Из Ассоциации Чьюз решил заехать к Грехэму. Молодой ученый, видно, обиделся не на шутку. Чьюзу было это неприятно. Он сознавал, что был несправедлив к Грехэму: тот не давал никакого повода заподозрить его в страхе перед «волками». Чем ближе Чьюз узнавал Грехэма, тем более симпатичен он становился старику. Ах, если бы Грехэм был его учеником, а не Уайтхэча!

Вот почему старик решил не ждать Грехэма, а первым пойти навстречу. Надо было загладить свою грубость.

У Грехэма он не бывал, но шофер без труда разыскал на одной из окраинных улиц пятиэтажный, с облупившейся штукатуркой дом, где жил Грехэм; лифта не было, и, задыхаясь, останавливаясь передохнуть, Чьюз взобрался на верхний этаж. Здесь он с удивлением увидел, что у двери, номер которой соответствовал адресу Грехэма, собралось четверо господ, и один из них возится у замочной скважины с явным намерением открыть дверь. Ключа в его руках, однако, не было. «Грабители!» — мелькнуло у Чьюза. Отступать, спрятаться было поздно: его заметили.

— Вы к Грехэму? — спросил один из незнакомцев, маленький человечек, и вдруг воскликнул: — Профессор Чьюз! Вот встреча! Лучшей и не пожелаешь!

Тот, что возился с замком, справился наконец со своей работой, и дверь открылась.

Незнакомец, так радостно приветствовавший Чьюза, галантным жестом пригласил старого ученого войти.

— Простите, не привык таким способом, — все еще ничего не понимая, сердито возразил Чьюз.

— Другого, к сожалению, нет, — развел руками незнакомец. — Пробовали звонить… бесполезно… Войдемте, профессор, не на лестнице же объясняться.

Все вступили в полутемную переднюю. Специалист по замкам включил свет. Из передней попали в комнату, служившую, видимо, Грехэму кабинетом и спальней: против большого письменного стола, заваленного книгами, стоял у стены довольно скромный, обитый материей диван. Второй — и последней — комнатой была столовая. Здесь, помимо стола и стульев, стоял небольшой буфет.

— Как видите, пусто, — проговорил, ухмыляясь, все тот же незнакомец.

— Когда хозяина нет, принято визит отложить, — как можно спокойнее сказал Чьюз, хотя тяжелое предчувствие сжало сердце.

— Боюсь, пришлось бы слишком долго ждать, — все с той же усмешкой, раздражавшей Чьюза, возразил незнакомец. — Разрешите представиться: старший следователь Скадерс. — Он вынул из кармана служебное удостоверение и любезно развернул его перед Чьюзом. — А это — господин Уинтоп, домовладелец. Ну, а это мои помощники, — следователь небрежно кивнул головой на двух господ, деловито обшаривавших опытным оком комнату. Чьюзу показалось даже, что носы у них шевелятся, как у крыс, почуявших поживу.

Домовладелец, господин Уинтоп, человек довольно упитанный, поклонился с тяжеловесной грацией и издал неопределенный звук, который с одинаковым правом можно было счесть и за приветствие и за выражение неудовольствия. После этой церемонии он с явным трудом втиснулся в утлое кресло.

— Что все это значит? — спросил Чьюз. Он чувствовал, что ноги уже отказываются служить, но садиться не хотел.

Следователь улыбнулся. У этого маленького человека была на редкость неприятная улыбка: рот растягивался, а нос, точно удлиняясь, повисал над узкими губами. Вообще все лицо его имело как будто нарочито упрощенный вид, каким рисуют его дети: незамысловатый овал, полоска — вместо рта, острый угол — вместо носа. Маленькие глазки прикрывались белесоватыми ресницами. Пряди спутанных волос спускались на низкий лоб. Встречаясь с ним взглядом, Чьюз каждый раз испытывал неприятное чувство, как будто прикасался к холодному, мокрому червяку.

— Вы спрашиваете, что это значит, — повторил следователь, не сгоняя с лица своей мерзкой улыбки. — Вот это скорей уж вы должны объяснить, господин профессор. Отсюда я прямо к вам и собирался за объяснениями. А тут такая приятная случайность!

— За какими объяснениями? — спросил Чьюз.

