Красноармеец взял винтовку наперевес и сопроводил Малиновского в ближайшую деревню, где расположился на ночлег штаб батальона 240-го Тверского полка 27-й стрелковой дивизии, разведчики которого и встретили его.
В избе, куда ввели Родиона, топилась большая русская печь. За дубовым столом сидел красный командир и что-то размашисто писал при тусклом свете лампы.
После продолжительной беседы комбат распорядился накормить «лазутчика» и устроить па ночлег. Впервые за долгую дорогу Родион спал спокойно и безмятежпо.
Наутро в деревню вошел штаб 240-го Тверского стрелкового полка, а с ним товарищи Малиновского— Василий Ермачеико, Сергей Трифонов, Иван Цыб, перешедшие линию фронта па других участках. Слезы радости, крепкие объятия. На глазах у всех друзья сорвали с себя папахи царской армии и втоптали их в снег. Командование предлагало им поехать домой отдохпуть после столь продолжительных и необычных путешествий и скитаний, но они изъявили желание служить в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Так четверо бывших царских солдат стали красноармейцами 240-го Тверского полка 27-й стрелковой дивизии, которая неотступно преследовала колчаковцев.
...В Омск вступили после короткого боя с небольшим вражеским арьергардом и погнали колчаковцев дальше. Под Каннском, Ново-Николаевском и станцией Тайга красноармейцы разбили белогвардейцев и банды воткип-цев. К началу 1920 года армия Колчака была полностью разгромлена. Вместе с остатками его войск поспешно бежали на восток и нпостраныые интервенты. Теперь они объявили себя «нейтральными» и, чтобы обеспечить беспрепятственное продвижение своих эшелонов, передали Колчака восставшим рабочим Иркутска. Молодая Республика Советов торжествовала еще одну крупную победу.
В начале февраля 1920 года Малиновский заболел тифом, лечился в Мариинском военном госпитале. Болезнь протекала очень тяжело. Вскоре его перевели в Томск, где размещался более благоустроенный госпиталь. В апреле благодаря усилиям врачей болезнь отступила. Малиновский выписался из госпиталя, но был еще очень слаб. В таком состоянии оп добрел до городской комендатуры и оттуда направился на новое место службы в Канск-Енисейский. Расквартированный в этом городке 137-й отдельный батальон нес охрану железной дороги от Нижпе-Удинска до Верхпе-Удинска. Здесь узнал, что, пока болел, 27-я дивизия из Мариипска передислоцировалась в Минусинск, а оттуда — на Западный фронт. Так Р. Я. Малиновский расстался со своей первой на Родине боевой воинской частью.
За время службы в охранных войсках Малиновский окончил школу младшего комсостава при бригаде и вновь вернулся в свой батальон, но уже начальником пулемета: в его жизни это было третьим назначением на одну и ту же должность. В период пребывания в 1-й Сибирской стрелковой дивизии, сформированной на базе 35-й отдельной стрелковой бригады и переброшенной в Забайкалье на охрану туннелей и советско-монгольской границы, оп был повышен в должности. В ликвидации банды Упгерпа в Монголии участвовал уже начальником пулеметной команды полка, в которой насчитывалось восемь пулеметов. Последний бой произошел в декабре 1921 года. Малиновский вновь попал в строевые войска — сначала в 309-й, а затем в 104-й полк 35-й стрелковой дивизии на ту же должность — начальника пулеметной команды. Здесь, в 1922 году, впервые на него была написана аттестация: «Дисциплинированный, эпергнчный, настойчи
вый. Пользуется уважением среди подчиненных. Имеет большой практический опыт по пулеметному делу. Будучи беспартийным, является вполне благонадежным и преданным Советской власти».
В августе 1922 года дивизия прибыла в Иркутск, где Родион Яковлевич стал помощником командира 1-го батальона 104-го стрелкового полка. К тому времени ему исполнилось 24 года. Это была пора, когда молодой Советской Республике и ее Рабоче-Крестьянской Красной Армии требовались грамотные, политически стойкие, готовые па любые испытания командиры. За восемь лет военной службы Малиновский подготовил себя к этому. Уже в те годы он стал душой солдат: разделял с ними тяготы службы, заботился о быте, политическом и воеп-пом образовании, вникал в характеры.
