— Монсеньор, вы помните, в прошлый раз, когда мы ехали в Версаль, вы подарили мне эту цепочку. — Леони благоговейно коснулась сапфиров, сиявших у нее на груди.

— Помню, дитя мое. И еще я помню, что на обратном пути ты заснула мертвецким сном.

— Да… Как странно, что теперь я еду ко двору вот в таком виде! — Она показала на свои юбки и раскрыла веер. — Монсеньор, вчера принц Конде был на вечере у мадам де Кашерон.

— Уже наслышан.

— И принц дважды танцевал с Леони! — воскликнула леди Фанни, на мгновение перестав шуршать юбками. — Это же непристойно!

— Безусловно, — согласился Руперт. — Если хотите знать мое мнение, то этот распрекрасный принц явился лишь для того, чтобы встретиться с Леони.

— Да, это так, — простодушно согласилась девушка. — Принц сам мне об этом сказал. Мне он нравится.

Руперт сурово взглянул на нее.

— Тебе не следует болтать с ним бог знает о чем, — наставительно заметил он. — Я тебя никак не мог найти.

Леони состроила ему гримасу.

— Может, ты и нарядился сегодня в свой самый лучший камзол, но умнее от этого не стал!

Руперт расхохотался.

— Не стану отрицать, это чертовски великолепный камзол! — Он любовно погладил рукав из роскошного бордового бархата.

— И все-таки он не такой distingue[104], как у Монсеньора, — заявила Леони. — Монсеньор, кого мы сегодня увидим?

— Дитя мое, мне казалось, что ты условилась о встрече с добрым десятком знакомых! — вмешалась леди Фанни.

— Да, мадам, но я имею в виду новых людей.

Руперт округлил глаза.

— Ненасытное чудовище! Помяните мое слово, еще неделя, и наша Леони сможет похвастаться коллекцией из нескольких десятков разбитых сердец!

— Ты увидишь короля, дитя мое, королеву и, возможно, дофина, — вздохнул его милость.

— А мадам де Помпадур? Я хочу ее увидеть. Говорят, она очень красива.

— Очень, — снова вздохнул его милость. — Еще ты увидишь ее фаворита де Стенвиля, мессира[105] и графа д'Ю.

— Надо же! — с чувством выдохнула Леони.

Экипаж подъехал к Версалю. Леони выпорхнула из кареты и последовала за леди Фанни в Зеркальную залу. На пороге она застыла и огляделась.

— Я все это помню! — прошептала она.

— Ради бога, дитя мое, тише! — прошипела леди Фанни, расцветая в улыбке. — Запомни: ты здесь никогда не бывала. И чтобы я больше не слышала ничего подобного!

— Хорошо, мадам, — смущенно пролепетала Леони. — А вон месье де Ла Вале!

Упомянутый Ла Вале бодрой рысью приблизился к дамам и изумленно уставился на огненно-медную голову Леони. Руперт рассеянно поприветствовал его и нырнул в разодетую толпу. Леди Фанни величественно кивнула и поплыла в сторону окна, Леони поспешила за ней, изо всех сил стараясь не пуститься вскачь.

Напудренные парики как по команде повернулись в ее сторону, по залу побежал шепот.

— Dis donc[106], — задумчиво пробормотал де Стенвиль, обращаясь к томно изогнувшемуся де Салли, — кто это огненноволосая красавица? Я с ней не знаком.

Де Салли отправил в нос изрядную щепоть табака.

— Ты разве не слышал? — протянул он. — Это новейшее увлечение всего Парижа! Подопечная несносного Эйвона.

— Ого! Да, я что-то слышал, — кивнул де Стенвиль. — Очередная забава Конде?

— Нет, мой друг! — Де Салли энергично покачал головой. — Не забава, а богиня!

Леони присела в реверансе перед герцогиней де ла Рок, и тут де Стенвиль заметил леди Фанни.

— Значит, Аластер захватил свою очаровательную сестру! Мадам, votre serviteur[107]!

Леди Фанни обернулась.

— А, это вы, месье. — Она протянула руку. — Я вас не видела целую вечность!

— Мадам, глядя на вас, вспоминаешь былые годы, — де Стенвиль поцеловал ручку ее светлости. — Но тогда вы называли меня Этьен, а не месье.

