Наконец: Лё последний раз вскинулась, судороги свели ее тело. Трос стал сокращаться, подтягивая ее к кораблю. Голубая Гора прошел под кораблем, ударил спиной по его днищу, корабль вздрогнул, словно наскочил на подводную скалу. Китобои повалились на палубу, ко тут же повскакивали и начали вглядываться в воду. Тотчас раздался новый выстрел, и гарпун вонзился в Голубую Гору.

— «Я взвился от боли вверх, обрушился в воду и изо всей силы ударил по ней хвостом. Удар пришелся по тросу. Новая боль пронзила меня. Через несколько секунд я с облегчением почувствовал, что, хотя боль и не прошла, гарпун оставил мою спину.

Я погрузился в пучину и долго плыл под водой. Один раз поднялся на поверхность, чтобы отдышаться, и увидел, как несколько маленьких корабликов яростно преследовали моих собратьев, рассыпавшихся по океану.

С тех пор, сколько я ни бороздил океанские просторы, ни разу не встречал финвалов из моего стада. Чёпла тоже исчез. То ли корабль его убил, то ли косатки подстерегли…

Так я начал вести жизнь отшельника. В своих скитаниях избегал чужих китовых стад. Память о Лë вытравила в моем сердце всякое желание искать новую семью, новую привязанность. Моим постоянным спутником стал маленький мормирус».

Юрка незаметно для себя уснул. Спал он, по-видимому, недолго. Проснулся внезапно. В сердце ныла тревога. Он пошарил вокруг себя в темноте. Петьки не было. В свете звезд глянцево мерцала покатая спина финвала. Петька пропал.

— «Голубая Гора, остановись! — закричал. Юрка.

— «Что случилось?»

— «Потерялся мой приятель. Его надо отыскать».

Юрка испугался не на шутку. Глухая ночь, океанская бездна… И он даже не знает, как давно исчез Петька.

— «Не беспокойтесь. Я знаю, где он», — спокойно заметил мормирус, плывущий рядом с китом.

— «Ты видел, как он отстал от нас?» — с надеждой спросил Юрка.

— «Видел», — ответил мормирус.

— «Почему же ты не разбудил меня?»

— «Я думал, что так надо!»

Финвал молча развернулся и поплыл в обратную сторону. Маленький мормирус скрылся в темноте и через несколько минут вернулся. Он был встревожен:

— «Возле него сидит Лягва-рыболов!»

…Все глубже и глубже опускался Юрка со своими спутниками, все гуще окутывала их темнота. Внизу вспыхнуло слабое сияние. Это светились стайки миктофид, глубоководных анчоусов. В их неверном свете Юрка и увидел Петьку. Раскинув руки и ноги, он безмятежно спал, а в двух шагах от него на крупной гальке лежало чудовище с такими свирепыми глазами, что Юрка оторопел. Пока он раздумывал, как поднять Петьку и не разозлить Лягву, Лягва в два прыжка исчез в темноте.

— «Осторожно! — вскрикнул мормирус. — Осторожно! С другой стороны лежит бугорчатка!»

Юрка поднял Петькину руку, отцепил фонарик, висевший на шнурке у запястья. В белом свете прожектора померкли миктофиды и созвездия других светящихся существ. Почти рядом с Петей лежала серая глыба, утыканная острыми шипами. Никто никогда не сказал бы, что это рыба, если б не ее глаза! Настороженные, подозрительные, они в каждом обитателе океана видели своего врага, и потому у нее было неотличимое от валуна тело и ядовитые шипы. Прикоснитесь — и вам несдобровать…

Юрка дернул Петю за плечи. Тот проснулся и зажмурился от резкого света.

— Потуши фонарик! — потребовал он.

Юра отвел луч в сторону. Сотни рыбешек кружились в луче света. Из щели высунулся Бычок-подкаменщик и спросил:

— «Что здесь происходит?»

В зоне света — переполох. Из темноты туда ворвался хаулиод, и в его несоразмерно большой пасти, усеянной острыми зубами, стали одна за другой исчезать рыбешки…

Увидев, что Петю опять клонит в сон, Юрка еще сильнее дернул его.

— Слушай, мне надоело с тобой возиться. Проснись! Посмотри, где ты лежишь?

— Чего ты ко мне привязался? Отстань, я хочу спать!

