Одновременно с этим дивизия СС «Гитлерюгенд» была разделена на три боевые группы. Боевая группа Вюнше действовала к северо-западу от Лисье, боевая группа Вальдмюллера — близ Понтини, артиллерийский полк и батальон зенитной артиллерии при поддержке 272-го пехотной дивизии сражались на горных хребтах к западу Буржеби. Несколько позже панцергренадеры Вальдмюллера перемещались в сторону Кани, постепенно продвигаясь в направлении Эмивиля и Френовиля. На правом фланге от них бои вела 21-я танковая диви-

Штурмбаннфюрер СС фон Вестернхаген и оберштурмфюрер СС Рааш планируют операцию

зия. На левом 1-я танковая дивизия СС «Лейбштан-дарт». «Тигры» были направлены на север, где должны были вступить в бой на шоссе Кан — Фалез в районе Хюбера — Фоли — Солье.

Во время боя 18 июля 1944 года Бобби Вармбрунн смог уничтожить «Шерман». Он поразил его точно под башню. От разрыва снаряда башня взлетела высоко в воздух, перевернувшись в полете несколько раз. Несколько позже в этот «тигр» пересел командир роты оберштурмфюрер Вендорф, а сам Вармбрунн должен был занять место наводчика-артиллериста, что было для него хорошо знакомым делом. К западу от Фоли этот сборный танковый экипаж подбил еще один «Шерман». Но в том же бою «тигр» был подбит прямо в танковое орудие. Снаряд не смог пробить броню, так как лобовое бронирование у «тигра» было самым мощным. Но мощная взрывная волна вогнала окуляр прицела прямо в глаз Вармбрунну. Вендорф тут же повез его в медсанчасть. Поскольку ранение оказалось очень серьезным, танкиста тут же направили в Германию в специальную клинику, которая располагалась под Берлином.

«Тигры» тем временем продвигались дальше на запад. 3-я танковая рота, которой командовал оберштурмфю-рер Рааш, атаковала английские танки, которые намеревались прорваться сквозь немецкие позиции. В этом бою танк Рааша был подбит из немецкого противотанкового орудия. Сам Рааш погиб. Не теряя времени, на своем английском бронеавтомобиле на поле боя прибыл Михаэль Виттманн. Он был вне себя от ярости и гнева. Рааша похоронили в том самом месте, где он погиб по нелепой случайности. Он был одним из перспективных молодых танковых офицеров. Он пользовался уважением у своих подчиненных, с которыми в традициях этого подразделения его связывали теплые дружеские отноше-

18 июля 1944 года. Виттманн планирует операцию 101-го танкового батальона СС

ния. Ему шел 23-й год, и Рааш до своей гибели был самым молодым командиром танка в 101-м батальоне 1-го танкового корпуса СС.

К полудню 19 июля 1944 года танки Вюнше и гренадера Краузе (1-й и 3-й батальоны 26-го полка) переместились в направлении наступления боевой группы Вальд-мюллера, которая атаковала с двух сторон от дороги, связывавшей Вимон и Кани. Тем временем батальон бронетранспортеров, являвшийся костяком отряда Оль-бётера (2-й батальон 26-го полка), двигался в направлении Эмивиля. Под прикрытием группы Вальдмюллера к месту боев приближались «истребители танков» из состава дивизии СС «Гитлерюгенд», которые только что прибыли в Нормандию. Теперь «тигры» 101-го батальона оказались развернуты в секторе «Лейбштандарта». Они вели бои прямо на шоссе Кан — Фалез.

Британцы не собирались упускать стратегическую инициативу. 19 июля 1944 года после предварительной артиллерийской подготовки они продолжили свое наступление. Немецким гренадерам удалось отбить все атаки англичан. В итоге «тигры» из состава 2-й роты 101-го батальона стали действовать к востоку Тиль-ля-Кампань, в окрестностях городка Шишебовиль. В результате только нескольким британским танкам удалось хоть сколько-нибудь заметно продвинуться вперед. В любом случае немцы крепко удерживали свои позиции.

20 июля 1944 года части дивизии СС «Гитлерюгенд» были отведены из Френовиля. Их сменил «Лейбштан-дарт», который должен был вести бои по линии Бурже-би — Ля Хоге — Тиль-ля-Кампань. В ходе этих боев был подбит танк из состава 2-й роты. Гюнтер Больдт, заряжающий в этом экипаже, потерял ногу. Только жутчай-шее желание выжить позволило ему проявить сверхчеловеческие способности. Он не только смог самостоятельно выбраться из горящего танка, но и с оторванной ногой несколько десятков метров ползти по пересеченной местности. Сам Больдт в тот же день скончался от

потери крови. Этот 19-летний уроженец Кёнигсберга во время боя в Вилье-Бокаже был заряжающим в танке Виттманна. Каждый день боев приносил «Лейбштандар-ту» новых убитых и раненых. Танкисты предпочитали не говорить о потерях. Теперь они не были столь уверены в себе — почти каждый из них мог в любой момент оказаться закопанным в Нормандской земле, завернутый в брезент.

