– Приду. – Успокоившись и вновь обретя уверенность в себе, Айона позволила себе еще один хрустящий тост.

Шагая по тропинке, Айона старательно восстанавливала в памяти, как проходить собеседование при приеме на работу. Что говорить, как говорить. Она надеялась, что к ее джинсам и любимому красному свитеру придираться не станут, она ведь не знала, уходя чуть свет из отеля, что ей предстоит уже этим утром общаться с потенциальным работодателем. Тем более что она нанимается на конюшню. Так что вряд ли ей понадобится деловой костюм и портфель.

Впрочем, ни того ни другого у нее все равно нет, подумала девушка. Да никогда и не хотелось иметь их.

Зато у нее было четко составленное резюме, рекомендации от предыдущих работодателей плюс рекомендательные письма ее учеников и их родителей.

Айону не слишком волновало, сколько ей станут платить, – во всяком случае, для начала. Чего она действительно хотела – это работать с лошадьми. А там уж она себя проявит. А пока будет себя проявлять, у нее будет дело, причем любимое дело.

У девушки скрутило живот. Это случалось всегда, когда ей хотелось чего-то слишком уж сильно, так что она приказала себе не трещать без умолку, когда будет говорить с человеком, которому предстоит решать, взять ее на работу или немедленно с ней распрощаться.

Но в ту минуту, как она свернула на поляну и увидела строения, ее волнения как не бывало. Здесь все было знакомо, будто дом родной. Очертания конюшен, когда-то выкрашенных в красный цвет, две лошадиные головы, с любопытством взирающие поверх створок ворот, грузовики и трейлеры, в беспорядке стоящие на посыпанной гравием просторной площадке.

Запахи сена, лошадей, навоза, кожи, масла и зерна растопили ее сердце. Едва сапоги захрустели по гравию, на нее нахлынули чувства.

Не в силах удержаться, Айона прямиком устремилась к лошадям.

За ее движением, глядя ей прямо в глаза, неотрывно следил гнедой. В качестве приветствия он фыркнул и переступил с ноги на ногу. А когда она погладила его по щеке, нагнул голову, после чего легонько ткнулся в нее носом.

– Я тоже рада с тобой познакомиться. Посмотри, какой ты красавец!

Ясные глаза, вычищенная до блеска шкура, тщательно расчесанная грива и спокойный нрав коня – вот что сразу бросилось Айоне в глаза. Здоровые, ухоженные лошади заранее подняли в ее глазах репутацию Бойла Макграта и Финбара Бэрка.

– Надеюсь, мы с тобой будем часто видеться. А кто твой друг? – Она повернулась ко второму коню, крепко сбитому рыжему, который терся шеей о раму окна с видом полнейшего безразличия к посетительнице.

Она шагнула в его сторону, и он прижал уши. Айона лишь наклонила голову и мысленно попросила его успокоиться – и уши лошади снова встали торчком.

– Так-то лучше. Зачем же нервничать? Я только зашла поздороваться.

Она легонько погладила коня.

– Это Цезарь к вам присматривается.

Айона обернулась. Сзади стояла наездница в сапогах для верховой езды. Ее гибкое тело облегали жокейские бриджи, жакет был в шотландскую клетку. Волосы, заплетенные в длинную свободную косу, напомнили Айоне любимую бабушкину норковую шубку – они были густые и роскошного каштанового цвета. Хотя в ее речи слышался ирландский выговор, золотистая кожа и темно-карие глаза скорее ассоциировались с теплыми краями и цыганскими кострами.

– Он вообще любит в первый момент прикинуться свирепым. И еще он стесняется, когда его трогают. Как правило, – добавила она, видя, что Айона продолжает гладить коня.

– Просто он осторожничает с незнакомцами. Их обоих берут на прогулки?

– Цезаря мы приберегаем для опытных наездников, но в принципе они тут оба на службе.

– Надеюсь, то же можно будет скоро сказать и обо мне. Я Айона Шиэн. Пришла поговорить с Бойлом Гратом.

– А, так ты, наверное, та янки, двоюродная сестра Коннора и Брэнны? А я Мира Куинн. – Она шагнула вперед и твердой рукой пожала Айоне руку, одновременно быстро и деловито оглядев ее с головы до ног. – Ты прямо с утра пораньше.

