Тропинка уперлась в небольшую калитку в кирпичной стене за церковным двором. Она остановилась, положив руку на защелку, и прижалась лбом к избитым непогодой доскам. Если за ней никто не гнался, отчего же тогда она дышала так тяжело, с надрывом, а сердце бешено колотилось в груди?

«"Симпатичная" – совсем не то слово. Лучше сказать "прекрасна, красива, принцесса"».

Она чуть было не поверила в это, не так ли? На один краткий миг, стоя перед зеркалом с белой салфеткой на плечах, глядя на то, как его руки обхватили ее лицо, приподнимая волосы и создавая иллюзию модной прически и красоты, она практически поверила ему. Как глупо! Она уже давно узнала цену мужским комплиментам и лести!

И все же, как бы ни было больно это признавать, Пенни пришлось столкнуться с одним вопросом: хотелось бы ей, чтобы он нашел ее привлекательной? Ее, разумную и практичную Пенелопу Линдси? Страшной ее, конечно, не назовешь, но внешность у нее совершенно обычная. О Боже, это безумие какое-то!

«Я не имею к вам абсолютно никакого личного интереса».

Что ж, это и есть правда, и она с радостью принимает ее. Так лучше. Она криво усмехнулась, развернулась и уставилась в небо. Отчего ей вдруг показалось, что он собирается покуситься на ее добродетель? Ее спокойствие и ее безопасность – вот и все, на что он собирался покуситься, и это гораздо важнее в данных обстоятельствах, в любых обстоятельствах!

Облака медленно плыли в безбрежной синеве, меняя свои очертания. Он поймет, что ничего тут не добьется, и уберется восвояси, назад в Глариен, бороться со своим кузеном. Но что будет с селянами, с ней и с ее матерью, если они больше не смогут подбирать крохи с щедрого стола Раскалл-Холла? Или если он передумает и решит претворить в жизнь свой ультиматум?

«Клампер-Коттедж, где вы родились и выросли, мой. Вы знали об этом?»

Но даже если он решится исполнить свои угрозы, бросив вызов общественному мнению, они это переживут. Мамины родственники из Стаффордшира примут их. И если из-за его присутствия ей действительно может что-то угрожать, возможно, им с матерью лучше уехать на время к своим кузенам и переждать там тяжелые времена.

Пенни повернулась и открыла калитку. Ничто не заставит ее согласиться на его план. Не может же она в самом деле целый месяц прожить в Раскалл-Холле, обучаясь придворным манерам, а потом уехать в Лондон и морочить там голову русскому царю и принцу-регенту.

«Я полагал, что в вас больше смелости и дерзости».

– Полагаю, что у меня есть все, что мне нужно, премного благодарствую, ваше высочество! – произнесла она вслух.

Она поверить не могла, что все произошедшее с ней – правда. Ее похитили и держали под замком – прекрасная сказка для зимнего вечера у камина. Фантастическая нелепица!

Она поспешила через церковный дворик к Клампер-Коттеджу. Крохотный садик был практически скрыт за живой изгородью из падубов. С другой стороны, огибая стоявший на углу вековой дуб, бежала к деревне проселочная дорога. От маленького домика, в котором она родилась, до ближайших соседей – расположившегося рядом с церковью дома священника времен королевы Анны – было примерно полмили. Начиная с семнадцатого века в Клампер-Коттедже, здании куда более древнем, располагался постоялый двор, но лет сто назад его перестроили под жилой дом.

Она распахнула калитку сада. Клумбы с розмарином и лавандой источали божественный аромат. За ними росли мята, петрушка и чабрец. Этот сладкий густой запах всю ее жизнь сливался воедино с запахом теста и яблок, хранившихся за изгородью из ярко-зеленых английских падубов, которые всегда защищали ее мирок.

Входная дверь скрипнула, на пороге появилась мать. Солнце осветило ее отделанный кружевом чепчик, многократно заштопанный мельчайшими невидимыми стежками. На изящный носик и щеки упали полоски тени. Пенни не унаследовала красоты своей матери – ни маленького точеного носика, ни идеального подбородка, ни шелковистой кожи, ни светлых пшеничных волос, спрятанных сейчас под чепцом, – той внешности, которая когда-то привлекла внимание принца. Голубые глаза миссис Линдси были яркими, словно у девочки. И только улыбка выдавала внутреннюю тревогу.

