Сверкнув на прощание белозубой улыбкой, Катажина выпорхнула за дверь. И они остались одни. Наконец-то по-настоящему вдвоем. Соня спустила с плеча ремешок, бросила сумочку на столик для ключей, рядом с красным фонарем.

— Мсье Бетанкур, я хочу сделать заявление.

— Слушаю вас крайне внимательно, мадам Бетанкур.

Соня на секундочку позволила себе счастливо зажмуриться. Ей ужасно нравится, как это звучит — «мадам Бетанкур»! Когда эти слова произносит Серж в ее адрес.

— Я имею намерение заняться с вами любовью, мсье Бетанкур.

Он улыбнулся. И тут Софья поняла, что эта первая улыбка — за всю их сегодняшнюю встречу. Почти настоящая, искренняя.

— Целиком и полностью поддерживаю вас, мадам Бетанкур.

— Тогда пошли, — протянула ему руку. И он не отпускал ее ладонь до самой спальни.

Раздевались они по отдельности — почему-то. Но не сводили друг с друга жадных глаз.

Ее завораживают его пальцы. Как он медленно расстегивает запонки, вынимает их из манжет, наклоняется и кладет на столик. Как начинает расстегивать пуговицы — одну за одной. И вот белоснежная рубашка скользит с плеч, обнажая совершенный мужской торс.

— Твоя очередь, Софи, — голос его звучит чуть ниже обычного.

Ей кажется, что она справляется со своей одеждой на порядок хуже Сержа — пальцы не слушаются, дурацкие вытянутые пуговицы не лезут в петли. Но вот она все-таки расправляется с блузкой. И тут же принимается за остальное — нелепо стоять в одних только строгих офисных черных брюках.

Слышится шумный выдох.

— У тебя очень красивое белье, Софи.

На ней подаренный им комплект — белый, атласный, с отделкой из плетеного кружева. Довольной приличный. Сверху. А вот низ частями бесстыдно прозрачный.

— Это подарок любимого мужчины.

— У него хороший вкус… в части белья.

— Покажешь мне свое?

Серж усмехнулся.

— Вряд ли ты там увидишь что-то новое, Соф. Но…

Брюки и носки он снял быстро. И под ними действительно обнаружились белые боксеры от «D amp;G». Иногда такая предсказуемость приятна. А уж то, что так увесисто наполняло эту предсказуемость — видеть приятно вдвойне.

— Бюстгальтер, Софи.

— Слушаюсь.

Еще один выдох — восхищенный. Потемневший взгляд.

— Ты прекрасна.

— У моего мужчины отличный вкус не только в плане белья…

— Черт, Соф, все, хватит! — он в два шага оказался рядом, нетерпеливые ладони скользнули под прозрачное кружево трусиков. — Пойдем в постель…

Она не успела ответить — он поцеловал ее. Все. Все вернулось к ней. Ее мужчина — обнаженный, возбужденный, любящий ее — с ней. Спасибо.

Все до умопомрачения знакомо. Его хриплое дыхание и вездесущие руки. Запах сандала и можжевельника. Идеальный изгиб ключиц. Вкусная ямочка в основании шеи — Соня любит вылизывать ее. Маленькие твердые соски — чувствительные к ее ласке, тем не менее. Обвести языком каждый прямоугольник напряженного пресса под его шумные выдохи. Спуститься ниже, к русому вьющемуся шелку. Я так скучала, не представляешь…

— Не надо, Соф… — он потянул ее плечо на себя. — Не надо так. Я хочу с тобой. Вместе. Внутри. Иди ко мне.

Она сделала вид, что послушалась. Положила ладонь на его грудь, прямо на сердце, уперлась в нее подбородком. Глаза в глаза.

— Знаешь, ты такой красивый… когда кончаешь.

Серж поперхнулся ответом. Но справился с неожиданным комплиментом.

— Я думал, что всегда красивый, — смог даже усмехнуться. — А, оказывается, только когда кончаю.

Шути. Пока можешь.

Коснулась пальцем острой скулы. Обвела контур губ.

— Ты глаза прикрываешь. И у тебя перед оргазмом такой взгляд… из-под ресниц. Ух просто!

Серж молчал.

Удивила? Это только начало, милый.

— А губы ты приоткрываешь. Так, что видно краешек зубов. Это очень… красиво. У тебя вообще губы красивые, ты же знаешь, — Серж, однако, не ответил. — А потом, в самом конце… Ты запрокидываешь голову назад. И тогда у тебя вот здесь, — провела пальцем по линии челюсти, подбородку, шее — до ключиц, — вот здесь все так натягивается. Остро. Тонко. Красиво.

— Соф… — у него тихий голос.

— Подари мне. Подари мне свое наслаждение, любимый. Подари мне свой оргазм — до самой последней капли.

Он ей не ответил. Но и мешать не стал. И она сделала так, как хотела. Губами, языком — сначала медленно и нежно, потом глубоко и страстно. И руками тоже — так, как ему нравится. Раз, другой — бережно, но сильно. Точно зная, как нужно сжать, чтобы он там сошел с ума от наслаждения. Третье сжатие ее пальцев стало последней каплей. Впрочем, нет. Последняя капля пролилась спустя несколько секунд.

— Зачем, Соф? — его дыхание еще бурное, Соня это чувствует, потому что лежит на его плече. — Зачем… так?

— Можно подумать, у тебя в первый раз так.

— Нет. Не в первый. Но…

— А у меня — в первый.

Он помолчал. Провел кончиками пальцев по ее спине. И спросил тихо.

— Почему?

— Потому что ты, — просто ответила она. А потом приподнялась на локте. Он смотрел на нее растерянно. Что-то еще осталось между нами, да? Что-то не растаявшее окончательно. Наверное, теперь нужно еще сказать кое-что. Не так, как там, в кабинете мсье де Лилля.

— Знаешь, — устроилась подбородком на его груди — так же, как до. — Я поняла про тебя одну вещь.

— Какую? — он уже вполне справился с голосом. А рука его привычно легла на ее поясницу.

— Ты очень сильный человек, Серж. На мое счастье. Я дважды… отворачивалась от тебя. И ты дважды возвращался ко мне. Во второй раз я обидела тебя очень сильно. Я знаю. Прости.

— Не нужно, Соф.

— Нужно. Я ведь прогнала тебя — причем во второй раз с особой… жестокостью. А ты… ты пришел ко мне. Все равно пришел, вернулся. При твоей гордости — это подвиг. Ты очень сильный человек, Серж Бетанкур. Гораздо сильнее меня. Не знаю, смогла ли бы я так же. Возможно, нет. Не смогла бы.

— Я тоже не смог, Софи. Без тебя… не смог.

Тут у нее не нашлось ответных слов. А Серж продолжил, глядя почему-то в потолок.