Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В то время как на тихих улицах еще не проснувшегося Нью-Йорка гасли фонари, корабль с высылаемыми медленно удалялся от маячившей в утренней полумгле статуи Свободы, направляясь в открытое море.

Корабль этот назывался «Буфорд».

Тем читателям, которые уже не помнят крикливых газетных заголовков, возвестивших об отплытии «Буфорда», следует напомнить, что это небывалое плавание имело место не после второй мировой войны, а год спустя после первой.

«Буфорд» отплыл из Нью-Йорка 21 декабря 1919 г.[7]

Мировая война закончилась, но подписание перемирия 11 ноября 1918 г. еще не принесло мира.

В этот долгожданный день, официально ознаменовавший конец казавшегося нескончаемым четырехлетия страданий и разрушений, когда желанное слово «мир» с быстротой молнии облетело всю страну, когда в каждом городе, в каждой деревне улицы оглашались неистовым воем сирен, ревом гудков и звоном колоколов, а десятки тысяч людей плясали от радости прямо на улицах, — в этот день президент Вудро Вильсон, сидя за своим письменным столом в Белом доме, писал торжественное и радостное послание к американскому народу:

«Мои соотечественники! Сегодня утром подписано перемирие. Свершилось все то, за что Америка сражалась. Теперь на нас лежит радостная обязанность — содействовать своим примером, разумным дружеским советом и материальной помощью установлению справедливой демократии во всем мире».

Как в Европе, так и в Америке эти донкихотские высказывания президента Вильсона стали предметом оживленного обсуждения. В декабре 1918 г. сам Вильсон — высокий, тощий, украшенный очками профессор Принстонского университета — прибыл в Европу для участия в Парижской мирной конференции. Истомленные войной массы горячо приветствовали его, как нового Моисея, который поведет человечество в обетованную землю мира и братской любви.

И все же, как это было ни невероятно, прошло несколько недель, и радужные видения, порожденные волшебными словами Вильсона, рассеялись. Их сменили зловещие предзнаменования бурных и трагических событий.

«Теперь ясно, — писал в своем дневнике 3 марта 1919 г. главный советник и ближайший поверенный Вильсона полковник Хауз, — что мир будет не таким, каким он мне рисовался, и не таким, каким ему следовало бы быть после этих ужасных потрясений».

На строго засекреченных совещаниях Большой четверки в одном из кабинетов французского министерства иностранных дел быстро всплыли на свет подлинные цели, за которые гибли миллионы людей, месивших грязь на полях Европы.

Связанные тайными договорами и торговыми соглашениями, горя нетерпением переделить мировые рынки и раскромсать на части Германскую империю, Давид Ллойд-Джордж, Уинстон Черчилль,[8] Жорж Клемансо и Витторио Орландо, не теряя времени, отмахнулись от пышных фраз мирных предложений Вильсона и занялись практическим делом.

«Старые политиканы, которые вели свою политическую игру еще до войны, ставя на карту чужие жизни ради приобретения территории, выгодных рынков, нефтяных месторождений, угольных станций, закабаления туземных народов и поддержания престижа своих империй, — писал известный английский военный корреспондент сэр Филип Гиббс, — теперь расхватывали с кона проигранное немцами, когда их последние козыри были биты, и ссорились из-за дележа добычи».

Разногласия возникли и в связи с другими вопросами, обсуждавшимися на мирной конференции.

Мировая война принесла не только гибель и увечья миллионам людей, разрушения и эпидемии, голод и нищету. Из этой катастрофы родилось гигантское, неожиданное и непредвиденное движение народных масс, которые восстали против страданий и кровопролития, требуя мира, хлеба, земли и ликвидации старого порядка.

«Вся Европа прониклась революционным духом… — писал в секретном меморандуме английский премьер Ллойд-Джордж, обращаясь к мирной конференции. — Массы населения всей Европы поднимаются против существующего политического, социального и экономического порядка».

Как подавить этот «революционный дух» и отстоять статус-кво? Как ликвидировать Советы в Берлине и Гамбурге, в Баварии и Венгрии? Эти вопросы не давали спать парижским миротворцам.

