У Зорге была одна особая причина для того, чтобы отклонять все предложения об официальном назначении в Японии. Он не только чувствовал, что «официальные обязанности будут мешать моей работе на Москву. Я также боялся, что в ходе неизбежной проверки службами безопасности могут всплыть некоторые подробности моего прошлого, прежде чем я буду назначен сотрудником дипломатического ведомства».

В любом случае отношения Зорге с послом и высшими чинами посольства имели особую, если не оказать неопределенную природу. Начало военных действий в Европе, естественно, привело к росту близости между ними и частым ежедневным дискуссиям о развитии событий в Японии и на европейской сцене. И Зорге, без сомнения, являл собой исключительно ценный источник информации для германского посольства. Отту было прекрасно известно, что у Зорге были свои особые связи среди советников принца Коноэ и что он специально изучал советские дела.

Как позднее писал Зорге:

«Я уверен, что я немало привлекал их, поскольку не хотел занимать какую-либо должность в посольстве и еще потому, что у меня были определенные знания и остроумные суждения по политическим, экономическим и военным проблемам. Я также был достаточно сведущ в истории и философии и был, пожалуй, единственным немцем из числа близких к посольству людей, который интересовался серьезными академическими книгами, часто поступавшими в посольство из Германии. Обычно я заимствовал их и забирал домой, чтобы прочитать».

Это, конечно, не могло не произвести впечатления на посла и его жену.

Зорге утверждал, что его взглядами постоянно интересовались высшие чины посольства. «Например, они говорили мне, что у них есть такая-то и такая-то информация, и что, мол, я об этом думаю». Время от времени и сам посол показывал Зорге наброски телеграмм и спрашивал его, не нужно ли внести какие-либо изменения. «Таким образом я узнавал содержание многих важных телеграмм и депеш. Иногда мои взгляды вызывали дискуссии, в ходе которых я получал дополнительную информацию».

Во время поездки в Москву в 1935 году Зорге получил указание сосредоточиться на том, чтобы войти в доверие в германском посольстве в Токио, а также получил разрешение передавать некоторое количество информации посольству. Таким образом, на этой стадии Зорге уже мог использовать на полную «катушку» свое проникновение в круги германского посольства после долгого периода тщательной подготовки.

Однако московский Центр, похоже, демонстрировал ограниченное понимание тех трудностей технического и практического характера, которые заключала в себе эта предварительная задача, и с началом военных действий в Европе начальство Зорге проявляло признаки неразумной поспешности в своем стремлении получать разведданные высокого уровня от группы Зорге.

1 сентября 1939 года Зорге получил следующее сообщение из Москвы:

«Качество вашей информации о текущих военных и политических проблемах в течение лета постепенно становилось все хуже. За этот период Япония предприняла ряд важных шагов в подготовке нападения на Советский Союз, но мы не получили от вас никакой сколько-нибудь значительной информации. Поскольку германское посольство хорошо информировано по этой теме, будьте добры получить информацию у них и сообщить нам по радио, не откладывая. Поскольку вы очень опытны в своей работе и ваше положение в посольстве необычайно высоко, мы просим и ожидаем обширной, достаточно свежей информации от вас по военным и политическим проблемам. Но вы остаетесь в стороне, посылая нам информацию, не представляющую особой ценности.

Мой дорогой Рамзай, я вновь обращаюсь к вам с просьбой изменить ваш метод собирания информации… Так и только так ваше пребывание в Японии будет иметь хоть какую-то ценность для нашей работы. Чтобы получить информацию лучшего качества, следовало бы полнее использовать возможности Джо (Мияги), Мики (Коширо)[92] и Отто (Одзаки). Платите им вне зависимости от того, выполнили они свою работу или нет. Вы должны обдумать важность вашей работы… Мы уверены, что вы бесконечно преданы своей Родине. И мы чувствуем, что вы можете работать лучше. Подтвердите, пожалуйста, получение».

В тот же день поступило другое сообщение:

«Два месяца назад я указал, что вашей самой непосредственной и важной проблемой было воспользоваться услугами нескольких японских армейских офицеров, но до настоящего времени не получил ответа… Я считаю эту работу жизненно важной для решения проблемы. Будьте добры телеграфировать наблюдения и планы. Уверен, что вы добьетесь в этом успеха».

Оба послания подписаны «Директор», что означало, что они исходят лично от начальника 4-го Управления[93].

Нет никаких следов ответа Зорге на эти размышления о его миссии. Он уже предупредил свое начальство, что организация полноценной действующей группы в Японии требует времени. Да, ему потребовалось пять лет проб и экспериментов, чтобы установить радиосвязь с помощью передатчика Клаузена. Но теперь Зорге был готов и не нуждался в подобных понуканиях.

В месяцы, предшествующие сентябрю 1939 года, центральным пунктом интереса или, выражаясь языком политической разведки, первоочередной задачей миссии Зорге был ход японо-германских переговоров, направленных на создание политического и военного союза. Переговоры были начаты по предложению германской стороны, однако продвигались медленно, с большим трудом. Япония была не готова к войне с другими странами, кроме Китая, тогда как все предложения Германии в ходе этих переговоров были направлены на то, чтобы втянуть Японию в войну против Британии на Дальнем Востоке.

Вот как сам Зорге описывает эти трудности:

«Выдвигая предложения о союзе, германское правительство имело в виду войну против Англии. Но была и другая причина, побуждавшая Германию желать сделать из Англии мишень для предполагаемого союза… Германия уже засекретила все свои действия, направленные на сближение с Советским Союзом. Отт намекнул мне, что это сближение может привести не только к Пакту о нейтралитете, но даже к германо-советскому военному союзу».

Отказ японского кабинета рассмотреть на данном этапе возможность заключения пакта с Германией, направленного против Англии, оказал непосредственное воздействие на принятое в августе 1939 года решение заключить нацистско-советский пакт.

Русские проявляли естественный и жгучий интерес к японо-германским переговорам. Если предполагаемый альянс будет направлен прямо против Советского Союза, «русские прервут свои секретные переговоры с немцами. Но Советский Союз был информирован мною, что предполагаемый альянс был направлен против Англии, а не Советского Союза, и потому русские решили заключить пакт с Германией».

На протяжении нескольких месяцев Зорге часто слышал от Отта о японо-германских переговорах и докладывал о них в Москву «всякий раз, когда получал какую-либо информацию».

С началом военных действий в Европе германское посольство принялось систематически отслеживать японскую реакцию «во всех слоях населения и среди представителей всех оттенков политических мнений». Отт слал в Германию бесчисленные отчеты о своих разговорах с членами японского правительства и об информации, полученной из других источников, которая была собрана высшими чиновниками посольства. Зорге утверждал, что ему показывали эти отчеты и он «несколько раз» передавал их по радио в Москву в сжатом виде.

Из материалов следствия по его делу становится ясно, что отчеты представляли собой информацию весьма общего характера и были довольно несущественными по содержанию. Было ясно, что политические и военные круги Японии разделились в своей ответной реакции, и что нацистско-советский пакт произвел резкое и негативное впечатление и способствовал росту влияния пробританских и проамериканских сил в Токио, и что идея вступления в европейскую войну не имела поддержки в высших кругах японского правительства.