Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Анка снова одерживает победу

Преимущество сидения на полу выявилось очень скоро. События разворачивались перед самым Петькиным носом, и при желании он мог даже участвовать в них, что Петька и делал незаметно. Когда на экране появлялись красные конники, появлялась и Петькина макушка, чуть покачивающаяся в такт аллюра. А рядом появлялись макушки Никиты, Мишки, Владьки, еще чьи-то. С белогвардейцами макушки не хотели иметь ничего общего и исчезали.

Но страсти накалялись мало-помалу, и сначала на полу и в первых рядах поднялся ропот, а затем он перешел в воинственный рев, и когда на экране появился белогвардейский полковник, толстыми пальцами что-то наигрывающий на рояле, Петька не выдержал, под единодушный крик белоглинцев: «Бей!» — вскочил и, крепко ушибив кулак, заехал толстому белогвардейцу в ухо.

Взрослые не очень любят кино: им каждый месяц подавай новое, тогда они пикнуть не дадут. А тут лишь одобрительно зашумели, чего, впрочем, Петька расслышать не мог. Его поступок воодушевил впереди сидящих: все разом повскакали с мест, все заревели громче прежнего:

— Бей гада!

И град сногсшибательных ударов обрушился на то место, где должен был восседать толстый полковник, поскольку сам полковник в это время замелькал уже на спинах и затылках белоглинцев. Кто-то разок даже двинул Никите между лопаток, по внезапно появившемуся там лысому черепу полковника.

Страсти сорвали с первого ряда рагозинцев. Но Петька и остальные белоглинцы вовремя обернулись и, разгоряченные боем, с успехом сразились на два фронта. Малыга отлетел на свое место от дружного толчка нескольких кулаков. Белоглинцы стояли у экрана непоколебимой твердыней.

Малыга отлетел под все тот же возглас: «Бей белогвардейцев!» Но тут в углу экрана мелькнула бородатая физиономия денщика, и белоглинцы разом плюхнулись на пол, разом стихли из уважения к солдату.

Новая волна страстей начала разрастаться уже после того, как денщик сдался в плен.

— «Психическую, говоришь? — переспросил Чапаев. — Ну что ж…»

И все в зале закричали:

— Давай психическую!..

— Давай!..

И залился тоненьким смехом Борька конопатый:

— Давай психическую, белятина!

Беляки «дали» психическую.

И когда еще только появились у горизонта ряды белых офицеров, все кричали:

— Не стреляй, Анка!..

— Ближе подпускай гадов!..

Но едва ряды офицеров надвинулись близко, все в напряженной тревоге замерли. «Может, все-таки пора уже стрелять?..» Мало ли что удалось в прошлый раз… Ведь вон они уже совсем рядом и — нога в ногу — не дрогнут!..

— Стреляй, Анка! — почти со слезами попросил кто-то из второго ряда.

И Анка нажала на гашетку.

Крик облегчения, вырвался в рядах перед экраном:

— Ур-ра!..

А потом появился Чапай в бурке, и белоглинцы замахали руками перед экраном, настигая невидимыми шашками удирающих беляков.

— Молодец, Анка!..

— Бей белогвардейцев!..

— Ур-ра!..

Двадцать четыре Чапая и один Петька-ординарец

Сеанс закончился во втором часу ночи.

Из клуба выходили последними. Туринцам было далеко идти, и они сразу отправились домой. Курдюковцам тоже далеко. А рагозинцы должны были ждать соперников у входа, но, к удивлению всей Белой Глины, рагозинцев у входа не оказалось. Эта встревожило белоглинцев. Опять сомкнувшись в боевой кулак, они двинулись в темноте по направлению к своей деревне, почти безмолвствуя, вернее, шумя не очень сильно. Однако спор по поводу того, мог ли еще выплыть Чапаев или не мог, разгорался все яростней, и наконец победила надежда, что умный Чапай лишь нырнул как следует и вынырнул где-нибудь под кустами у противоположного берега и что, может быть, он сражался еще в Отечественную войну. Тревога за гибель комдива улеглась, а рагозинцы все не появлялись, и, стихийно рассыпавшись в цепь и размахивая руками, белоглинцы ринулись по склону рагозинской горы к Стерле. Все кричали:

— Ур-ра! Я Чапай!

