Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Просыпаться рядом с ней. Чувствовать, как она потягивается при звоне будильника. Следить за ней с восхищением. Улыбаться про себя, глядя на то, как она носится по квартире, собираясь на работу.

Она бы надела один из своих самых строгих костюмов, а потом они пили бы на кухне кофе и говорили о планах на предстоящий день.

Иногда они встречались бы во время ленча, потому что невыносимо провести целый день друг без друга. При первой возможности он бы удирал из бара, чтобы вместе с ней вернуться домой. А если такой возможности не представится, он будет смотреть через дверь, как она входит в бар, садится на табуретку, флиртует с Монти и ест приготовленные им блюда. А потом они вместе идут домой.

Однажды они провели бы чудесный уик-энд на яхте. Он учил бы ее управлять парусами. Из нее вышел бы хороший шкотовый. А яхта скользила бы по голубой воде с надутыми парусами...

* * *

Волны, огромные, как горы, с ревом налетали на корабль. Ветер завывал на разные лады, словно тысячи обезумевших женщин. Дрожа от ужаса, который хуже любого шторма, он карабкался на верхнюю палубу, цепляясь за скользкий леер и выкрикивая команды.

Дождь хлестал по лицу как плеть, заливал глаза, воспаленные от соленой воды. Он знал, что засеченная радаром яхта должна быть где-то неподалеку, но не видел ничего, кроме громадных водяных стен.

Следующая волна залила палубу, обдала его с ног до головы. Молния прошила небо, как пуля стекло. Корабль повалился на борт. Он увидел упавшего моряка, слышал, как заскрежетали ногти, судорожно цеплявшиеся за палубу. Олаф прыгнул, схватил его за рукав, потом за запястье.

— Линь! Ради Бога, брось мне линь!

Неодолимая сила оторвала его от леера...

Ветер и вода. Ветер и вода.

Вот она! Вспышка молнии осветила потерпевшую крушение яхту. Бросить буксир. Скорее! В неверном свете он сумел различить три фигуры. Мужчина и женщины были привязаны к штурвалу, девочка — к мачте.

Они мужественно сражались, но сорокафутовая яхта не могла долго сопротивляться ярости урагана, застигшего ее в открытом море. Спустить шлюпку было невозможно. Оставалось надеяться только на то, что один из них сможет удержать яхту, а другой примет буксир.

Им подали световой сигнал. Нечего было и думать перекричать штурм.

Все произошло очень быстро. Ударила молния, мачта затрещала, рухнула, как дерево под ударом топора, и исчезла в бушующих волнах. Пораженный ужасом, он увидел, что девочку затягивает в водоворот.

Некогда раздумывать! Олаф инстинктивно схватил спасательный круг и прыгнул в штормовое море.

Падение, бесконечное падение. Буря трясет его, как кубик для игры в кости. Черная, угольно-черная темнота, затем вспышка молнии. Налетает неумолимая стена воды, тверже камня, накрывает с головой. Как смерть...

* * *

Олаф судорожно вздохнул и вырвался из объятий кошмарного сна. Простыня взмокла от пота. Его била дрожь. Застонав, он уронил голову на подушку и стал ждать, пока не пройдет мучительный приступ тошноты.

Когда он встал, пол под ногами закачался. Но по прошлому опыту Олаф знал: стоит закрыть глаза, и все придет в норму. Не зажигая света, он прошел в ванную, чтобы смыть с лица холодный пот.

— Эй, ты чего? — В дверь заглянул Майкл.— Заболел, что ли?

— Нет.— Олаф ковшиком подставил ладони под кран, набрал воды и сделал глоток, чтобы промочить пересохшее горло.— Иди спать.

Майкл заколебался, глядя на побледневшего брата.

— Слушай, ты совсем плохой...

— Черт побери, я сказал, все в порядке. Чеши отсюда!

Глаза Майкла потемнели от обиды. Он повернулся к Олафу спиной, но тот уже раскаялся в сказанном.

— Эй, погоди... Извини.— Олаф протяжно вздохнул.— Кошмары замучили, все настроение испортили...

— Так это был кошмар?

— Ну, я же сказал.— Смутившийся Олаф снял с крючка полотенце.

Майклу трудно было представить себе, что старину Олафа может прошибить холодный пот от страшного сна. Казалось, он ничего на свете не боится.

— Хочешь выпить?

— Ага.— Освежившись, Олаф почувствовал себя лучше.— Там на кухне осталось немного отцовского виски.

