В ряды Красной Армии, на последний решительный бой!»250.
В начале января 1920 г. наметился массовый уход бойцов из повстанческой армии. С батькой оставались лишь отпетые бандиты, готовые на все. Политотдел 45-й дивизии считал, что на дан г ном этапе наступило время ликвидировать махновщину морально, ибо «физически она уже ликвидирована тем, что раскол совершился — армия разбегается»251.
ЦК КП (б) У, согласившись с выводом, что махновщина как вооруженная сила может считаться ликвидированной, в то же время отмечал, что влияние Махно в деревне все еще очень сильно. Моральную ликвидацию махновщины возможно было осуществить лишь при условии самой широкой и энергичной работы в деревне. «Но для этого, — как признавал ЦК КП (б) У, — нет сил ни у губпарткома, ни у парткомов»252.
Командование советских войск решило ликвидировать махновщину самым эффективным в условиях гражданской войны способом — военным.
8 января 1920 г. Реввоенсовет 14-й армии по распоряжению И. В. Сталина отдал приказ: так называемой армии Махно выступить на польский фронт — указав при этом маршрут следования: Александровск — Черкассы —■' Борисполь — Чернигов — Ковель.
Узнав об этом, Якир попытался предостеречь командарма Убо-ревича, что Махно никогда не согласится выполнить такой приказ, и высказал опасение, что совладать с махновцами, имевшими все еще значительные силы, достаточно трудно. Уборевич ответил начдиву, что «этот приказ является известным политическим маневром и только»253. Он считал, что если махновцы откажутся выполнить его, то в глазах всей Красной Армии и широких масс трудящихся они окажутся изменниками и врагами. Приказ противоречил самому духу махновщины, которая провозглашала защиту интересов крестьянства в южно-степном регионе Украины. Практической угрозы этим районам со стороны белополяков в то время еще не было — военные действия велись в районе Бело-русии, и батька уклонился от наступления на польский фронт и выдвинул старое требование — полной независимости действий.
Советская власть не могла мириться с наличием своеобразной кулацкой «пятой колонны», готовой в условиях опасности со стороны буржуарно-помещичьей Польши и недобитых войск Деники-охэ и онхр-уу иинздякадо до эинэкяонвхэоц imi-mdu хэхииом шчнно на, перебазировавшихся в Крым, нанести, как это уже бывало, коварный удар в спину. 9 января 1920 г. Всеукраинский Революци-окружения вне закона*.
Перед 133-й бригадой были поставлены две задачи: арестовать Махно и его штаб и разоружить повстанческие отряды. В этой операции должны были участвовать и войска 41-й дивизии. Когда
они двинулись к Александровску, чтобы не дать махновцам уйти, по городу был пущен слух, что 133-я бригада переходит на правый берег Днепра, ее заменяют новоприбывшие войска. Внезапный удар красных кавалеристов Няги застал махновцев, находившихся в близлежащих селах, врасплох. Провести операцию в городе так, как было задумано, не удалось. Махно был предупрежден о намерении красных и, переодевшись в крестьянскую одежду, свободно выехал на телеге из Александровска, а его штаб и кавалерия, воспользовавшись замешательством в красноармейских частях, также вырвались из устроенной для них засады. Махновцы все же понесли ощутимые потери, поскольку потеряли значительную часть обоза, 200 пулеметов на тачанках, трофейную английскую батарею в полной упряжи, много оружия254 255.
Еще 6 января 1920 г. Махно собрал в Гуляйполе общее собрание командиров, на котором было принято решение дать повстанцам месячный отпуск. Это была хитрая тактическая уловка, при помощи которой Махно пытался хоть как-то затормозить массовый переход повстанцев в части Красной Армии. Угроза такого перехода была вполне реальной, так как, по словам начштаба Белаша, почти 50% махновцев были готовы встать на сторону Советской власти и бороться с контрреволюцией11.
Оставшиеся под началом Махно около 300 человек фактически перешли на нелегальное положение и начали вести партизанскую цойну против Советской власти.
Начало 1920 г. принесло Махно и махновщине много неприятностей. Повстанцев косила эпидемия тифа. 19 января 1920 г. заболел тифом и сам батька. Бросив все, он уехал из Гуляйполя в Дибривку, а оттуда в сопровождении 10 охранников направился лечиться на хутор Белый, находящийся в 5 верстах. Через месяц, когда ему стало немного лучше, батька попытался осуществить несколько налетов на красноармейские отряды. Однако крестьянство не поддержало махновцев. К этому времени произошли события, которые откололи от Махно еще один массивный пласт повстанцев.
5 февраля 1920 г. Всеукрревком издал Декрет о земле, согласно которому ликвидировалось возобновленное Деникиным помещичье землевладение. Все бывшие помещичьи, казенные, монастырские и удельные земли, конфискованные еще yi прошлом году Советской властью, переходили без всякого выкупа в пользование всего украинского трудового народа, и в первую очередь безземельным и малоземельным крестьянам. В пользование трудящегося крестьянства переходили также земли совхозов, организованных в 1919 г. на базе помещичьих имений. Устранялись допущенные в прошлом году ошибки в разделе помещичьих земель, которые вызвали недовольство крестьянских масс Советской властью.
R результате беднейшему крестьянству Украины было передано 11,8 млн десятин земли, около 4,5 млн десятин они получили в ре-аультате экспроприации излишков кулацких земель256.
Декрет вызвал глубокие социальные изменения в украинском селе: уменьшилось количество полярно противоположных социальных групп ■— бедняков и кулаков — и возросло число середняцких хозяйств. Узнав об этом декрете, кулачество, особенно южных районов, сразу же взялось за оружие и вновь обратило свои нзоры к Махно. Пользуясь неинформированностью крестьянства, они некоторое время скрывали факт принятия Советской властью нового декрета о земле, удерживая тем самым какую-то их часть в махновском войске и используя для борьбы за кулацкие интересы. Однако Махно понимал, что объективно от него откалывалась значительная часть деревни. Ему казалось в тот момент, что все рухнуло, перед ним маячил призрак потери его армии, власти, авторитета среди крестьянства. Он стал много пить, потерял над собой контроль. 26 февраля, находясь в Светодухове, батька выступил на митинге с призывом начать с Советской властью такую же борьбу, как когда-то против австро-германцев и Скоро-падского257.
Анархисты усиленно распускали слухи о массовых расстрелах советскими властями участников махновского движения. П. Аршинов без ссылки на какие-либо источники заявлял, что, по самому скромному подсчету, большевиками было расстреляно и искалечено до 200 тыс. крестьян и рабочих 258.
8 февраля 1920 г. 522-й полк Красной Армии выбил махновцев из Гуляйполя. Батька решил поднять моральный дух своего войска и отбить село. Он дважды посылал туда разведку и, установив, что в Гуляйполе находится примерно 200—300 красноармейцев, решил в ночь с 20 на 22 февраля совершить налет на красноармейский наряд. Под покровом ночи бандиты заняли сначала окраину, а затем тихо двинулись вглубь села. Внезапность удара помогла махновцам одержать победу. Батька и его окружение придавали ей огромное значение. «У каждого повстанца, — записала в своем дневнике Г. Кузьменко, — было сознание того, что даже небольшая группа людей, слабая физически, но сильная духом, вдохновленная одной великой идеей, может сделать большое дело»259.
