— Глазам своим не верю! Ты как сюда попал, сынок?

— А мы получили известие, что ты убит. Бедная мать, если бы она знала, вот радость-то! Она, наверное, уж и надежду потеряла видеть нас в живых.

— Пошли-ка лучше к поезду, — тихо проговорил Агоштон. — Там поговорите. — И он увлек их из толпы.

— Смотри-ка! — сказал Шаркёзи повару, показывая на Пишту и его отца. — Отца встретил здесь на базаре. Устрой-ка для них пир горой.

Весть о встрече отца и сына молниеносно разнеслась по всему эшелону. Не прошло и нескольких минут, как в их купе битком набилось народу. Начались бесконечные расспросы. Бой

цы перебивали друг друга, желая поскорее обо всем узнать.

Накормив досыта старика, бойцы попросили его рассказать о пережитом. Долго, до самого вечера, говорил старый Бартфаи. Слушатели не разошлись бы до утра, если бы Шаркёзи не приказал оставить отца и сына одних.

Теплая улыбка легла на суровые лица бойцов, словно они провели несколько приятных часов дома, в кругу семьи. Мечты не знают расстояния...

В маленьком заброшенном домике по приказу главаря банды собрались басмачи. После окончания совещания из низенькой хибарки лениво выходили люди с неприветливыми, угрюмыми лицами. Главарь банды Бахрамов и его заместитель отошли в сторону, чтобы еще раз детально обсудить план действий на ближайшие дни.

— Это ты здорово придумал. Только бы красные не пронюхали о наших планах, а то конец всему, — льстиво говорил заместитель главаря.

Думал же он совсем другое. Клял на чем свет стоит этого Бахрамова, который, кажется, вот-вот лопнет от самодовольства. А придумал-то всего-навсего такое, до чего каждый бы мог додуматься.

— Это приказ!—прервал Бахрамов мысли заместителя, и тот с готовностью и покорностью наклонил голову.

— Словом, поняли друг друга! Думаю, для Фрунзе это будет сюрпризом. Хотя его и считают великим полководцем, но на этот раз мы его перехитрим. Пусть думают, что я его для совета или в гости пригласил. А уж остальное, дружище, наше дело. — Бахрамов хлопнул заместителя по плечу. Оба громко расхохотались.

— Влетит птичка в клетку, а выпорхнуть не сможет.

— Хорошенький сюрпризец приготовили мы Фрунзе и всем красным, — поддакнул заместитель.

— А я их встречу на условленном месте, скажу, что мы хотели бы перейти на сторону Красной Армии.

— Если они на эту удочку клюнут... — начал было заместитель.

— А почему бы и нет, — перебил его Бахра-мов. — Вечно ты фантазируешь. Ерунда. Пора б уж знать. Счастливая случайность, немножко ловкости, и все пойдет как по маслу.

— Когда мы обо всем договоримся, я нарочно громко скажу: «Итак, договорились. Да

здравствует Советская власть!» В этот момент ты врываешься со своими людьми и заставляешь Фрунзе и сопровождающих сдаться. Оружие применять только в исключительном случае. Понятно, коллега? Недурно, если и мы пойдем поспим, а то люди еще подумают, что мы уже делим добычу. До завтра! Ты будешь моим посыльным. Да приведи себя в порядок. Пусть Фрунзе видит, с кем имеет дело.

Кто же такие басмачи? Басмачи — это бандиты, сгруппировавшиеся в отряды, которые действовали в южной части Туркестана. С 1918 по лето 1920 года они терроризировали мирное население, грабили его, угоняли скот, забирали женщин и молодежь.

Все население страдало от разбойничьих налетов басмачей. Оставшись без скота, бедняки не могли возделывать землю. Ранее богатые и цветущие районы были разорены.

Одной из причин, почему басмачам удавалось так долго и безнаказанно орудовать в Туркестане, было и то, что в первые годы Советской власти иногда в руководящие органы попадали люди, не имеющие ничего общего ни с революцией, ни с беднотой. Вместо защиты интересов народа они старались поскорее набить себе карманы.

Враги использовали это с целью обмануть простых тружеников и настроить их против Советской власти.

