до этого так и не дошло. Путин собрал в кулак всю самодисциплину профессионального дзюдоиста и, вместо того, чтобы давить террористов, стал продавать ракеты и ядерную технологию в самые террористские страны, которые только сумел найти на карте. Это — русская война с терроризмом.

А американская? Она катится себе вперед, как паровоз с горки. Иракцы с чувством глубокого внутреннего удовлетворения гробят друг друга. К сожалению, американцам тоже перепадает, но их жертвы не приносят ни малейшей пользы ни Соединенным Штатам, ни остаткам свободного мира. Цены на бензин стабилизировались на уровне, вдвое превышающем довоенный. Индикатор террора застыл в самой середине шкалы так давно, что большинство людей успели позабыть, что когда-то он что-то означал.

Дорожный знак для велосипедистов

До войны у нас были две зоны, где полеты были запрещены, обе — в Ираке. Теперь появилась еще одна — запретная зона радиусом в три мили вокруг Белого дома. Несколько дней назад двухместная Сессна появилась незнамо откуда, как гром среди ясного неба и, к вящему изумлению пилотов, очутилась в запретном воздушном пространстве. Согласно сообщениям новостей, весь личный состав был торопливо эвакуирован из Белого дома куда-то гораздо глубже, но жизнь нашего президента во время этого происшествия оставалась в полной безопасности, потому что он в это время, вместо того, чтобы сидеть у себя за столом, поехал катался на велосипеде. В Тбилиси жизни нашего президента тоже ничего не угрожало, поскольку брошенная там в него ручная граната оказалась бракованной и не взорвалась. Когда грянет следующее 9/11, мы сможем утешать себя тем, что кататься на велосипеде или толкать речи в Тбилиси будет безопасней, чем сидеть дома, особенно если дом — Белый.

Инцидент с Сессной вызвал у меня ряд вопросов. Например, если мы так полностью и безоговорочно побеждаем наших врагов в этой войне с террором, то зачем нам запретная зона вокруг Белого дома? И если запретная зона воруг Белого дома существует, то как мог медленный самолетик, сделанный из фанеры и перкаля, вляпаться прямо в нее? И если это показывает, как наш Департамент Внутренней безопасности защищает президента, то чего следует ожидать простым американцам, вроде нас с вами? И если, после 3? лет оглушительно победоносной войны, нам все еще нужна защита со стороны органов безопасности, то откуда взялась у нас уверенность в том, что наша победа над врагом так уж действительно окончательна и бесповоротна? И, пожалуйста, напомните мне еще разок, с какой это целью мы вперлись в Ирак и Афганистан?

Пассажир, готовый к посадке в самолет

Первоначальная задача защиты Соединенных Штатов от терроризма была по какой-то удивительной причине подменена глупой мечтой об установлении демократии среди диких племен, горящих пылкой ненавистью ко всем иноверцам и жаждущим нашей смерти особенно сильно потому, что у нас хватает наглости жить лучше, чем они могут мечтать. Помните безуспешные советские попытки привести отсталые народы от феодализма прямо к социализму? Даже если бы демократия и ислам не были в принципе несовместимы, остается неясным, как демократизация арабов и афганцев могла бы сделать нашу жизнь безопасней. И если не могла, то нам следует строго спросить, какие конкретные меры принимаются нашим правительством для ликвидации угрозы терроризма. Создание Департамента Внутренней безопасности, равно как и разукрупнение одних государственных структур за счет слияния других так же бессильно что-либо изменить, как хрущевские попытки поднять удои путем реорганизации министерств. Либеральная пресса периодически клеймит правительство позором за жестокие притеснения, которым систематически подвергаются честные мусульмане в нашей стране, но, судя по тому, что их, куда ни глянь, становится все больше и больше, правительственные меры оказались бессильны остановить джихад и джихадеров. Неправдоподобно дорогие попытки правительства повысить безопасность аэропортов с помощью новейших электронных игрушек были легко сведены на нет политически-корректными правительственными уложениями, суть которых сводится к тому, что пронести бомбу на борт самолета легче всего, замотав лицо арабским головным платком и с воплями «Аллаху акбар!» Давайте попросим, чтобы нам еще раз объяснили, как это наше правительство борется с терроризмом.