Трудно сказать, в каком объеме поколебавшееся было положение Венеции в Далмации действительно в конце второго десятилетия было выправлено.[935] Почти наверное можно утверждать, что острова Нарентянского архипелага вышли из подчинения Венеции еще до 1018 г. Нет никаких оснований считать также, что под властью Венеции в это время находился Дубровник. То обстоятельство, что мы довольно долгое время в XI в. не видим новых походов Венеции к далматинскому побережью, свидетельствует не столько о том, что далматинские города оставались верными принятым ими на себя обязательствам, сколько о том, что обстановка в Далмации коренным образом изменилась.
После разгрома Болгарского царства Василий II имел возможность подчинить себе сербские племена в Сербии, Боснии и Герцоговине. Хорватский король Крешимир III должен был признать византийское верховенство. Влияние Византии в далматинских городах резко увеличилось: политическая зависимость их от империи сделалась фактической и наместник Далмации, он же обычно и приор Задара, перестал быть декоративной фигурой. В этих условиях «герцоги Далматинские» на лагунах вынуждены были не проявлять по отношению к далматинским городам слишком большой строптивости, как и Крешимир III, со своей стороны, должен был до поры до времени признать, что власть его кончается у стен далматинских муниципий. Именно по этой причине мы склонны согласиться с акад. Васильевским в том, что только указанные выше острова Кварнеро признавали в это время власть «герцогов Далматинских».
Так дело продолжалось не особенно долго. В 1025 г. Василий II умер, и на византийском троне с 1028 г. сидят один за другим мужья императрицы Зои. Почти одновременно, именно в 1026 г., Орсеоло изгнан из Венеции, а наследником венгерского трона оказался сын Оттона от венгерской принцессы Петр Венецианский. Международная ситуация еще раз коренным образом изменилась: Далмация оказалась перед лицом хорватского короля и Венеции, не чувствуя из Византии прежней сильной поддержки. Изгнание Орсеоло из Венеции сделало их союзниками Крешимира и сблизило Хорватию с Венгрией. Теперь Крешимир III мог держать себя по отношению к Венеции смело, не оглядываясь по сторонам. При сочувствии или даже при помощи венгров он около 1030 г. овладевает Задаром, поставив там в качестве своего наместника и приора этого города Добронью.[936]
Однако взоры далматинских городов в это время все еще были обращены на Византию.[937] Об этом говорят и Кедрин и Зонара[938], об этом говорят и некоторые факты. Далматинские города предпочитали далекого суверена и Крешимиру, и Венеции. Города продолжали датировать свои грамоты годами правления императоров Востока.[939] Дубровник принимает участие в военных экспедициях Византии, и в 1032 г. его корабли вместе с греческим адмиралом, патрикием Никифором, отражают арабов, появившихся в районе Корфу.[940] Однако преемник Крешимира Стефан I (1035–1050) все еще был в состоянии держать по крайней мере некоторые далматинские города в ленной зависимости от Хорватии. Это, впрочем, продолжалось недолго: в конце 30–х или самом начале 40–х годов престиж Византии в Далмации восстанавливается еще раз. С большою долей вероятности можно сказать, что это было результатом прекращения дружественных отношений между Хорватией и Венгрией. Здесь после смерти Стефана I (1037 г.) начались смуты, в процессе которых знать низвергла с королевского трона двоюродного брата Стефана хорватского, Петра, занявшего трон после смерти своего дяди Стефана венгерского. Попытки Петра при помощи германского императора Генриха III вернуть себе трон приводили лишь к временным результатам. На долгое время Венгрия перестала быть серьезным фактором в ближневосточных политических отношениях. Византия в это время опять является активной силой в Адриатике, и по крайней мере Задар находится от нее в прямой зависимости, — здесь сидит в это время императорский наместник, претендующий на роль стратига Далматинской фемы.
Слабая активность Венеции в первые десятилетия XI в на далматинском побережье, помимо указанных причин, зависела также и от того, что борьба между Орсеоло и господствующим классом республики, опасавшимся династических притязаний этой аристократической фамилии, ослабляла Венецию изнутри. Только после окончания этой борьбы, но не ранее догата Доменико Контарини (1042–1071), эта активность оживает вновь.
В середине XI в. мы опять видим венецианский флот у берегов Далмации. Его задачей было добиться восстановления венецианского престижа на побережье этой части Адриатики, причем выполнение этой задачи решено было, по-видимому, начать с Задара. Хроника Дандоло в качестве даты выступления указывает второй год догата Доменико Контарини, т. е. 1044 или 1045 г., но запутывает хронологию, обвиняя в отпадении Задара венгерского короля Соломона (1063–1074).[941] В то же время «Краткая венецианская хроника» прямо указывает седьмой год догата Контарини, т. е. 1049 и 1050 г., как дату этого похода, которую воспроизводят и некоторые позднейшие составители хроник.[942] Это позволяет нам принять в качестве даты нового покушения Венеции на далматинские города 1050 г.[943] Возможно, что смерть хорватского короля Стефана или известие о его болезни придали венецианцам смелость.
Задар встретил венецианцев недружелюбно, не выражая никакого желания переменить византийский суверенитет на зависимость от ревнивой к чужим экономическим успехам республики на лагунах. Дандоло объясняет это интригами венгров, но нет никакой необходимости верить ему в этом. Мы не располагаем данными относительно венецианской экономической политики в Далмации для первой половины XI в.; но то, что нам известно об этом для более позднего времени, вполне объясняет сдержанное отношение далматинских городов к призывам Венеции и без венгерских интриг. Это признают даже такие защитники «культурной миссии» Венеции и Далмации, как авторы уже упоминавшегося сборника «Далмации», где мы читаем: «Экономическое подчинение является действительно той силой, которая подготовила венецианское господство и которое сделало далматинские муниципии ей враждебными».[944]
Итак дож во главе значительного флота отправился к берегам Далмации и, по уверению Дандоло, вернул к повиновению Задар.[945] Трудно сказать, в чем это повиновение заключалось.
В конце пятидесятых или шестидесятых годов протекторат над далматинскими городами от Византии переходит к Хорватии. Последняя при Петре Крешимире IV (прав. до 1074 г.), достигла своего наибольшего могущества. В это время хорватские короли владеют обширной территорией от Дравы до Наренты, от Дрины до Далматинского архипелага. Крешимир IV принимает титул «короля Хорватии и Далмации» и называет Адриатическое море «нашим Далматинским морем». Отказ Византии от фактического протектората над далматинскими городами вытекал из общего направления византийской внешней политики после прихода к власти Константина Дуки, политики уступок и соглашений. Впрочем, Крешимир, не оспаривал, вероятно, верховных прав Византии на далматинское побережье, довольствуясь фактическим положением дела.
После смерти Крешимира обстоятельства в Далмации еще раз изменились. В 1074 г. на хорватский трон избран Славац или Славич, выходец из нарентянской знати. Однако он правил очень недолго.[946] В это время активной силой на Адриатике становятся норманы. Один из норманских феодалов, которого латинские источники называют Амикус и владения которого находились в районе Бари, совершил разбойничий рейд на далматинское побережье, причем ему удалось захватить в плен Славича, о котором с тех пор ничего более не слышно. Есть основания полагать, что норманскому феодалу оказали содействие далматинские города.[947] На хорватский трон был избран бан посавских хорватов Звонимир, женатый на сестре будущего венгерского короля Владислава или Ладислава.[948]