— Да вы садитесь, профессор. Помогите профессору снять пальто! — строго сказал следователь своим помощникам. Те бросились к Чьюзу. Он отстранил их и опустился в кресло. — Можете говорить свободно, профессор. Я надеюсь на скромность господина Уинтопа, не правда ли, господин Уинтоп?

— Гм… хм… — выдавил из себя домовладелец и слегка шевельнулся в кресле.

— Отлично… — сказал следователь, видимо вполне удовлетворенный этим немногословным обещанием, и, перебросив свое пальто через спинку кресла, сел. «Помощники» продолжали стоять и шарить глазами.

— Разрешите спросить, профессор, где и когда вы видели в последний раз господина Грехэма?

— Вчера. Он был у меня, в «Ассоциации прогрессивных ученых».

— А можно полюбопытствовать, куда он отбыл?

— Не знаю…

Секунду Чьюз колебался: не рассказать ли, что у них произошла небольшая размолвка? Но в конце концов какое дело следователю до их отношений?

Скадерс, очевидно, заметил это колебание и истолковал его по-своему.

— Не знаете… — протянул он иронически. Гаденькая улыбка уже не сходила с его лица. — А если я вам скажу это, профессор?

— Зачем же вы меня спрашиваете, если знаете?

— Затем, что и вы не можете не знать о том, что господин Грехэм поехал к вашему сыну, профессору Эрнесту Чьюзу.

— Его нет в городе…

— Совершенно верно: сейчас нет. Но вчера он приезжал, однако после встречи с Грехэмом предпочел немедленно уехать из столицы. Трудно поверить, что вы этого не знали…

— Сын позвонил бы, если бы приезжал…

— А вы сами не звонили и не заезжали?

— Нет.

— Ну что же, не смею вам не верить. Однако вы можете позвонить, чтобы убедиться, что я вас информировал точно. Не думаю, что ваша невестка станет скрывать от вас…

— Да что скрывать? Если даже сын приезжал и его навестил Грехэм, то, думаю, в этом секрета нет… Тем более преступления…

— Конечно… Но дело в том, что после этого свидания Грехэм исчез. Как видите, здесь его тоже нет. Он и не ночевал.

— Он мог ночевать на своем заводе. Как-то он рассказывал мне о таком случае…

— Профессор, доверьтесь нашей профессиональной опытности. Неужели вы думаете, что мы не догадались поискать господина Грехэма и на заводе?

— Так что же вы предполагаете, господин следователь? — спросил уже озабоченно Чьюз.

— Я не только предполагаю, — веско и серьезно, даже без своей улыбочки, отвечал Скадерс, — я убежден, что ваш сын помог Грехэму скрыться у коммунистов. Да, помог после того, как стало известно, что Грехэму визы на выезд не дадут.

— Чепуха! — решительно сказал Чьюз. — Ваши подозрения грязны, господин следователь.

— Это больше, чем подозрения, господин профессор… Впрочем, допускаю, что ваш сын не имел права посвятить вас в коммунистические планы. Ведь вы, насколько знаю, еще не состоите в Коммунистической партии? Значит, не все вам можно доверить…

Чьюз не отвечал… Он поднялся, готовясь уйти.

— Профессор, я очень просил бы вас остаться, — снова веско сказал Скадерс.

— Зачем?

— Вы понимаете, без обыска не обойтись. Ваше свидетельство будет крайне ценно.

— Картина обыска мало привлекательна. К тому же я здесь случайно: вы меня не приглашали, как, например, господина домовладельца.

— Да разве я посмел бы?! Но ведь вы уже здесь… Так почему бы вам не убедиться, что все будет в порядке? Ведь вот на Медианском процессе адвокаты обвинили же следственные власти в том, что те подбросили коммунистам секретные документы? Ну, а если мы что-нибудь этакое секретное, а?.. — Скадерс сделал движение рукой, будто подбрасывал что-то под диван и, очень довольный своей шуткой, добродушно захихикал.

— Все равно за вами не уследишь при вашей профессиональной опытности, — в тон ему ответил Чьюз.

— А вы следите внимательней.

— Попробую.

— Вот и отлично! Для меня вы — неоценимый свидетель, профессор Чьюз. Ну и, конечно, господин Уинтоп.

— Хм… — сказал домовладелец, слегка пошевелившись в кресле. И вот тут-то два господина, чьи имена Скадерс не нашел даже нужным назвать, показали, на что они способны.