Разговор принимал угрожающий характер.

• Вог мой, — думал Мекензи, — черт с ними, с граней 1ми, только бы ноги унести. Головы-то царь рубит ..... го без разбора».

1,олго еще издевался царь над послом. Быть мо-

* < I, пспомнил, как в свое время глумились англичане ю» I послом Матвеевым?

( ною твердость он проявил не напрасно.

Возвратившись из плена, Карл XII наотрез отка-»м пси вести мирные переговоры. Он надеялся на войну /и» победы. Значит, надлежало «разговор» с ним вести прежний, тем более что король издал «каперский V» м;«*, и прошлым летом шведы захватили полсотни И упеческих судов, направляющихся в Россию. Посма-11>инал Петр и на Европу. Там наконец-то развязались руки у Англии, окончилась война за Испанское наследство.

«Тогоради, — писал царь Долгорукову в Данию, — пароля лучше на том Шведском берегу посетить, и /I желаемому миру принудить; а ежели в том слабо ног тупить» опасно, дабы кто из сильных в медиато-ры не вмещался, и тогда принуждены будем все по их у зыке танцевать».

Шведы намеревались отыграться за прошлогоднюю неудачу. Набежали на Ревель. Врасплох русских не застали. Уже при входе батарея на мысу охладила их пыл. Потом заговорили пушки двух бригантин. На пристань быстро выставили полковые пушки и стреляли в упор. Пришлось убраться восвояси.

В'конце июня 1715 года вице-адмирал Петр Михайлов поднял флаг на «Ингерманланде», авангард возглавил капитан-командор Меншиков.

Эскадра готовилась сняться с якорей, но случилась беда. Лето стояло жаркое, сухое, без дождей. Ночью 27 июня разразилась гроза. Молния ударила в «Нарву». Корабль мгновенно вспыхнул и через несколько минут взорвался. Погибло 300 офицеров и матросов, вместе с командиром...

Вторую кампанию эскадра выходила в море под командой Петра. Галерный флот возглавил Апраксин. Из Ревеля Петр отправил галеры в Либаву.

— Наши союзники что-то мудрят в Датском королевстве, — объяснил он Апраксину, — и хочется им, и колется. Швецию воевать желают, а на меня озираются, побаиваются. Нынче Змаевича с войсками определим в Либаву. На ту кампанию двинемся в Данию.

На подходе к Ревелю Петру доложили:

— На рейде две эскадры, под английским и голландским флагами. Двадцать два вымпела.

Петр первым разглядел адмиральские флаги, не опуская трубы, сказал Апраксину:

— Англичанин — адмирал, голландец — шаутбе-нахт. Салютовать им не будем, твой чин равный.

Голландский флагман порядок соблюдал, приветствовал салютом русского адмирала, Апраксин вежливо ответил. Морские салюты, кроме чинопочитания, означают уважение к флоту государства... Морские традиции незыблемы. Первыми наведались гости на корабль под царским штандартом.

— Адмирал Норрис, шаутбенахт Дефет, — представились они Петру.

Оказалось, что они сопровождают большой кара-ил и, около сотни купеческих судов, в Петербург.

— В прошлую кампанию мы понесли большие убытки от шведских каперов.

Петр согласно кивнул и похвалился:

— Нынче весной мы уже изловили пяток каперов, но брат Карл не унимается, не желает нашей обоюдной торговли.

Потягивая вино из бокалов, гости благожелательно улыбались: хорошо, когда царская особа занимается морским делом, понимает их...

Начались взаимные визиты, встречи. Распределяли, чтобы не было ущемления, кому первому играть у треннюю зарю, кому вечернюю.

Первым начинал старший по званию. Апраксин и Норрис по званию оказались равными: Норрис играл утром, Апраксин — вечером...

Вместе с англичанами и голландцами приплыли из Англии еще три покупных корабля — «Ричмонд», ♦ Лондон», «Британия».

Первую годовщину Гангутской победы Петр отмечал торжественным обедом. Приглашенные адмирал-союзники пили за здоровье государя и за российский флот, а Норрис про себя подумывал: «Как бы нам вскорости не разойтись контркурсами». Перед уходом из Англии первый лорд Адмиралтейства предупредил Морриса: «Присматривайтесь к русским кораблям п капитанам, оценивайте их мощь, осваивайте гавани и рейды».