– Никак не привыкну к другому часовому поясу. Если сейчас неудачное время, я могу прийти позже.

– Что сейчас, что позже – какая разница. Бойла пока нет, но он скоро будет. Если хочешь, я тебе тут пока все покажу.

– С удовольствием. Спасибо! – Подобно Цезарю, Айона сразу сбросила напряжение. – Ты давно тут работаешь?

– Да уж почти восемь лет. Скоро девять будет. Да, впрочем, кто считает?

Она повела Айону в конюшню, широко шагая на длинных ногах, так что той пришлось поспешить, чтобы не отстать. С одной стороны Айона успела заметить комнату, заваленную шлемами, крагами, сапогами. Бочком подошел тощий кот, по примеру Миры смерив новенькую независимым взглядом, после чего чинно удалился.

– Это Дарби почтил нас присутствием. Он прекрасно ловит мышей, за что мы и прощаем ему его нелюдимость. Он честно зарабатывает свой хлеб, но ходит где и куда хочет.

– Самый лучший вариант.

Мира улыбнулась.

– Это правда. Так вот. Мы организуем конные прогулки, водим группы между Лох-Корриб до Мэском. Обычно это занимает час, но если клиент платит – продлеваем маршрут. И еще у нас тут тренировочный манеж. Можешь посмотреть.

Айона вошла. На аккуратном гнедом сидела женщина тридцати с небольшим лет, а некрупный подвижный мужчина в рабочих джинсах обучал и коня, и всадницу разным видам шага.

– Это наш Мик. В молодости был жокеем. Кладезь историй из тех времен.

– Вот бы послушать!

– Если задержишься здесь дольше пяти минут – непременно услышишь. – Мира уставила руки в боки и стала смотреть, как работает Мик, позволив Айоне сделать то же самое. – Мик когда-то неудачно упал на скачках в Роскоммоне, на этом его жокейская карьера закончилась. Теперь он учит, тренирует, а его ученики коллекционируют награды.

– Так вам, выходит, повезло, что он у вас работает.

– Это уж точно. У нас есть еще большая конюшня, там тоже и манеж, и плац. И конкурное поле там. Уроки мы там проводим. Это отсюда недалеко. Местные у нас тут тоже занимаются, иногда и на маршрут ходят. В это время года полегче, можно немного расслабиться, но дел всегда хватает. В общей сложности у нас на этой и на большой конюшне двадцать две лошади. Снаряжение держим вон там, в шорной.

Она обернулась к Айоне:

– Мы ездим по-английски, так что если ты привычна к западному седлу, придется приспосабливаться.

– Я и так, и так умею.

– Это очень кстати. Бойл очень строго следит, чтобы снаряжение было в надлежащем порядке, – продолжала она, жестом приглашая Айону войти. – Мы все делаем любую работу – какая в данный момент важнее. Снаряжение приводим в порядок, заказы принимаем, навоз вывозим, ходим за лошадьми, задаем корм – на каждом деннике вывешен график кормежки и рацион. А тебе приходилось водить конные маршруты?

– У себя дома, конечно.

– Тогда ты знаешь, что это не просто неспешная прогулка в компании с заказчиками. Надо еще следить, как они ведут повод, как в седле держатся… Да еще большинству здешних туристов подавай местный колорит. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Их интересуют наши края, история, даже флора с фауной.

– Я буду учиться. Вообще-то кое-что я уже почитала. Люблю знать что-то о местах, где бываю.

– Пока живьем не увидишь, толком и не узнаешь.

– Но к неожиданностям я всегда готова.

Ее окружали знакомые запахи – кожа и седельное мыло. Она легко допускала, что для непосвященного глаза в комнате для хранения сбруи царит беспорядок, но в этом беспорядке она угадывала столь хорошо ей знакомую повседневность, видела, как что используется и как приводится в порядок, понимала, почему и где должна лежать та или иная вещь.

Поводья висели на одной стене, седла – на другой. На третьей стене – вешала для упряжи, там же – крючья и вешалка для мундштуков и мягких седел, полки для всякой всячины, тряпки, щетки, седельное мыло и масло. И в отдельной нише – метлы, вилы, скребницы, крючки для чистки копыт и ведра. Еще она заметила старенький холодильник.