На «Владимире» кончался уголь, Корнилов перешел на этот пароходо-фрегат и, распрощавшись с эскадрой, направился в Севастополь.
Едва эскадра Новосильского растаяла в дымке, в предрассветной мгле, как на «Владимире» внезапно горнист заиграл тревогу.
На траверзе Пендерекли заметили неприятельский корабль, оказавшийся турецким пароходом «Перваз-Вахри». Корнилов сразу же принял решение вступить с ним в бой. Командир парохода капитан-лейтенант Г.И. Бутаков сыграл тревогу и повел его на сближение с неприятелем. С первых же залпов пушки «Владимира» поразили неприятельский корабль прицельным огнем. Наблюдая за противником, Корнилов заметил, что у «Перваз-Бахри» нет ретирад. После этого Бутаков умелым маневрированием зашел под корму противника и поразил его продольными выстрелами. «Перваз-Бахри» уклонялся от обстрела, однако, «Владимир» вновь догнал его, заходил под корму, разворачивался бортом и посылал продольный залп из всех бортовых орудий. Бой продолжался около двух часов. Наконец «Владимир» сблизился на картечный выстрел к неприятелю, последовал завершающий залп, и «Перваз-Бахри» спустил флаг. Так закончился первый в истории бой паровых судов.
Капитан, офицеры и команда парохода «Влади MUi>. писал после боя Корнилов, — вели себя самым ЩМстоиным образом. Капитан-лейтенант Бутаков (Ни наряжался, как на маневрах; действия артиллерии были быстры и метки».
Как трофей русского флота «Перваз-Бахри» был при веден в Севастополь и переименован в «Корнилова».
Ныла одержана первая победа на море в кампанию 1Н53года.
11опеки турецкого флота в юго-западном направлении Черного моря эскадрой Корнилова облегчили действия эскадры Нахимова, крейсировавшей у анатолийского побережья Турции.
Нахимов 8 ноября обнаружил в порту Синоп турец-I кую эскадру, следовавшую из Босфора к Кавказу. Он сразу же сообщил об этом командованию флотом. 13 ноябри Корнилов направил из Севастополя к Нахимову отряд линейных кораблей, а вслед за ним Корнилов цпи пулся на помощь Нахимову с отрядом, в составе пароходов «Одесса», «Крым» и «Херсонес». В полдень IИ ноября пароходы Корнилова подошли к Синопской бухте, где уже гремели залпы артиллерийских орудий. За час до прибытия пароходов эскадра Нахимова вступила в ожесточенное сражение с турецким флотом.
У Синопа Корнилов заметил турецкий пароход
• Таиф», быстро уходящий в море, и тотчас же пароход
• Одесса» лег наперерез его курсу. На «Таифе» сбежал, покинув турецкую эскадру, английский военно-морской советник Слэд, именовавшийся в Турции «Му-шавер-пашой». Неприятельский пароход, пользуясь превосходством в скорости, после непродолжительной перестрелки скрылся за горизонтом. Пароходы Корнилова пошли на Синопский рейд, где в это время уже заканчивалось сражение. Нахимов полностью уничтожил турецкую эскадру.
Сражение при Синопе было последним сражением и истории парусного флота. На смену парусным кораблям приходили корабли с паровыми двигателями, которые в годы Крымской войны держали свой первый экзамен.
Потому-то в своем приказе Корнилов обращался к пароходным командирам:
«Я надеюсь, что вы не затруднитесь в новой для всех атаки пароходом парусного судна или парохода же и сумеете согласить рыцарское стремление к близкому бою с преимуществами большекалиберных пушек... равно как и с необходимостью избегать всегда невыгодного для пароходов боя борт о борт, ибо пароходы слабы бортовыми орудиями и должны принимать все меры к сбережению машины от повреждений».
Бой с «Перваз-Бахри» дал Корнилову первый практический опыт для тактики паровых судов. После этого боя Корнилов писал: «Имею теперь полное понятие о сражении пароходов между собою, об особой тактике, которую они должны соблюдать». В дальнейшем эта новая тактика пароходного флота непрерывно развивалась и совершенствовалась.
После Синопа, в декабре 1853 года, англо-французский флот вошел в Черное море, а в феврале Англия и Франция порвали дипломатические отношения и в марте объявили войну России.
