– Кто охраняет?

– Ваш покорный слуга.

Впервые за последние несколько дней в моей душе зародилась надежда. Что-то теплое, доброе заструилось по венам, и на секунду дышать стало легче, будто тяжесть упала с уставшего сердца, давая ему кратковременный отдых.

– Ты выведешь Ваньку ко мне? – спросила я дрожащим шепотом.

– Я сделаю все, что смогу.

– Постой-постой! Я ведь еще не отыскала Макса… даже на след его не вышла. – В голове началась суматоха, мысли спутались и загудели. – Нет смысла похищать Ваньку, пока не готов план побега, пока мы не выяснили, где Максим….

Я лихорадочно сжимала кулаки, нервно топталась на месте и даже не замечала, что стою на ноге у Матвея.

Тот приподнял меня и аккуратно отставил в сторонку:

– Теперь успокойся и внимательно слушай: тебе придется сделать выбор и выбор очень непростой. Купальный сезон скоро закончится, и нет гарантии, что ты успеешь отыскать своего Макса. Скорее всего, он уже не Максим и даже не помнит, что им когда-то был. Вчера ты спросила про центр переподготовки, из чего я сделал вывод: ты подозреваешь, что ему меняют специальность. Это еще больше усложняет дело. Боюсь, с таким объемом информации мы его не найдем. Относительно Ваньки: теперь его имя Филипп, он в памяти, слегка подавлен, но держится бойцом. С этой недели он вне картина. Вчера у них был урок физкультуры, и я водил их на море. Следующее занятие через неделю, и за эту неделю мы должны подготовить побег.

– Ты разговаривал с подружкой с КПП?

– Здесь не КПП, здесь блокпост-изолятор, – поправил меня Матвей. – Да, разговаривал, она выходит вечером во вторник.

– Какая жалость!

– Но может поменяться сменой. Мне это будет стоить… а впрочем, тебя это не касается!

И тут мне стадо действительно не по себе:

– Послушай, ты ведь жутко рискуешь. Во-первых, Ванька исчезнет с твоего урока! Во-вторых, они свяжут это дело со мной и снова выйдут на тебя! А в-третьих, тебя может сдать твоя же подружка. Так что прижмут со всех сторон.

– Тут ты права на все сто, риск очень велик, но я подстраховался. В следующий понедельник у нас с Ванькой урок физкультуры, а после него назначена плановая диспансеризация. Дети у нас невыездные, поэтому врачи приедут в интернат, начнется суета, хождение по классам… пропажу заметят только под вечер, а точнее, за ужином, когда пересчитают всех детей.

– Да, это может сработать.

– Мне присутствовать необязательно, так что все это время я буду вас сопровождать.

– До какого момента?

– Я еще не решил…

И в этот миг я поняла, что ничего о нем не знаю. Что движет этим человеком? О чем он думает? Кого оставил в прошлой жизни?

– Скажи, а у тебя есть дети в нашем мире?

Матвей отрицательно покачал головой:

– Нет у меня никаких детей.

– А жена?

– Была, пока не превратилась в монстра.

– Это как?

В нахлынувших сумерках его глаза блеснули желтым светом, а может, это был оптический обман?

– Моя бывшая поставляет сюда новобранцев. Так часто ходит через Грот, что окончательно свихнулась.

– С ума сойти, так ты женат на этой гадине из турагентства!

Вот это разворот! Жена Матвея – та самая дрянь, что уничтожила мою семью и еще сотни таких же семей!

– Тебя она тоже сдала под расписку?

– Со временем ей стало все равно, – понуро ответил Матвей, и мне опять показалось, что глаза его вспыхнули желтым.

А может, это были просто слезы? Что-то в его голосе, в самом движении ресниц выдавало вселенскую скорбь. Такую боль скрыть невозможно! Похоже, эта женщина была ему близка, а может, он ее по-прежнему любил… Как пережить подобное предательство, при этом помнить все и не свихнуться?

– Матвей, ты очень сильный человек! – я крепко сжала его руку. – Прости, что думала о тебе такие ужасные вещи! Я законченная эгоистка: ведь если честно, ты не давал мне никакого повода, а я сама себе внушила, что ты отпетый бабник… и нарцисс…

Матвей расслабился и даже улыбнулся:

– Так вот за кого меня тут держат: самовлюбленный озабоченный нарцисс!