– Моя милая девочка! – всплеснула она руками. – Добро пожаловать домой! Похоже, у тебя были приключения?

Пенни с улыбкой заперла калитку на щеколду.

– Я побывала в сказочной стране, пересекла мифические океаны и взобралась вместе с Джеком по ростку фасоли. Я была гостьей эрцгерцога, ни больше ни меньше – нашего прославленного новоявленного лорда Эвенлоуда, который так долго отсутствовал, – и для чего? Чтобы убедиться, что он – всего лишь карикатура на себя самого.

– В самом деле? – В прекрасных голубых глазах сияли искры. – И он настоял на том, чтобы ты осталась в его доме одна, без дуэньи, если не брать во внимание миссис Баттеридж? Как нехорошо!

Чабрец похрустывал у нее под ногами. Розмарин выпустил крохотные синие цветочки. Это ее дом, такой обычный, любимый и полный смеха.

– Меня похитили и взяли в плен, мама, словно Персефону, которую утащили в подземное царство, невзирая на ее протесты. Теперь, когда я начинаю размышлять над этим, мне это даже нравится!

Улыбка на губах матери стала чуть шире.

– Входи, дитя мое, и расскажи мне обо всем.

Они вместе прошли в гостиную с окошком, выходящим на огород. Один вид простых столов и стульев, зачитанных книг и надтреснутой посуды подарил ей душевный покой и равновесие. Да что она знает о дворцах и замках? Пенни приготовила чаю и налила им по чашке. Потом поведала матери о встрече с эрцгерцогом Николасом, щедро сдобрив повествование забавными подробностями. Она ничего не утаила, если не считать его угроз в отношении Клампер-Коттеджа и неприятного эпизода в спальне.

– Вот так вот, – закончила она наконец. – Я рассказала ему, как гибнет Раскалл-Холл, пока он играет в принца. Одним словом, объявила ему выговор.

– Пенни, дорогая! Лорд Эвенлоуд действительно принц!

– Да, причем слишком важный и могущественный, чтобы позаботиться о своем английском наследстве. – «Как мой отец, – подумала Пенни, – слишком важный и могущественный, чтобы подумать о леди, которую бросил, или о ребенке, которым ее наградил». – А теперь твой черед. Расскажи, как майор барон фон Герхард смог уговорить тебя собрать мне чемодан? Я-то думала, что ты направишься прямиком в Раскалл-Холл с косой и вилами наперевес. Ждала, что Гарри Блэксмит бросит клич отомстить иноземным владыкам, потрясая своими пудовыми кулачищами.

Миссис Линдси со смехом покачала головой:

– Я знаю Фрица по Глариену, познакомилась с ним двадцать четыре года назад. Я только-только приехала, и он стал мне хорошим другом. Тогда у него было побольше волос на голове. Я знала, что могу доверять ему и что с тобой не случится ничего плохого.

Брови Пенни удивленно приподнялись.

– Потому что он растерял свои волосы? – изумилась она. – Ох, мама! Теперь он человек Николаса. Сделает все, что прикажет эрцгерцог. А как насчет того, что тебя вытащили сегодня из кровати с петухами? Что Николас пустил в ход? Чары или угрозы?

– Ни то ни другое. Мы говорили о его матери. Когда я вернулась из Глариена, я могла общаться с принцессой Анной на ее родном языке. Она была так одинока. Боюсь, роль леди Эвенлоуд не слишком ей годилась. Мы, конечно же, встречались с ней еще до моего отъезда в Европу. Начнем с того, что именно через нее я получила то место.

– И это все, о чем вы вели речь?

– Я знала Николаса маленьким мальчиком. – Миссис Линдси отхлебнула чаю. – Я была его гувернанткой.

– Ты была гувернанткой Николаса? Почему мне ничего об этом не известно? – У нее от удивления аж дыхание перехватило.

– Когда я вернулась обратно из Глариена – еще до твоего рождения, – Николасу было четыре годика. Я учила его читать и считать. Через два года его мать наняла ему учителя, и после этого мы с ним редко виделись. Ты тогда совсем крошкой была. Но я время от времени ходила навестить графиню. Иногда Николас поджидал меня в коридоре и дарил мне апельсин.