На Сорку нахлынуло горе утраты, а еще – страх, жуткий страх оттого, что он посеял в ней крохотное семя желания. Желания ощутить в себе росток жизни, сильный и настоящий.

Кэвон почуял этот страх и шагнул ближе.

– Сына, – прошептал он. – У тебя в утробе. Откуда он выйдет сильным и славным – с ним никто не сможет сравниться. Протяни же руку, Смуглая Сорка, и я дам тебе то, чего ты так желаешь.

На миг она дрогнула, только на мгновение – боги, как она жаждала этой новой жизни!

И в эту секунду из-за ее спины выскочила Тейган. Она швырнула в Кэвона камнем и угодила прямо в висок. По его бледной щеке потекла тонкая струйка темной, почти черной крови.

В глазах сверкнуло бешенство, он мгновенно отпрянул, принимая позу нападения. Но Сорка опередила его и отбросила назад одним волевым усилием.

Она подняла дочку на руки.

Теперь вокруг нее кружился ветер – ветер, рожденный ее яростью.

– Я убью тебя тысячу раз, заставлю корчиться в муках десять тысяч лет – только тронь мое дитя! Клянусь всем, что у меня есть.

– Ты мне угрожаешь? Ты и твоя малявка? – Он перевел взор на Тейган и расплылся в улыбке, напоминающей смерть. – Хорошенькая крошка. Блестит, как рыбка в ручье. Может, поймать да и съесть тебя?

Тейган прижималась к матери и дрожала, но не струсила.

– Уходи!

Злость и страх выпустили наружу ее юную, еще не опробованную энергию, которая поразила колдуна не хуже камня. Теперь кровь потекла у Кэвона изо рта, и улыбка его превратилась в оскал.

– Сначала тебя, потом братца. Сестру… Эта пусть сперва немного созреет и тогда принесет мне сыновей. – Кончиком пальца он размазал кровь по лицу и в форме креста нанес на свой амулет. – Я бы смог оставить их тебе, Сорка, – сказал он. – Но раз так – ты увидишь их смерть.

Сорка прижалась губами к ушку Тейган.

– Он ничего не может тебе сделать, – зашептала она и в ужасе увидела, как начал меняться Кэвон.

Его тело стало колыхаться и виться подобно туману. Амулет сверкал, камень в нем вращался, и глаза колдуна сделались такими же красными, как камень.

Все тело покрылось черной шерстью. Из пальцев выросли когти. Он будто распростерся над землей, запрокинул голову и завыл.

Медленно и аккуратно Сорка поставила девочку на землю, вновь закрыв дочку собою.

– Он ничего не сможет тебе сделать. – Она молилась, чтобы это было так, чтобы магическая сила, которую она заключила в медный амулет, устояла и сейчас.

Потому что теперь было ясно, что Кэвон продал душу силам зла.

Волк оскалил пасть и прыгнул.

Она резко подалась вперед, выставив руки, собрав всю свою энергию, так что ладони вспыхнули ярким белым огнем. Когда вспышка достигла волка, он завопил почти человечьим голосом. Но не отступил, а продолжал кидаться и лаять, а глаза его горели диким огнем, и выражение их было зловеще человеческим.

Зверь выбросил вперед лапы, схватил Сорку за юбки и рванул на себя. Тогда воздух прорезал крик Тейган.

– Уходи! Уходи! – Она кидала в волка камнями, и при ударе камни превращались в огненные шары, так что туман наполнился запахом горящей плоти и шерсти.

Волк снова кинулся с протяжным воем. Тейган попятилась, а Сорка хлестнула зверя что было сил. Плащ на девочке распахнулся. Из медного амулета на ее шейке вырвался прямой и острый, как стрела, язык синего пламени. Он ударил волка в бок, выжигая на шкуре знак в форме пентаграммы.

Волк с отчаянным воплем бросился прочь. Сорка собрала всю свою силу, свет и надежду и мощным пучком запустила ему вдогонку.

Все вокруг побелело, ослепив ее. В отчаянии она нащупала ручонку Тейган и упала на колени.

Туман рассеялся. От зверя остался только опаленный клочок земли, формой повторяющий его очертания.

Тейган, в слезах, держалась за мать, прижималась к ней – сейчас это была просто маленькая девочка, до смерти напуганная злым чудовищем.

– Ну-ну, все позади. Ты в безопасности. Надо идти домой. Нам нужно домой, малышка.