Тем временем «тигры» 3-й роты вели бои к западу от шоссе Кан — Фалез, близ Ферне Бувар. Английские бомбардировщики неустанно утюжили позиции 272-й пехотной дивизии. Немцам на выручку пришли дожди. Нелетная погода на некоторое время остановила союзнические налеты.

Вечером 20 июля 1944 года в боевые части пришли шокирующие новости из Берлина. Полковник Штау-фенберг покушался на жизнь Адольфа Гитлера, а в Германии готовился переворот. По странному стечению обстоятельство именно 20 июля 1944 года генерал Монтгомери прекратил осуществление операции «Гудвуд». Несмотря на существенное преимущество в боевой технике и абсолютное господство в небе, англичанам удалось захватить лишь незначительные территории в районе Орне. Немцы же не собирались уходить в глухую оборону. В Нормандии появились «истребители танков», а сами «тигры» были собраны в быстрые, мобильные группы.

8 августа 1944 года 2-я рота 101-го танкового батальона находилась все еще в окрестностях Гримбоза. В то же самое время 3-я рота в боевой готовности планировала встретить англичан на шоссе Кан — Фалез близ Син-тье. В тот день произошло несколько неприятных инцидентов, которые начались уже на рассвете. Первый из них случился в районе 6 часов утра, когда гауптштурм-фюрер Хойрих, не получив никакого приказа от Витт-манна, с несколькими танками из состава 3-й роты направился на север в направлении Кана. Его смог остановить Хёфлингер, который приказал ожидать дальнейших распоряжений.

В то утро сам Виттманн казался непривычно возбужденным. В районе 7 часов утра он в сопровождении доктора Рабе сначала зашел в штаб, а затем направился в 3-ю танковую роту. Виттманн прибыл в Синтье приблизительно в 11 часов. Он осматривал свои силы. Для предстоящего наступления у него было в распоряжении восемь «тигров». После этого состоялась встреча с командующим дивизией СС «Гитлерюгенд» оберфюрером Куртом «Танком»-Майером. Майер обрисовал ситуацию в немецких войсках и рассказал о предполагаемых планах противника. Он был настроен на наступление. Пока «тигры» Виттманна держались в оперативном резерве.

В то время городок Синтье находился под ^прекращающимся артиллерийским огнем союзников, в то время как на окружающих его территориях было относительно спокойно. С окраин Синтье были видны огромные массы канадских танков, которые занимали почти все видимое пространство к северу Бретевиль-сюр-Леза. Танки были построены плотными группами. Подобную картину можно было наблюдать и к югу от Гарселя и на юго-восточных опушках леса. Майер вспоминал, что от вида такой танковой массы у него захватило дыхание. «Мы не могли понять поведения канадцев. Почему они не пустили эти танковые армады в наступление? Почему канадские командиры дали нам время, чтобы мы успели принять соответствующие контрмеры ? Отсутствовали даже бомбардировщики и штурмовики, которых мы весьма опасались. Планомерное использование авиации могло привести к тому, что от нашей 12-й танковой дивизии СС ничего бы не осталось на шоссе 158’ которое можно было считать «дорогой смерти». И тогда дорога 2-му канадскому корпусу была бы открыта. Канадцам ничто бы не помешало спокойно взять Фалез. Только одному Всевышнему известно, почему так не произошло. Мне и Вальдмюллеру было предельно ясно, что мы не могли ожидать, пока эта танковая лавина хлынет на нас. Но танкам противника нельзя было позволить продвинуться дальше. С каждой стороны от шоссе нас готовилось атаковать по танковой дивизии неприятеля. Мы не должны были позволить им атаковать первыми — мы должны были перехватить инициативу. Я решил оборонять Синтье силами, уже развернутыми в городе, и предпринять молниеносную атаку к востоку от шоссе всеми свободными подразделениями, что должно было сорвать планы, намеченные противником. В качестве цели я выбрал лес к юго-востоку от Гарселя. Так как танковая атака на Синтье с юга была невозможна, то я был спокоен. Мы должны были рискнуть и атаковать, чтобы выиграть время. Начало атаки было намечено на 12 часов 30 минут. Во время заключительного совещания с Вальдмюллером и Виттманном мы могли наблюдать одинокий бомбардировщик, который несколько раз сделал круг над окрестностями, а затем с него был сделан выстрел сигнальными ракетами. Полагаю, бомбардировщик был своего рода командным пунктом».