Даже Колька тетки Татьянин кричал: «Я Чапай!» Один только Борька конопатый, сознавая, что ему еще рано претендовать на такое высокое звание, придерживая левой рукой сползающие трусы и воинственно размахивая правой, торопился сообщить всем, что он Петька-ординарец.

— А я Петька! А я Петька! — повторял он в ответ на выкрики «я Чапай!», спеша забронировать за собой хоть это достойное звание, поскольку знал уже, что через несколько минут имя Чапаева отвоюют себе лишь самые сильные, а тот же Колька тетки Татьянин начнет требовать, чтобы его называли Петькой.

Но до окончательного выяснения, кто есть кто, не дошло.

Разом остановились впереди бегущие, и двадцать четыре Чапаева с одним ординарцем в подчинении опять сомкнулись.

Из осинника справа от дороги вылетели рагозинцы.

С криками «бей беляков!» они окружили белоглинцев и, торжествующе размахивая палками, хотели оттеснить их с дороги.

Белоглинцы не отступали.

— Хотите в психическую, офицерье? — спросил Васька-малыга.

— Сами вы офицерье! — сказал Владька. — Ночью нападаете!

— А мы не ночью — мы из засады! — выкрикнул авангард.

— Ночью! Ночью! — дружно отозвались младшие белоглинцы. Васька-малыга взмахнул палкой.

— Боитесь чапаевской шашки!

— Такими шашками у нас коров пасут, — заметил начальник штаба. Белоглинцы захохотали.

Васька замахнулся было, чтобы перейти к бою.

Петька нагнулся, схватил из-под ног булыжник и шагнул навстречу.

— У вас шашки, у нас гранаты!

Мишка тоже схватил камень, и все белоглинцы схватили по камню.

— У нас гранаты! У нас гранаты! — повторял Колька тетки Татьянин.

Рагозинцы невольно чуточку отступили. А белоглинцы заняли круговую оборону.

— Если вы камнем — мы вас тоже камнем! — закричали рагозинцы.

— А мы вас из духовки! — ответил Мишка.

— Струсили! Струсили! — закричали со всех сторон.

— Беляки! Беляки! — выкрикивали из середины круга Колька тетки Татьянин, Борька конопатый и прочая мелюзга.

— Это вы беляки! Надо честный бой! — отвечали им из противоположной армии. — Камни схватили!

— Мы бы могли сразу вас перебить! — заверил Васька-малыга Мишку.

— Кишка тонка! — возразил Мишка.

— А скамейки мы сами вам отдали! — снял со своих односельчан последнее пятно позора Никита.

— Дайте мне! Дайте мне! Дайте я скажу! — давно уже, хватая всех за руки, орал Владька. — Давайте переговоры! Дайте я скажу!

Его сначала не хотели слушать, потом, когда обзывать друг друга стало уже нечем, все по одному начали стихать и наконец прислушались.

— Кто чапаевцы, а кто беляки — надо выяснить честно! — сказал Владька. Рагозинцы опустили палки. — У себя дома, из-за угла, и мы можем налететь! — Ему все-таки приходилось кричать во все горло, чтобы заглушить то там, то здесь вспыхивающую перебранку. — Давайте встретимся днем! Если не струсите! И выясним! Встретимся на равных! Кто победит — те чапаевцы!

— Ха! — сказал Малыга. — Если на равных — от вас перья полетят!

— Куда бежать будете? — поддержали его рагозинцы.

— А может, трусите?! — обрадовался Мишка.

И снова минут десять стоял галдеж, снова рагозинцы размахивали палками, а белоглинцы показывали им камни.

Таким образом переговоры тянулись около часа.

Петька, на время забыв о своей исключительности, оттеснил от переговоров Владьку и тоже подключился к яростным спорам.

Неожиданная словоохотливость путешественника так удивила всех, что переговоры сразу пошли быстрее.

Наконец главные условия завтрашней встречи были обговорены. Двадцать человек на двадцать человек должны встретиться на нейтральной территории. Единственной таковой был остров на Стерле. Подробности сражения обговариваются завтра.

И, напоследок еще наградив друг друга несколькими сотнями прозвищ, противники разошлись.

Борька конопатый, прикинув в уме, что в двадцатку избранных может еще войти Колька тетки Татьянин, но уж во всяком случае не он — Борька, затосковал.

43
{"b":"238412","o":1}