Слава Богу, прикусили язык, — рассмеялся Негр и распорядился отпустить купеческий караван. 11 уть в Россию был расчищен.
14 августа 1716 года Петр спустил штандарт командующего и с русской эскадрой ушел к Штральзун-ду проверить транспортировку войск в Данию. Поход моряков соединенной эскадры, единственной за всю историю, был запечатлен в медали с изображением Петра, русским штандартом, английским, голландским, датским флагами и надписью: «Владычествует четырьмя. При Борнхольме».
Минул еще месяц, датский король тянул время, и терпенье Петра истощилось. Близилась зима, бросать десятки тысяч войск на шведский берег было рискованно.
— Десанту не быть, понеже время позднее. Грузить войска на галеры и уходить в Росток, — приказал он Шереметеву.
Петр после долгого странствования по Европе спешил домой. В его отсутствие, накануне зимы, в Ревеле жестокий шторм порушил часть кораблей. Узнав об этом с опозданием, он с тревогой писал Меншикову: «Храни Боже! Все наши дела ниспровергнутся, ежели флот истратится ».
Фраза несомненно историческая. Петр кладет на чашу весов будущее державы и судьбу флота. Об этом не следует забывать нынешним правителям России.
Но прошедшая кампания на море не давала повода тревожиться. Шведы, казалось, притихли. Эскадра Апраксина смело действовала в сердцевине Балтики, успешно высадив десант на Гогланд, держала под контролем обстановку на морском театре.
Кампанию 1719 года Петр встретил на море. До него дошли сведения, что в середине мая шведы собираются послать из Пиллау в Стокгольм караван купцов под охраной отряда кораблей капитан-командора Врангеля. Совет флагманов решил шведов «с бою взять». По настоянию Петра дело доверили капитану второго ранга Науму Сенявину. Со времен пленения шведского борта у Выборга царь пестовал Наума. До сих пор морских баталий под парусами не было. Капитанами на судах сплошь ходили иноземцы. И в этот раз четырьмя кораблями командовали они.
На рассвете, 14 мая эскадра вышла из Ревеля на поиск неприятеля. Брейд-вымпел флагман поднял на |*0 пушечном корабле «Портсмут». В кильватер ему держался такой же корабль «Девоншир» под командой капитана 3-го ранга Конона Зотова. Замыкала колонну шнява «Наталия» лейтенанта Семена Лопу-ч она.
Ночи стояли светлые. Сенявин коротал их на шканцах, прихлебывая крепкий чай. В полночь с марта раздался возглас:
— Вижу неприятеля на норд!
Сенявин разглядывал шведов в подзорную трубу. Он насчитал три боевых вымпела, шведы держались на северо-восток.
«Хуже не придумаешь, — размышлял Сенявин, — мы у них почти на корме и ветер крутой. Мы под ветром». По всем тактическим канонам он обязан был отказаться от.атаки неприятеля. «Однако такого другого случая может и не быть».
— Поднять сигнал: «Прибавить парусов. Дер-| мть на шведа», — скомандовал флагман.
Рядом выросла встревоженная фигура первого лейтенанта-датчанина.
— Но, господин капитан, атака с подветра строжайше запрещена...
— Кем же? — ухмыльнулся Сенявин.
— Тактикой Госта и печальным опытом, — побледнев, ответил лейтенант. — Несколько лет назад мой соотечественник, храбрый капитан Хвитфельд, |>тнажился подняться на линию шведов, но те перекрестным огнем быстро потопили его. Со всем экипажем.
— Восхищаюсь вашим капитаном. Однако госу-■ырь наш любит присказку «Пульки бояться, в солдаты не идти». К тому же на матросов своих надеюсь, выучка отменная. Канониры не подведут.
Сенявин оглянулся и нахмурился. В кильватер ему держались лишь корабль Зотова и шнява Лопухина. Остальные корабли заметно отстали.
Тем временем шведы приближались, и бой пришлось начать малыми силами.
