Время по возвращении проходило для нее в домашних хлопотах. Ради Масахиро она пыталась жить так, будто ничего не случилось, хотя отложенное разбирательство с мужем висело над ней подобно грозовой туче. Рэйко словно застряла во времени. Ее по-прежнему не отпускали ужасы, пережитые в храме. Перед глазами проносились кошмарные сцены: атака монахинь и священников, окровавленные тела, мелькающие клинки, пламя, сумрачные туннели и Анраку, зарубленный ее рукой. Но гибель Хару ярче и настойчивее других всплывала в памяти.

Даже сейчас, когда ее будущее было под угрозой, Рэйко не могла забыть Хару. Дух девушки все еще стоял между ней и Сано ужасающим напоминанием о ее ошибках, невозвращенном долге, разрыве без расставания.

– Ты горюешь по ней – это естественно, – тихо сказал Сано.

Рэйко поразилась тому, как он угадал ее чувства и мысли. Сочувствие мужа заронило в нее зерно надежды, хотя и не развеяло уныния.

– Странно, ведь Хару была себялюбивой и испорченной девчонкой. Почему же ее смерть мучит меня больше всех остальных? – Рэйко подняла ладони. – Почему я тоскую по ней?

– Ты была ее другом. И она, в свой черед, поступила как друг.

– Откуда ты знаешь? – изумилась Рэйко. Она не сказала Сано о последнем выборе девушки.

– Когда я допрашивал Дзюнкецу-ин, то узнал, что ты осталась жива благодаря Хару. – Он невесело усмехнулся. – Подумать только: я изо всех сил старался ее обвинить, а она меня так отблагодарила!

От его признания сердце Рэйко пустилось вскачь.

– Неужели отблагодарила? – пробормотала она.

Взгляд Сано смягчился. Безмолвное единение душ разрушило стену, выросшую между ними, принеся Рэйко радость и облегчение. Правда, восстановлению лада еще мешали серьезные трудности, но теперь у нее хватит мужества их преодолеть.

– Ты был прав: Хару лгала мне, – сказала она. – А я была слишком упрямой и близорукой, чем причиняла тебе боль. Прошу, прости меня, пожалуйста.

– Если ты меня простишь, – проговорил Сано с тем же раскаянием. – Ты тоже была права в том, что Хару не убивала Тиэ и ребенка и не устраивала пожара. Я должен был раньше проверить твои подозрения насчет Черного Лотоса, а не останавливаться на ней. Из-за меня ты была вынуждена защищать ее.

Его откровенность пристыдила Рэйко.

– Она вертела мной, как ты и думал. – Но даже дурная память о Хару заставляла Рэйко скорбеть о ее судьбе.

– Все-таки ты не зря к ней привязалась, – заметил Сано. – Ее чувства к тебе спасли жизнь вам с Мидори.

Его желание облегчить муки совести Рэйко не умаляло ее вины в другом прегрешении.

– Я дала Мидори понять, что мечтаю об осведомителе в храме. Мне следовало сразу догадаться, что она туда отправится. Никогда себе этого не прошу.

Видя, как помрачнел Сано, Рэйко почувствовала горькую ноту в своем счастье по поводу вновь обретенной любви. Нечего и говорить, что за упущение в деле с Мидори Сано навсегда лишит ее права участия в расследованиях.

– Мидори жива. А вот министр Фугатами, которому я должен был помочь, погиб, как и его жена. Их дети остались сиротами.

Под конец их совместного самообличения Сано добавил:

– Хуже всего было не то, что я или ты натворили, а то, что мы опустились до взаимного противостояния. Мало признать свою вину. Мы должны вынести урок для себя, чтобы в будущем избежать подобных ошибок.

– В будущем? – Рэйко решила, что ослышалась. Сомнение в ней боролось с восторгом. – Ты хочешь сказать... то есть ты еще хочешь, чтобы я тебе помогала?

– Дня два назад я ответил бы "нет", – сознался Сано. – Однако потом понял, что не меньше тебя склонен к предубеждению и что мои ошибки тоже могут иметь пагубные последствия. Мне нужен кто-то, кто удерживал бы меня от поспешных выводов. – Он смущенно улыбнулся и произнес: – А кто справится с этим лучше тебя?

Рэйко просияла. Ее мечты наконец сбылись, лад в семье был восстановлен. Дурные воспоминания в ярком свете счастья потускнели, да и Сано уже не выглядел таким изнуренным. Быть может, их сотрудничеству пойдет на пользу опыт накопления противоположных мнений. Быть может, когда-нибудь она перестанет терзаться о Хару. Прежде всего этот случай научил ее осторожности. Единственный подозреваемый остался для нее в прошлом, равно как и единственная версия.

– Можем ли мы ручаться, что другие дела нас не разлучат? – спросила она.

Сано взял ее за руку.

– Вряд ли, но можем обещать противостоять этому изо всех сил.

Жар его прикосновения дал Рэйко вновь проникнуться атмосферой их супружества: воспоминанием о преодоленных опасностях, счастьем рождения Масахиро, своей любовью и любовью к сыну, дарящей поддержку и радость. Она ощущала, как в них крепнет общая сила, готовность к новым испытаниям.

– Тогда мы точно победим, – сказала Рэйко.