Юрка схватил его за руку и потащил наверх. Петя начал было отбрыкиваться, но Юрка, радуясь и одновременно досадуя, ткнул Петьку кулаком в бок, и тот окончательно проснулся.

— Что случилось? — спросил он, округлив глаза.

— Что случилось! — передразнил Юрка. — Ты опять потерялся.

— Как?!

— Не знаю, как, — огрызнулся Юрка и посмотрел на Петькин пояс. Он был расстегнут.

Юрка пристроил Петьку у самого основания спинного плавника. Струя разрезаемой плавником воды проносилась в стороне, и, таким образом, создавалось нечто вроде гидровакуума со слабыми завихрениями, где Петьку не так болтало.

Юрка уже засыпал, когда услышал, что в стекло гермошлема что-то ткнулось. Он посветил фонариком. Мормирус! Рыбешка удивленно таращилась на Юрку.

— «Чего тебе?» — спросил Юрка.

— «Я узнал, что в эти края забрел какой-то сумасшедший Кашалот, — сказал мормирус. — Отбился от стада, а может, его выгнали, не знаю. Опасный зверь. Я решил предупредить финвала».

— «И что же финвал?»

— «Ничего. Промолчал».

— «Если промолчал, значит, нет причин для тревоги… Я хочу спать!»

Юрка, засыпая, снова услышал Хранителя Древних Тайн. Фиолетовый старик, у которого вместо бороды колыхались нити водорослей, ехидно спрашивал: «Значит, не хочешь открывать Атлантиду?»

Петьке же приснилось, что отец принес ему билет для полета на Луну, и вот он сидит в кресле, пристегнутый ремнями, и всем своим телом ощущает дрожь огромных турбин…

Встреча финвала с Кашалотом произошла вскоре после полуночи. Финвал пытался обойти Кашалота стороной, но это еще больше разозлило бродягу. Он бросился на добродушного кита с оскаленной пастью, а какая у Кашалота пасть — это известно каждому. Финвал увернулся, отделавшись несколькими глубокими царапинами. Кашалот зацепил зубом и оборвал шнур на спине финвала. Он собирался снова броситься на великана, как вдруг его внимание привлекли два еле различимых в темноте существа. Недолго думая, Кашалот распахнул свою пасть — и Петька в потоке мощной струи покатился куда-то вниз. Мышцы кашалотовой глотки сдавили его так, что раздался хруст в костях. Все это произошло в считанные секунды. Кромешная тьма — что-то густое, скользкое и горячее…

Петька довольно быстро пришел в себя. Мысль, что он оказался в брюхе хищника, была: слишком нелепой, чтобы в нее поверить. От жары и недостатка кислорода он стал задыхаться. Его все время что-то переворачивало и толкало.

Кое-как нащупал фонарик. Перед ним предстало фантастическое зрелище. Он находился в мешке из живого мяса, тесном от того, что в нем было полно всякой всячины. Луч яркого света выхватывал из мрака то акулью голову, то щупальце кальмара, то полупереваренные остатки незнакомых глубоководных рыб. Среди всего этого он увидел и автомобильное колесо, и обломок бревна. Стены желудка постоянно вздрагивали, съеживались; в нем шла будничная пищеварительная работа. «Вот это влип», — с тоской подумал Петька, и его обуяла такая злость на постоянное невезение, что страх впервые сам по себе куда-то исчез. Надо что-то предпринять! Надо искать выход!

Он вытащил из футляра охотничий нож и ткнул острием в стену. Мускулистая ткань желудка мгновенно съежилась, по ней пробежала судорога. Петька поскользнулся, упал и выронил нож. «Черт… Ищи его теперь в этой мешанине…»

…Как только Кашалот проглотил Петьку, Юрка увязался за ним следом, а мормирус помчался с этой ужасной вестью на поиски дельфинов, справедливо считая их самыми мудрыми и смекалистыми. Уж они-то что-нибудь да придумают!

Финвал куда-то исчез. Впрочем, он тут ничем не мог помочь.

Вожак дельфинов искренне горевал. Все дельфины, от мала до велика, окружили вожака. Посыпались восклицания:

— «Что же делать?»

— «Как он посмел глотать человека?»

— «Надо, чтобы он его отрыгнул!»