Но важнее всего для них был вопрос о том, как раздавить русскую революцию, которая 7 ноября 1917 г. установила советскую власть.

В полуофициальной «Истории мирной конференции», изданной Британским Королевским институтом международных отношений, говорится:

«Русская проблема оказывала огромное влияние на Парижскую мирную конференцию. Париж нельзя понять, если не помнить о Москве. Большевики и большевизм оказывали огромное влияние на конференцию на всех ее этапах, хотя они там и не были представлены. Россия играла в Париже более важную роль, чем Пруссия».

«Большевизм распространяется, — встревоженно предостерегал мирную конференцию состарившийся «тигр», французский премьер Клемансо. — Он вторгся в Прибалтику и Польшу… Мы получили очень неприятные сведения относительно его проникновения в Будапешт и Вену. Италия тоже под угрозой… Поэтому против большевизма необходимо что-то предпринять!»

И кое-что предпринималось. Хотя мир был уже объявлен, десятки тысяч солдат союзнических войск плечом к плечу с контрреволюционными белыми армиями, во главе которых стояли бывшие царские генералы, продолжали вести необъявленную кровопролитную войну на территории России, стремясь свергнуть молодое советское правительство.

«Большевизм хуже войны», — заявил на мирной конференции председатель Американской администрации помощи (АРА) Герберт Кларк Гувер.[9]

Шестой из 14 пунктов Вильсона требовал «эвакуации всей русской территории» и предоставления России возможности «самостоятельно определить пути своего политического развития и свою государственную политику». Но в Париже Вильсон капитулировал перед сторонниками интервенции. За день до своего отъезда в Америку он заметил: «Я уже сказал, как я поступил бы, если бы решал один. Тем не менее я буду голосовать за то же, за что голосуют остальные».

Вернувшись в Америку, президент Вильсон представил Версальский договор на рассмотрение сената. Не желая признаться ни самому себе, ни другим в провале своей миссии и в том, что условия мирного договора несправедливы, Вильсон ораторствовал:

«Наш путь ясен! Перед нами раскрыто будущее! Все это произошло не по нашему замышлению, а по воле господа, который повел нас на войну… Теперь мы можем итти только вперед с просветленной душой и устремленными ввысь очами, следуя божественному предначертанию».

Но теперь вильсоновское красноречие ни на кого не действовало. Сенатская комиссия по иностранным делам, возглавляемая старым твердолобым изоляционистом Генри Каботом Лоджем, начала кромсать и исправлять мирный договор, сосредоточив основной удар на Уставе Лиги наций.

* * *

Ни в Европе, ни в Америке (подписание перемирия не принесло мира.

Пока президент Вильсон разъезжал по стране, произнося страстные речи в защиту своих планов установления всеобщего мира, страну потрясали бурные конфликты и ожесточенная борьба в промышленности.

Наступившее во время войны непрочное перемирие между трудом и капиталом вдруг закончилось. Руководители Американской федерации труда повторяли еще на все лады вильсоновский лозунг «промышленной демократии» и предсказывали наступление «новой эры» для рабочего класса США, как вдруг в основных отраслях промышленности началась бурная кампания, имевшая целью свести на нет уступки, которых рабочие добились во время войны, и подавить профсоюзы.[10]

«Я считаю, что в далеком прошлом существование профсоюзов еще можно было оправдать, — заявил на собрании акционеров председатель правления стального треста «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн» судья Эльберт X. Гэри. — Но… в настоящее время, по мнению подавляющего большинства предпринимателей и рабочих, нет никакой надобности в них… Самое существование и деятельность профсоюзов, по крайней мере в США, наносят ущерб коренным интересам рабочих, предпринимателей и народа в целом».

вернуться

7

Пройдя под конвоем английского эсминца пролив Па-де-Кале и выйдя через Кильский канал в Балтийское море, «Буфорд» 17 января 1920 г. оставил свой живой груз в финском порту Ханко Правительство Финляндии немедленно доставило высланных к русской границе и там передало их советским властям.