С первых же минут канонады шведы старались, имея преимущество в ветре, взять «Портсмут» под перекрестный огонь и выбить его из строя. Через два часа им удалось задуманное. Перебитые марса-реи «Портсмута», страшно закачавшись, полетели вниз...
Шведы ликовали. Лишившись основных парусов, русский флагман волей-неволей выйдет из строя и увалится под ветер.
— Лево руля! — скомандовал Сенявин.
Используя остаточную энергию, он направил свой
корабль на прорезание линии строя шведов.
Медленно, но неотвратимо, развернув полностью пушки своего борта, «Портсмут» буквально втиснулся между шведами, навстречу ветру. Радость шведов сменилась ужасом. Их пушки не могли стрелять по русскому кораблю. А прямо на них смотрели черные жерла двадцати шести заряженных картечью пушек левого борта «Портсмута», точно по форштевню неприятельского фрегата. Канониры ждали команды. Фитили дымились.
— Пали!
Продольный залп, особенно картечью, страшен. Он сметает все живое на верхней палубе, в клочья рвет паруса, крушит рангоут. На фрегате, не дожидаясь второго залпа, спустили флаг. Бригантина последовала примеру старших. Флагман шведов «Командор» начал разворачиваться, пытаясь уйти. Дав по его корме два залпа ядрами, Сенявин послал вдогонку за кораблем Врангеля подоспевших наконец-то капитанов Де-ляпа и Шапизо. Настигнув 52-пушечный «Командор», они принудили его к сдаче. Деляп и Шапизо наперегонки, на шлюпках, устремились к борту «Командора», домогаясь первыми принять капитуляцию шведского флагмана. Наблюдая за ними в подзорную трубу, Сенявин невольно усмехнулся:
— Здесь-то вы не опоздаете приз заполучить.
Пороховой дым окончательно рассеялся. На всех трех плененных судах бывшего отряда капитан-коми ндора Врангеля развевались флаги Святого Андрея 11ервозванного...
Тепло встретил Петр победителей. Выслушав рапорт Сенявина, сказал:
Молодец, творил не по букве, а по разумению. Добрый почин учинил русскому флоту капитан-ноги пидор, — и первым поздравил с новым званием. —
I фитца нынче ты обскакал, через ступеньку скакнул.
Так уж совпало, что повелением царя в один день им чал строить «потешное» судно, прообраз подводной лодки, Ефим Никонов 13 января 1720 года, и вице-адмирал Петр Алексеевич Романов подписал указ о введший Морского устава России — «О всем, что касается к доброму управлению в бытность флота на море». Отныне молодой российский флот обрел свой первый • татус жизни.
Не один год поздними вечерами, а иногда и по четырнадцать часов в сутки просиживал Петр, сочиняя первый закон бытия и боевых действий своего детища.
/7 понеже сие дело необходимо, нужное есть государству, — писал в указе Петр, — по оной присловице, что всякий потентат, который единое войско сухопутное имеет, одну руку имеет. А который флот имеет, обе руки имеет — того ради сей воинский Морской устав учинили, дабы всякий знал свою должность и неведением никто б не. отговаривался...»
Четко прописал в этом кодексе морской жизни все возможные случаи и определил действия в них всех, от матроса до адмирала: как в бою, так и в обыденной корабельной жизни.
Одну библейскую заповедь Петр поставил во главу угла морской службы. Начал с генерал-адмирала, самого старшего флотского начальника, ибо рыба с головы тухнет.
«И понеже корень всему злу есть сребролюбие, того для всяк командующий Аншеф должен блюсти себя
от лихоимства, и не точию блюсти, но и других ото онаго жестоко унимать и довольствовать определенным.. Ибо многие интересы Государственные через сие зло потеряны бывают. И такой командир, который лакомство великое имеет, не много лучше изменника почтен быть может». Во так-то приравнял казнокрадство к измене отечеству.
Весной 1720 года определилась явно скрытая ранее политика Англии. Король Георг I подписал мир и заключил союз со Швецией. Следом, будто только и ждали этого, один за другим отделились от России и пошли на мировую со шведами «союзники», Пруссия и Дания.