Время бежало, на Ревельский рейд один за другим возвращались зарубежные купцы с товарами из Петербурга. Гости собирались в дорогу. Начались прощальные визиты адмиралов. За время стоянки и Ревеле Петр не раз гостил у Норриса, тот наносил ответные визиты. За столом, за чаркой доброго вина, у моряков всегда отыщется свой флотский интерес. У I Горриса в подчинении был еще шаутбенахт. Он тоге часто составлял компанию флагманам. В знак расположения к новым знакомым Петр подарил Норрису свой портрет с алмазами, а шаутбенахтам, английскому и голландскому, презентовал бриллиантовые перстни.

Камлания 1716 года обещала стать переломной в ходе Северной войны. Петр договорился, правда на словах, с королями — польским, прусским и датским — о совместной высадке десанта на побережье Швеции. Флот опять выходил на передовые рубежи войны.

В прусском порту Росток на борт галер и бригантин дополнительно погрузили войска. Под флагом вице-адмирала Петра Михайлова галерный флот в начале июня появился на рейде Копенгагена. В гавани уже стояли на якорях пять кораблей Наума Сенявина и Бредаля. Четыре из них только что построили на верфях Голландии по заказу Салтыкова.

Через две недели на рейд Копенгагена, салютуя, вошла Ревельская эскадра капитан-командора Сивер-са. Петр поднял свой флаг на «Ингерманланде». Рядом на якорях расположилась английская эскадра Норриса, голландская командора Гуля, датская адмирала Гульденлева.

Петр поторапливал датчан с десантом, а те день за днем отговаривались. Ждут, мол, подкрепление от берегов Норвегии, где действовала против Швеции эскадра датчан.

Петр не выдержал, пошел разведывать на шняве «Принцесса» шведский берег для высадки десанта. Шнява прошлась вдоль побережья, вызвала огонь батарей. Видимо, шведы укрепились и ждали десант.

Возвратившись, Петр досадовал:

— В Копенгагене соединенный флот — шесть десятков кораблей. Шведы пока отсиживаются в Карл-скроне, боятся нос высунуть, на Аландах Апраксин ждет моего приказа десантировать войска у Стокгольма. Чего датчане мешкают?

Излил душу Апраксину в письме: «Бог ведает, что

|п мучение с ними, самое надобное время упускают И им к будто чужое дело делают». - .

Mr гикали датчане потому, что с опаской погляды-||иш на русские вымпелы с десантом. А в Ростоке сто-пце двадцатитысячный корпус Шереметева, ожидай датских транспортов. Пошли слухи, что русские намереваются остаться в Дании надолго. Опасения •пиникли после того, как Петр договорился с меклен-Йур гг ким герцогом о династическом браке с племянницей Екатериной Ивановной. Англичане усмотрели •Грозу своему безраздельному морскому владычеству. Русские уже в Курляндии, теперь осядут в Мекленбур-м . и все Балтийское море у них. Петр догадывался об #той подоплеке, но виду не подавал.

Л ныне приходилось бездействовать. Как говорит-Шд. * флот сушил паруса» не первую неделю, на рейде Копенгагена скопилось около сотни купеческих судов, ожидали конвоя для следования в Россию.

Петр задумал провести этот караван через Балти-¥ у Нее адмиралы поддержали его и единогласно предать пли Петру командовать соединенным русско-анг-<|п аптско-голландским флотом.

;> августа флагман «Ингерманланд» поднял сиг-Ил.м: «Эскадре сняться с якорей, вступить под паруса». Русский вице-адмирал вывел в море соединенную эс-Krt/ipy четырех государств. Шестьдесят вымпелов следовали в кильватер «Ингерманланда», прикрывая * * и ню купеческих судов.

У Борнхольма эскадра легла в дрейф и бросила нгоря. Петр выслал вперед крейсера — разведать <• шведском флоте. Через три дня поступило донесе-#не: «Шведский флот укрылся в Карлскроне без признаков жизни».