вернуться

8

Уинстон Черчилль, бывший в то время английским военным министром, в феврале 1919 г. временно заменял премьер-министра Ллойд-Джорджа в качестве представителя Англии на Парижской мирной конференции.

вернуться

9

К лету 1919 г. на территорию Советской России вторглись без объявления войны вооруженные силы 14 держав (Англии, Франции, Японии, Германии, Италии, Чехословакии, Сербии, Китая, Финляндии, Греции, Польши, Румынии, Турции и Соединенных Штатов).

Интервенция и гражданская война в России закончились лишь летом 1921 г., когда Красная Армия окончательно разгромила интервентов и их союзников — белогвардейцев.

Хотя большинство историков обходит это обстоятельство молчанием, необходимо помнить, что за два с половиной года интервенции и гражданской войны в России погибло от военных действий, голода и болезней около 7 млн. мужчин, женщин и детей.

Материальный ущерб, понесенный Россией, был позднее оценен советским правительством в 60 млрд. долларов. Однако интервенты не уплатили никаких репараций.

Уинстон Черчилль, лично руководивший военными действиями союзников против Советской России, писал впоследствии со своей обычной грубоватой иронией в книге «Мировой кризис»: «Воевали ли союзники с Россией? Конечно, нет, но они стреляли в советских граждан без предупреждения. Они пришли в Россию как захватчики. Они вооружали врагов советского правительства. Они блокировали русские порты и топили русские военные суда. Стремясь добиться свержения советского правительства, они вели против него интриги. Но воевать? — «ужасно!» Вмешиваться? — «позор!». Нам безразлично, твердили они, как русские урегулируют свои внутренние дела. Они были беспристрастны, чорт возьми!»

5 сентября 1919 г. сенатор Вильям Бора заявил в американском сенате:

«Господин президент, мы не находимся в состоянии войны с Россией: конгресс не объявлял войны ни русскому правительству, ни русскому народу. Американский народ не желает воевать с Россией… И все же… мы воюем с русским народом. Мы держим в России армию; мы снабжаем находящиеся в этой стране вооруженные силы других государств военными материалами и продовольствием… У нас нет ни юридического, ни морального права убивать этих людей. Мы нарушаем непреложный принцип свободы выбора формы правления».

Руководимая Гербертом Рувером Американская администрация помощи (АРА) направляла все предназначенное для России продовольствие на территорию, оккупированную войсками Юденича и других бывших царских и белогвардейских генералов, но не посылала ничего на советскую территорию, где в это время сотни тысяч людей умирали от голода. АРА организовала также поставки военного снаряжения для белых армий. В конце концов, после окончания интервенции и гражданской войны в России под давлением американского общественного мнения была начата отправка продовольствия и в голодавшую Советскую Россию.

«Американская политика в период ликвидации перемирия, — писал Герберт Гувер Освальду Гаррисону Вилларду 17 августа 1921 г., — всецело сводилась к тому, чтобы всеми возможными средствами предотвратить большевизацию Европы…»

вернуться

10

В интересах ведения войны те отрасли промышленности, которые, выражаясь словами профсоюзных историков Зелига Пэрлмана и Филипа Тафта, «в погоне за военными прибылями пустились в отчаянную конкуренцию за рабочую силу», пошли на большие уступки профсоюзам: они подняли заработную плату и сократили рабочий день. Рабочие массами вступали в профсоюзы. С 1913 по 1920 г. численность профсоюзов, входящих в Американскую федерацию труда, возросла с 1 996 000 до 4 078 000 человек.

Но несмотря на успехи, достигнутые организованными рабочими во время войны, к концу ее большинство американских рабочих находилось еще в чрезвычайно тяжелом положении. В сталеплавильной промышленности, например, в 1919 г. рабочие не имели выходных дней, а многие из них работали от 12 до 14 часов в день. В докладе следственной комиссии, назначенной Всемирным межцерковным объединением, условия труда в сталеплавильной промышленности в 1919 г. оценивались следующим образом:

«…12-часовой рабочий день — это совершенно неоправданное варварство, губительное для рабочих и для всей страны».

6
{"b":"237515","o":1}