Ее светлость взмахнула веером.

— Вот как? Я этого не помню! Впрочем, в те далекие времена я не отличалась умом!

Де Стенвиль подхватил леди Фанни под локоток, увлек в сторону, и они предались воспоминаниям о минувших днях. Заметив, что ее светлость увлечена беседой, Эйвон вызволил Леони из плотной толпы ухажеров и представил графу д'Ю, который со скучающим видом прохаживался по галерее. Вскоре к ним присоединилась и леди Фанни. Граф поклонился ее светлости.

— Мадам, позвольте поздравить вас с вашей подопечной! — Он повел в сторону Леони тонкой рукой, украшенной бесчисленными перстнями.

Леди Фанни довольно кивнула.

— Мадемуазель де Боннар вам понравилась, месье?

— Как может быть иначе, мадам? Она éclatante[108]! Какие волосы, какие глаза! Уверен, ее ждет succès enorme[109]! — Граф еще раз поклонился и удалился.

Леони вернулась к Эйвону.

— Монсеньор, мне кажется, все молодые люди ужасно глупы, — глубокомысленно заметила она.

— Вне всякого сомнения, дитя мое. А кто имел несчастье вызвать твое неудовольствие?

— Месье де Танкевиль, Монсеньор. Он называет меня жестокой. Но ведь я вовсе не жестокая, правда?

— Конечно, ты жестока, дитя мое! — наставительно сказала ее светлость. — Все юные дамы должны быть жестоки! Это de rigueur[110]!

— Ба! — недовольно воскликнула Леони. — Монсеньор, а где король?

— У камина, дитя мое. Фанни, отведи дитя к королю.

Ее светлость решительно раскрыла веер.

— Ты все устроил, Джастин?

— Конечно, дорогая. Вас уже ждут.

Ее светлость приосанилась и, сделав знак Леони следовать за ней, поплыла в дальний конец залы. Достигнув трона, леди Фанни присела в реверансе, его величество радушно качнул напудренными буклями. Леони подумала, что с момента их последней встречи букли немного увеличились в размерах. Подле короля стоял принц Конде. Леони встретилась с принцем взглядом, и на ее щеках появились озорные ямочки. Его величество еще раз кивнул и разразился невнятным панегириком красоте мадемуазель де Боннар. Королева слабым голосом поддержала супруга, и ее светлость с довольной улыбкой откланялась.

— Ба! — прошептала Леони. — Я поговорила с королем! — Она порхнула к Эйвону, стоявшему в сторонке. Глаза девушки проказливо блеснули. — Монсеньор, я была права! Он выглядит в точности, как на монетах.

К ним приблизился принц Конде, леди Фанни вежливо удалилась.

— Волшебная принцесса, сегодня вы воспламенили наши сердца!

Леони коснулась волос.

— Весьма нелюбезно с вашей стороны напоминать о моих рыжих волосах!

— Рыжих? — оскорбленно вскричал Конде. — Они медного цвета, принцесса! А глаза ваши, как две лесные фиалки! В прошлый раз вы были белой розой и очаровали меня, сейчас вы золотая роза и окончательно пленили мое бедное сердце.

— Месье, — возмущению Леони не было границ, — то же самое говорит месье де Танкевиль. Мне это совсем не нравится.

— Мадемуазель, я у ваших ног! Скажите, что мне сделать, чтобы завоевать ваше расположение!

Леони задумчиво взглянула на принца. Он рассмеялся.

— Так какой подвиг я должен совершить? На щеках Леони заиграли ямочки.

— Ничего особенного, месье, просто меня мучит жажда, — жалобно сказала она.

Стоявший неподалеку господин вскинул на нее изумленный взгляд.

— Mon Dieu, Луи, ты слышал? Кто эта красавица, что осмеливается посылать за напитками самого Конде?

— А ты не знаешь? Мадемуазель де Боннар, подопечная английского герцога! Эта особа ни на кого не похожа, и Конде просто без ума от ее манер.

Принц подал Леони руку. Они прошли в соседнюю гостиную, где Конде поднес девушке бокал миндального ликера. Четверть часа спустя леди Фанни обнаружила парочку в весьма приподнятом настроении. Конде пытался показать какой-то фехтовальный прием, используя вместо шпаги лорнет.