– Смотри-ка, вон еще оса! – вскричал Хирата, указывая на небо.

Когда О-хана подняла голову, он в шутку зажужжал и ущипнул ее за локоть. Служанка взвизгнула и, когда Хирата рассмеялся, премило надула губки.

Внезапно Мидори стало невыносимо его равнодушие.

– О-хана! – прикрикнула она. – Тебе велено не прохлаждаться, а смотреть за Масахиро-тяном. Ступай!

Метнув на нее обиженный взгляд, О-хана убежала в дом. По ухмылке Хираты Мидори поняла, что он догадывается, почему она отослала девушку. Вдобавок ему явно льстила борьба двух женщин за его расположение. Мидори устыдилась и своей ревности, и его тщеславия.

– Что ж, мне пора. – Хирату переполняло чувство собственной значимости. – Уйма дел, уйма встреч...

Мидори верила, что в глубине души он все еще дорожит ею. Только как возродить в нем былое чувство?

– Когда вы вернетесь? – спросила она с надеждой.

– Думаю, допоздна не задержусь.

Мидори поборола желание спросить, когда снова увидит его. Как объяснить ему, что они подходят друг другу не меньше, чем Рэйко и Сано, и что брак между ними будет таким, о каком он мечтает?

– До свидания, – сказал Хирата.

Когда он повернулся спиной, Мидори осенило.

– Постойте! – прокричала она.

– Что такое? – В его тоне сквозило нетерпение, и все-таки он остановился, глядя на нее вполоборота.

– Это... это новое дело очень важное? – запинаясь, спросила Мидори. Идея казалась замечательной, хотя и чересчур смелой.

– Очень, – ответил Хирата. – Поджог – преступление серьезное, особенно в храме семьи Токугава.

Мидори собралась с духом и выпалила:

– Может быть, я помогу вам в расследовании?

– Ты? – Хирата оторопел, но тут же запрокинул голову и расхохотался. – Хороша шутка! А ведь я почти поверил!

– Я не шучу, – сказала Мидори, вспыхнув от смущения. Смех Хираты задел ее, зато по крайней мере ей удалось привлечь к себе его внимание, показать, что она готова на все ради него. Только хватит ли этого?

– Я правда хочу помочь.

– Чем? Что ты можешь? – спросил он с сомнением в голосе.

– Ну... – Мидори об этом еще не думала и сказала первое, что пришло в голову: – Все, что вы мне поручите.

Хирата ответил снисходительно-заботливым тоном, от которого Мидори стало еще обиднее:

– Не женское это дело – расследовать преступления.

– Но ведь Рэйко помогает сёсакан-саме, – напомнила Мидори. Совместная работа супругов была, по-видимому, залогом их семейного счастья. Мидори даже решила, что и они с Хиратой могли бы создать подобный союз.

– Рэйко – дочь судьи, – возразил Хирата. – Она часто бывала на слушаниях и разбирается в судопроизводстве, а ты ничего не смыслишь в сыскном деле.

– Я могу научиться от вас. – Новый план давал ей повод чаше встречаться с Хиратой, чтобы впечатлить его своей преданностью. Она вовсе не стремилась стать сыщицей, но проигрывать в сравнении с Рэйко ей не хотелось. Красивая и умная подруга вызывала у нее чувство неполноценности, и она решила во что бы то ни стало доказать, что ни в чем ей не уступает. – Вы можете объяснить мне, что делать.

Хирата устало покачал головой.

– Наша работа еще и очень опасна, – сказал он. – Рэйко мастерски владеет мечом. Она может постоять за себя, а тебе в схватке не выстоять. – В деликатных, но не льстивых выражениях он описал Мидори как девушку хрупкую и нежную, которая не знает труда тяжелее поручений госпожи Кэйсо-ин; описал ее изящные руки, ни разу не державшие оружия. – Тебя могут ранить или даже убить. Ты об этом подумала?

Мидори смутилась. Она знала, что Хирата отговаривает ее не просто так, а из соображений безопасности, но не утешилась этим.

Он не принял ее помощи, а другого способа быть к нему ближе она не изобрела. Все мечты завоевать его сердце рушились. Мидори поникла головой, смаргивая слезы.