Но Сорка не держалась на ногах. Впору было самой плакать от бессилия. Было время, когда у нее хватило бы сил пролететь через лес с ребенком на руках. Сейчас ноги подкашивались, в горле жгло, а сердце билось так стремительно и так сильно, что его удары гулко отдавались в висках.

Если Кэвон придет в себя и вернется…

– Беги домой. Дорогу ты знаешь. Беги домой! Я следом.

– Я останусь с тобой.

– Тейган, делай, как говорю.

– Нет. Нет! – Тейган терла глаза кулачками и упрямо качала головой. – Идем вместе!

Сорка стиснула зубы и сумела все же встать на ноги. Но, не пройдя и двух шагов, опять опустилась на колени.

– Я не могу, девочка. Меня ноги не несут.

– Тогда Аластар поможет. Я позову, и он отвезет нас домой.

– И ты сможешь до него докричаться из такой дали?

– Он очень быстро будет тут.

Тейган встала на ножки, подняла ручки.

– Мой Аластар, свободный и бесстрашный, услышь мой зов, явись сейчас ко мне! Лети скорей, мой верный конь прекрасный, скачи туда, где помощь жду твою.

Тейган прикусила губу и повернулась к маме.

– Это Брэнног мне слова придумала. Хорошие?

– Очень хорошие! – Дети, подумала Сорка. Простые и чистые. – Повтори еще дважды. Три – сильное магическое число.

Тейган так и сделала, после чего подошла и погладила маму по волосам.

– Дома ты поправишься. Брэнног заварит тебе чай.

– Конечно. Обязательно! Дома я поправлюсь. – Впервые она лжет своему ребенку, подумала Сорка. – Найди мне хорошую, крепкую палку. Думаю, с опорой я сумею дойти.

– Аластар за нами приедет.

Сорка, хоть и не верила, кивнула.

– Мы пойдем ему навстречу. Найди мне крепкую палку, Тейган. Мы должны быть дома засветло.

Тейган еще не успела подняться, как донесся стук копыт.

– Он идет! Аластар! Мы здесь, мы здесь!

Получилось, с гордостью подумала Сорка, и усталости сразу поубавилось. Тейган побежала навстречу коню, а Сорка опять собралась и, превозмогая боль, встала на ноги.

– А вот и ты, благородный конь. – Она с благодарностью прижалась к голове скакуна, а тот тыкался в нее носом. – Ты мне поможешь сесть? – повернулась она к дочке.

– Аластар поможет. Я его одной штуке научила. Я хотела показать, когда папа вернется. Аластар, встань на коленки! На коленки! – Тейган, смеясь, показала ручкой, как надо опуститься.

Конь наклонил голову, потом согнул ноги и опустился на колени.

– Ах ты, моя умница!

– Хороший фокус?

– Замечательный! Правда, замечательный. – Ухватившись за гриву, Сорка взобралась на коня. Проворная, как сверчок, Тейган мигом уселась перед ней.

– Мам, держись за меня! Мы с Аластаром дорогу найдем.

Сорка обняла девочку за пояс и доверилась ребенку и коню. Каждый шаг коня причинял ей боль, но и приближал к дому.

Доехав до поляны перед хижиной, она увидела старших детей. Брэнног волоком тащила дедушкину саблю, а Эймон сжимал кинжал. Дети кинулись им навстречу.

Какие смелые! Слишком смелые.

– Назад в дом! Бегом!

– Приходил плохой! – прокричала Тейган. – И он превратился в волка. Эймон, я в него камнями кидалась. Как ты!

Голоса детей, расспросы, возбуждение, страх эхом отдавались в голове у Сорки. Она вся взмокла от пота. Опять ухватилась за гриву Аластара и сошла на землю. Все вокруг посерело, и она покачнулась.

– Маме плохо. Ей нужен чай!

– В дом! – с трудом скомандовала Сорка. – И заприте двери.

До ее слуха доносилось, как Брэнног четким командным голосом отдает указания: «принеси воды», «повороши дрова», – сама же она не помнила, как вошла в дом, опустилась в кресло и сразу обмякла.

На голове очутилась холодная полоска ткани. В горло потекло горячее сильнодействующее снадобье. Боль стала утихать, сознание – проясняться.

– Теперь отдыхай. – Брэнног погладила ее по голове.

– Мне лучше. У тебя большие способности к целительству.

– Тейган сказала, волк сгорел?

– Нет. Мы его обожгли, это так, поранили, но он жив.