После успешных действий Красной Армии была установлена связь южной части Туркестана с центральными районами Советской России, в политике Советской власти по туркестанскому вопросу наступил решительный поворот. Из органов революционной власти были изгнаны все замаскировавшиеся тунеядцы, использовавшие свои должности в личных выгодах. Значительную роль в этом сыграл товарищ Фрунзе.

Фрунзе приступил к наведению порядка в Туркестане, одновременно каленым железом расправляясь с бандами басмачей. Это подтверждает его воззвание ко всему мусульманскому населению, опубликованное в конце мая 1920 года, в котором он писал: «С этим пора кончить. Пора каленым железом выжечь язву басмачества. Пора железной метлой вымести из края всех грабителей и бандитов. Отныне с басмачеством, как явным бичом народа, будет вестись беспощадная борьба. Это — твердое решение Советской власти, и мне, как командующему Туркестанским фронтом, приказано выполнить его в кратчайший срок.

В свою очередь и к вам, братья дехкане, Советская власть обращается с требованием. Вы

должны прийти, как один человек, на помощь власти по искоренению басмачества. Должны принимать все меры к скорейшему уничтожению разбойничьих шаек. В каждой волости, в каждом кишлаке надо немедленно разоружить и арестовать всех басмачей и их пособников. Надо выловить всех их шпионов. Всякий, кто будет изобличен в каком бы то ни было содействии басмачам, будет беспощадно расстрелян.

Пока существует басмачество, пока существуют грабежи и насилия, других слов с насильниками у Советской власти отныне не будет. Она слишком долго терпела бесчинства, она дала милость и прощение всем, кто раскается и возьмется за мирный труд. Ныне чаша терпения иссякла, а с басмачами будет беспощадно покончено вооруженной рукой».

На следующий день вечером товарища Фрунзе посетила делегация. По виду члены этой делегации, одетые в длинные цветастые халаты, были похожи на мирных местных жителей. Одни были подпоясаны платками, обмотанными вокруг талии, другие — широкими поясами, украшенными медными безделушками. На всех — штаны из грубого полотна, заправленные в легкие сапожки, на голове — узкие круглые шапочки, отороченные мехом.

Делегация сообщила о цели своего посещения: их предводитель хочет присоединиться к Красной Армии и потому просит Фрунзе о встрече с ним, вернее, приглашает Фрунзе к себе. Товарищ Фрунзе выслушал делегацию и ответил, что он согласен и через два дня утром нанесет Бахрамову визит. А пока шлет ему привет.

Зная коварство басмачей, Фрунзе тотчас же разгадал их намерения. Он вызвал к себе работников штаба и приказал, чтобы два кавалерийских эскадрона, усиленные пехотой и пулеметами, в ночь накануне встречи окружили деревушку под Андижаном, в которой должна была состояться встреча. Согласно приказу Фрунзе в определенный час спецпоезд, усиленный бронепоездом, должен прибыть на назначенное место.

В пути бойцы охраны только и говорили что о басмачах. Всех волновало, каковы они, эти басмачи.

— Бандиты везде одинаковы, — заявил Геза Кабаи.

— Слышал ты что-нибудь о Шандоре Рожа? — спросил его Кочиш.

— Не шути, это совсем другое. Рожа грабил только господ, а награбленное раздавал беднякам. Рожа не убивал и не разорял бедняков, как эти бандиты. Басмачи — наши враги! О Рожа я читал, что он в тысяча восемьсот сорок восьмом году вместе со своим отрядом сражался за свободу, за лучшую долю для всего народа.

— Поскорее бы увидеть их главаря. Не могу представить, как он выглядит, — не унимался Кочиш.

— Такой же, как ты или я.

— Может быть, на тебя он и похож, но на меня наверняка нет.

Решить этот спор не удалось: раздалась команда «Всем занять свои места».

Товарища Фрунзе сопровождала половина личного состава охраны. Вторая половина осталась в поезде. Встреча с басмачами состоялась в на-

значением месте—в казарме, недалеко от станции. Сопровождающие Фрунзе бойцы должны были взяться за оружие, как только командующий фронтом скажет: «Вы арестованы!»