– Ведь ты испугалась обычной осы, – поддразнивал ее Хирата. – Куда тебе справиться со злодеями? – Неожиданно он смягчился. – Ну-ну, не грусти. Тебе ведь ни к чему эти игры в сыщиков, я прав? – Он тронул Мидори за подбородок. – Покажи свою красивую улыбку.

Губы Мидори дрогнули, когда она попыталась выполнить просьбу.

– Ну вот, уже лучше, – сказал Хирата. – И постарайся не забивать голову всякими глупостями. Обещаешь?

Мидори нехотя кивнула.

– Скоро увидимся. – Хирата погладил ее по голове, словно ребенка или собаку, и удалился.

Мидори, униженная, смотрела ему вслед, чувствуя, как в груди зреет негодование. Что за покровительственный тон! Теперь она была просто обязана показать Хирате, что чего-то стоит. Вытерев слезы, Мидори с вызовом вздернула подбородок. Она докажет, что не уступает Рэйко, и завоюет любовь Хираты, несмотря ни на что.

По запруженным людьми улочкам торгового района Нихомбаси ехал Хирата верхом на чубаром коне. Крестьяне поспешно уступали дорогу, встречные самураи, завидев гербы Токугавы на шелковом одеянии, уважительно кланялись. Казалось, будто все это – закоулки и торжища, аккуратно заставленные витрины, шумная толпа, безоблачное небо – принадлежит ему. На лице его, полускрытом плетеной широкополой шляпой, и фала довольная усмешка – единственное, что не вязалось с вельможной осанкой чиновника. Жизнь стала прекраснее, чем он мог вообразить.

Всего четыре года назад Хирата обходил эти улицы в звании простого досина – патрульного, низшего чина вооруженной полиции. Ему предстояло всю жизнь разнимать драчунов и ловить мелких жуликов, жить в тесном бараке, чтобы в конце концов жениться на дочери такого же досина и передать сыну свое скромное ремесло.

И вот случай свел его с главным следователем сёгуната, а верность и таланты возвысили до должности первого помощника Сано, в каковой он и оставался с тех пор.

Поначалу, только прибыв в замок Эдо, Хирата жил опасениями – как бы не подвести хозяина и не опозориться, получив в распоряжение сотню других подчиненных, в большинстве своем старше, опытнее и знатнее его. Стремление остаться на плаву держало Хирату в постоянном напряжении, но в конце концов старания принесли успех и укрепили к нему доверие. Теперь он избавился от первоначальной робости и излишней взыскательности к себе и смеялся, оглядываясь назад.

Сёгун души в нем не чаял, все во дворце искали его расположения, видные кланы соперничали за право породниться с ним. Как только они с Сано закончат расследование убийств в храме Черного Лотоса, будет принято решение, которая из прекраснейших и богатейших девиц на выданье станет его женой. Мысли о женщинах вызвали к жизни воспоминание, выведшее Хирату из состояния благостной мечтательности. Что сегодня нашло на Мидори? Всегда такая милая, беззаботная – и вдруг на тебе! С чего она захотела стать сыщицей? Мидори ему нравилась, они приятно проводили время, но ее нынешние капризы сбивали с толку. Спешиваясь у высокой каменной стены и кованых ворот полицейской управы, Хирата покачал головой. Ох уж эти женщины! Поди их пойми!

Охрана ему поклонилась, конюх увел жеребца. Досин, прибывший с тройкой гражданских помощников и арестантом, закованным в кандалы, поприветствовал его и первым пропустил во двор. Пока Хирата шел мимо казарм и конюшен, бывшие сослуживцы отвешивали ему поклоны. В приемной основного корпуса высились квадратные колонны, поддерживая низкий потолок с незажженными бумажными фонарями. Сквозь потолочные люки и зарешеченные окна лился солнечный свет, пронизывая клубы дыма из трубок многочисленных посетителей, столпившихся перед низким постаментом, на котором восседали четыре секретаря, принимавших граждан и отправлявших рассыльных.

– Добрый день, Хирата-сан, – произнес один из них, главный секретарь Утида. Его подвижная, комичная физиономия расплылась в улыбке. – Чем могу быть сегодня полезен?

Хирата часто обращался в полицейскую управу в поисках сведений, а Утида был сущим кладезем свежих сплетен и новостей.

– Мне понадобится ваша помощь в опознании женщины и ребенка, что погибли в пожаре у храма Черного Лотоса, – ответил Хирата.