В конце 1923 года Малиновский был направлен в Калугу на должность командира батальона 243-го полка 81-й стрелковой дивизии. Служба у Родиона Яковлевича проходила напряженно. Первое время пришлось решать хозяйственные вопросы для обеспечения только что сформированного подразделения. Затем началась боевая п политическая подготовка, которой он уделял много внимания, умело опираясь на штаб и командиров подразделений, партийную п комсомольскую организации.
Малиновский требовал от командиров своевременного составления расписаний, графиков. Он имел свой план контроля за проведением намеченных мероприятий. Тщательно готовился к ним сам, продумывал их организацию до мельчайших подробностей. Л после того, как подчиненные узнали, что комбат в совершенстве владеет пехотным оружием до тяжелого пулемета включительно, улучшились условия его хранения и сбережения, усилилось внимание к огневой подготовке.
Находясь в поле на тактических запятиях, Родиоп Яковлевич оценивал местность с воепной точки зрения, давал неожиданные вводные. По ним он требовал быстрых и смелых решепий командиров, инициативных действий воинов.
Бойцам и командирам нравились в комбате собранность, подтянутость, петоропливая, спокойная манера разговаривать с людьми и умение их выслушивать. Присутствие Малиновского в батальоне, его непринужденные беседы вызывали ^доверие у подчиненных.
Малиновский постоянно совершенствовал методы работы, обогащался духовно и становился все более авторитетным командиром. Он уже так врос в армейскую жизнь, что и не мыслил своей судьбы без военного дела.
В 1926 году командование отметило качества Родиона Яковлевича в аттестации: «Обладает твердой и резко выраженной волей и энергией. Дисциплинированный и решительный. С твердостью и строгостью к подчиненным умело сочетаются элементы товарищеского подхода и держанности». В те годы Р. Я. Малиновский был пра^п чески готов занять более высокую должность, но д* этого ему не хватало теоретических знаний. «Boennoi образования не имеет, является в этой области талаяо^-самоучкой. Благодаря своему упорству и настойчивое',, приобрел необходимые познания в военном деле путем
самоподготовки... Заслуживает командирования в военную академию»,— писал командир полка в аттестации.
В 1926 году Родион Яковлевич вступил в ряды Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). На следующий год перед молодым коммунистом и опытным командиром распахнулись двери Военной академии имени М. В. Фрунзе. Став слушателем академии, Малиновский прежде всего заинтересовался ее историей, полководческой деятельностью Михаила Васильевича Фрунзе, внесшего большой вклад в советское военное строительство. Осуществленные под руководством М. В. Фрунзе военные реформы: принятие Закона о всеобщей воинской обязанности, создание территориальных частей и национальных формирований, реорганизация управления Вооруженными Силами СССР, введение единоначалия, коренное изменение системы подготовки командных кадров и методики обучепня — лежали в основе учебных программ академии. Над изучением существа реформ Р. Я. Малиновский работал упорно и много. Он читал литературу, посвященную определению характера войн, роли в них экономики, перспективам развития различных средств вооруженной борьбы, соотношению техники и человека, единой военной доктрине Красной Армии. Это расширяло его общевоепный кругозор, помогало в решении оперативно-тактических задач. Родион Яковлевич впервые научился составлять листы больших топографических карт, правильно их читать, наносить обстановку, оценивать ее и принимать соответствующие решения. Вначале тактическая подготовка давалась ему нелегко, но, понимая ее значимость в военном деле, Малиновский с упорством преодолевал эту трудность. Засиживаясь допоздна в кабинете тактики, он изучал формы документов, организацию войск, производил расчеты сил и средств сторон по условиям заданий, тренировался на картах. Благодаря трудолюбию и исполнительности Родион Яковлевич вскоре приобрел необходимые знания.