– Я же сказала, извини!

Мне вдруг сделалось горько и стыдно: все это время я занималась исключительно собой, не замечая, что рядом со мной человек, и человек этот пытается помочь, рискует, тратит собственное время и ничего не требует взамен! В чем только я его не обвиняла, какие эпитеты не сочиняла и только потому, что он хорош собой, что прост со мной и откровенен. Матвей терпел меня все эти дни, безропотно сносил пинки и оплеухи, ни словом не обмолвился о собственных проблемах.

Я посмотрела Матвею в глаза и тут же густо покраснела: «Он снова читает меня как открытую книгу. Как я могла забыть, что передо мной телепат!».

– Нет, ты не маньяк, ты – обыкновенный засранец! Кончай сканировать мозги, пока опять не получил!

– Мегера! – констатировал Матвей и добродушно рассмеялся.

Неделю я потратила на поиски Максима, которые опять не дали результата. Иначе и быть не могло – я не знала о нем ничего: ни имени, ни номера, ни примерного места работы. Напасть на след по-прежнему не удавалось. Матвей помогал мне, как мог, но с тем же нулевым итогом.

Утешало одно – мне удалось наладить с Ванькой связь через Матвея. Никакие послания, естественно, не допускались, все передавалось на словах, и я доводила Матвея до исступления, заставляя повторять слово в слово все их диалоги с оригинальной интонацией и выражением лица. Так постепенно я узнала, что Ванька чувствует себя нормально, питается всем, что дают, неплохо ладит с соседями по комнате и регулярно делает уроки.

Приближался день нашего бегства, и напряжение росло. По ночам мне снилось, будто я бегу к отвесным скалам, на руках у меня новорожденный Ванька, а за спиной все признаки погони, тут неожиданно темнеет, земля уходит из-под ног, я спотыкаюсь, чувствую, что ноги онемели, пытаюсь оторваться от земли, но руки заняты, и я подпрыгиваю из последних сил, зависаю над пропастью… и просыпаюсь от собственных криков.

В такие ночи я набирала Матвея, чтобы услышать его спокойный уверенный голос, слова поддержки и просто дыхание близкого мне человека.

– Прости, что не даю тебе спать, – скулила я в трубку.

– Ну что, опять ночной кошмар? – вздыхал на том конце Матвей. – Не грусти, сейчас расскажу тебе сказку….

Героем всех его сказок был маленький мальчик по имени Норд, который жил на далеком нордическом острове, ходил в суровую нордическую школу. Матвей описывал мне его быт, весь школьный день, минута за минутой, его слова, поступки, даже мысли, а я, затаив дыхание, слушала Ванькину жизнь и потихоньку засыпала.

В пятницу я как обычно пришла на работу, вымыла руки, надела халат и по привычке раскрыла справочник в разделе «Медицина» (я все еще надеялась найти Максима по каким-то таинственным признакам, по биению сердца, по счастливой случайности или простому совпадению). Дверь распахнулась, вошла медсестра:

– К нам едет очень важный посетитель, – начала она, явно волнуясь. – Нужно принять его без очереди.

За спиной медсестры выросла администратор:

– Прошу вас отложить свои дела, – она кивком указала на справочник. – И внимательно выслушать то, что я вам скажу, – с каким-то странным отрешенным видом она шагнула в кабинет и захлопнула дверь прямо перед носом медсестры. – Сейчас к вам на прием прибудет Р-Шеф.

– Какой еще Р-Шеф?

– Р-Шеф – командир отделения Раптор. Фигура это очень влиятельная и крайне опасная, поэтому принять его нужно с должным почтением и выслушать с предельным вниманием.

– У него проблемы со зрением?

– На всех портретах он в очках.

– Вы хотите сказать, что видели его только на портретах?

– Конечно, – ответила администратор убежденно, – Р-Шеф не покидает резиденции, он слишком важная фигура, чтобы общаться с кем попало.

– А что с глазами?

– Я точно не знаю, но на картинках у него солидные диоптрии.

– Понятно, сделаем все в наилучшем виде!