Через минуту Олаф последовал за Майклом. Он присел на ручку кресла, и Майкл протянул ему стакан. Как раз на три пальца. Он глотнул и закашлялся.

— Ф-фу! И как старик умудрился до самой смерти не испортить себе печень!

Майкл, засунув руки в карманы, ждал, пока он переведет дух.

— Наверно, когда он начал все забывать, то винил в этом виски.

— "Белая лошадь",— прочитал Олаф надпись на этикетке.— Ага.— Он сделал еще один глоток, проверяя, как среагирует его горло на название старой, знаменитой марки.

— Ты здорово орал во сне. Звучало жутковато.

— Это и было жутковато.— Олаф встряхнул стакан и посмотрел его на свет.— Ураган, сука. Я никогда не понимал, почему им вдруг стали давать мужские имена. Женские подходили им куда больше.— Он запрокинул голову и закрыл глаза.— Прошло почти три года, а я все не могу выкинуть из головы эту леди.

— Ты хочешь...— Майкл запнулся.— Может, легче спать будешь...

Олаф понял, чего ждет брат. Ему и самому хотелось облегчить душу. Им обоим пошло бы это на пользу.

— Только мы отплыли от Гавайских островов, как перехватили сигнал "SOS". Мы оказались ближайшими, и капитан был обязан откликнуться. Пришлось менять курс и переть прямо в ураган. Трое гражданских в прогулочной яхте. Их отнесло далеко в море, и они не успели вернуться к берегу, как разыгрался шторм.

Майкл молча сидел на ручке кресла, смотря брату в лицо.

— Ветер — семьдесят пять узлов, волны до неба, а у них яхта в сорок футов. На суше такой ураган вызывает сильные разрушения. Это скверно, очень скверно, но не идет ни в какое сравнение с тем, что творится на море. Пока ты не почувствуешь это на собственной шкуре, не узнаешь, что такое настоящий страх. Это надо видеть... и слышать. Лейтенанта чем-то садануло по голове, и он отключился. Многих чуть не смыло за борт. Темнота была такая, что собственных рук не видно. Видно только, что волны становятся круче. Да еще и молнии шарахают так, что глазам больно.

— И как же вы сумели найти их в таком пекле?

— Мы засекли их на экране радара. Перед рассветом наш квартирмейстер сумел поймать их. Молодец был парень. Они оказались в тридцати румбах по правому борту. Девочку привязали к мачте. Мужчина и женщина пытались удержать яхту на плаву, но она быстро погружалась в воду. Правда, у нас еще было немного времени. Только я хотел бросить им буксир, как мачта рухнула. Мне показалось, что я услышал детский крик, но, скорее всего, это был ветер, потому что она почти сразу ушла под воду. Ну, а я за ней...

— За ней? — переспросил Майкл, широко раскрыв глаза.— Прыгнул в воду?

— Я сиганул через борт прежде, чем успел подумать. Это было не геройство, а просто дурацкий порыв. Поверь мне, если бы я...— Он запнулся и допил остатки виски.— Наверно, так прыгают с небоскреба. Летишь и думать только о том, чтобы это поскорее кончилось. Это конец без конца, но зато у тебя куча времени, чтобы понять: все, ты уже готов. Это было до того глупо... Дуй ветер в другую сторону, меня бы размазало по борту. Но я оказался счастливчиком, и меня отнесло в сторону яхты. А потом я врезался в воду. Удар был такой, словно это не вода, а бетон! Только потом узнал, что отделался треснувшей ключицей и вывихнутым левым плечом. Я не мог определить, где нахожусь. Со всех сторон вода, тащит вниз. А вокруг темнота, и только огни где-то мигают. Я начал тонуть. Хоть убей, не помню, как мне удалось выкарабкаться. По чистой случайности я нашел эту мачту. Девочка запуталась в веревке. Не знаю, сколько времени мы пробыли под водой, пока я не освободил ее. Пальцы у меня окоченели, работал я вслепую. В общем как-то умудрился я вытащить ее на поверхность и поддерживать над водой. Говорят, я уцепился за буксировочный трос, но у меня никаких воспоминаний не осталось. Только помню, что держу я ее и жду следующей волны, которая нас утопит. И еще помню, что очнулся я в лазарете. Рядом сидит эта девочка, завернутая в одеяло, и меня за руку держит...— Он улыбнулся. Окончание этой истории никогда не снилось ему.— Настоящая была обезьянка. Внучка этого проклятого адмирала.

28
{"b":"237198","o":1}