В зиму корабли залатывали раны после Синопа, а Корнилов готовился к отражению неприятеля, укреплял Севастополь. Потушили маяки и уничтожили навигационные вехи, для защиты рейда установили боны из мачт и якорь-цепей поперек бухты; для наблюдения за кораблями противника в море выставили пикеты от м. Сарыч до м. Лукулл. На внешние приморские батареи выделили дежурных офицеров с кораблей для связи эскадры с батареями; для взаимодействия между флагманским кораблем «Константин» и всеми батареями объявлены условные боевые сигналы; дежурному пароходу вменено в обязанность выходить навстречу к каждому иностранному судну, подходящему к Севастополю.
Получив известие о разрыве отношений с Англией и Францией, Корнилов, не ожидая нмчмля и«»йit».i, о<м. явил боевое расписание флота для обороны Ci'iiirnHiu ля в случае нападения противника с моря.
Четко обозначив задачу эскадры для защиты рейда и гавани, расположение и готовность кораблей, фрегатов, пароходо-фрегатов он 18 марта выдал командирам инструкцию, детально определив порядок действий в разных ситуациях.
«Манифест 9 февраля объявил России возможность войны с Англией и Францией.
Предприимчивый и притом сильный на море неприятель может против Севастопольского порта предпринять следующие действия:
а ) правильную атаку десантом и флотом самого порта и флота, в нем стоящего;
б) внезапную атаку внешних укреплений; с) истребление стоящих в порту судов брандерами и
д) бомбардирование с внешних рейдов.
Но противника ждет нелегкая прогулка. «Неприятелю предстоит преодолеть 40 000 народонаселения, составленного из военных людей, разных войск, и при том людей русских, не привычным к уступкам; более 700 береговых большого калибра орудий и 13 сильных кораблей, занимающих позиции, не доступные атаке иначе, как равными силами. Я не упоминаю уже о 5 больших фрегатах, пароходах и других судах, которые в русских руках, конечно, не останутся праздными зрителями в победе за их родные дома».
Все предусмотрел начальник штаба для встречи противника. И возможные места высадки десантов, и вероятность прорыва пароходов и брандеров. Особенно ночью. Он приводил исторические примеры, когда успех атакующей стороне приносил «беспорядок и следствие оного — панический страх». Самое верное средство — «суть хладнокровные распоряжения или даже выжидание, ибо торопливость необходимо породит беспорядок, а беспорядок — гибель».
Кроме забот об ударной мощи флота, эскадрах, у начальника штаба флота ответственность и переживания за весь морской театр от Дуная и Одессы до Азовского моря и Редут-Кале. Он знает, что в портах практически Для обороны нет войск, одна-две легкие батареи, а в Евпатории кроме таможенника и градоначальника шаром покати.
Корнилов отозвал от берегов Абхазии все одиночные бриги и фрегаты, иначе их ждала неприглядная участь погибнуть или попасть в плен.
Надлежало вывезти на судах из укреплений от Ре-дут-Кале до Цемесса все войска.
Тем временем на западе русские войска осадили Силистрию, и крепость должна была пасть со дня на день. Внезапно генерал-фельдмаршал Паскевич, имея 80-тысячную армию, узнав о высадке союзников в Варне, с благословления Николая I отдал приказ снять осаду и отступить. Армия, по сути, уже капитулировала в этой войне и развязала руки неприятелю для наступления на главном направлении, достижения цели в войне Англии и Франции — уничтожение Черноморского флота и его базы, Севастополя.
Союзники все лето усиленно вели разведку у Севастополя и вдоль побережья. Меншиков в это время благодушествовал, отписывал царю, ничего не предлагая.
1 сентября англо-французский флот при полном бездействии 30-тысячной русской армии, возглавляемой Меншиковым, спокойно выгрузился на берег и двинулся к Севастополю. Шесть дней противник спокойно высаживал пехоту, конницу, пушки, припасы. Был упущен самый удобный момент — сбросить неприятеля в море во время высадки и обычной в это время неразберихи на берегу. Заняв Евпаторию и завершив высадку десантных войск, союзники двинулись к реке Альме. Здесь были сосредоточены русские войска под командованием Меншикова, почти вдвое уступавшие врагу по своей численности.
