Я смотрел на поблескивающую в лучах утреннего солнца морскую гладь. На лазурно-голубом небе не было ни облачка. Я повернулся к своему спутнику. При ярком солнечном свете на загорелой коже, обтягивавшей его сухое лицо, обнаружилось множество морщинок. Щеки покрывала седая щетина, старившая его лет на десять. Густые коротко стриженные волосы на висках уже тронула седина. На нем был просторный летний костюм из серой фланели и туфли на каучуковой подошве. Костюм был порядочно измят, узел обычно аккуратно повязанного галстука сбился набок. Оглядев свой грязно-белый комбинезон, я понял, что представляю собой еще более плачевное зрелище.

Я вглядывался в остро очерченный профиль Найланда Смита — от него веяло силой и умом. Только теперь я начинал сознавать, какой он незаурядный человек. Сейчас я уже не сомневался в правдивости невероятных рассказов, которые окружали его имя. Если бы не он, нам никогда не удалось бы выпутаться из передряги. Только он мог додуматься соорудить из найденных на берегу подземного озера досок и куска бечевки небольшой плотик, погрузить на него наши пожитки и переплыть лагуну, толкая его перед собой!

Найланд Смит внимательно изучал обнаруженную мной среди камней обгорелую спичку.

— Судя по всему, эта тропинка — единственный путь из нашей бухты, — проговорил он задумчиво. — Поздравляю, молодой человек: у вас острое зрение.

— Мистер Смит! — с чувством сказал я. — Для меня большая честь хоть чем-то помочь столь выдающемуся человеку, как вы!

Он поднял на меня глаза и лукаво улыбнулся, помолодев сразу на добрых три десятка лет.

— Не стоит преувеличивать, Стерлинг! Хотя — к чему скромничать? — я и сам знаю, что в драке многого стою. Иначе меня давно бы не было в живых. — Он нахмурился. — Однако встречаются противники, которым удается меня переиграть. Вы догадываетесь, о ком я говорю.

Последние слова Найланда Смита вернули меня к реальности. В самом деле, хотя нам и удалось благополучно выбраться из подземного лабиринта, радоваться пока было рано. Доктор Петри все еще находится в руках Фу Манчи; несчастному уготована жалкая участь «живого мертвеца» — послушного исполнителя жестокой воли китайского дьявола.

И Флоретта… Как я мог забыть о ней? Она потеряна для меня навеки!

Должно быть, эти чувства легко читались на моем лице, так как Смит вдруг проговорил:

— Я догадываюсь, о чем вы сейчас думаете, Стерлинг. Не отчаивайтесь. Дела обстоят не так плохо, как кажется. Всегда существует надежда.

— О чем вы?

— Эта тропинка протоптана людьми, и она приведет нас к жилью. Скорее всего мы выйдем к пляжу неподалеку от виллы «Сент-Клер». Но самое любопытное в другом.

— Не понимаю…

— Ответьте, Стерлинг, что больше всего поразило вас в подземелье?

Немного подумав, я сказал:

— Никак не пойму, для чего Фу Манчи дожидался нас в пещере и как он затем перебрался на свою подводную посудину — если, конечно, она не плод его воображения.

Смит серьезно кивнул:

— Вы попали в самую точку. Действительно, Фу Манчи говорил с нами с противоположного берега, стоя на каменной террасе. Возникает вопрос: зачем Фу Манчи понадобилось туда забираться? Ведь он мог преспокойно погрузиться с пирса на подводную лодку с остальной шайкой! Я размышляю над этой шарадой с того самого момента, как мы выбрались из пещеры. У меня имеется одно предположение, но даже мне самому оно кажется слишком невероятным…

— Какое же, мистер Смит?

— Он так и не сел на подводную лодку.

— Что?!

— Какова бы ни была ее конструкция, перевозить в ней ослабленного тяжелой болезнью человека чрезвычайно рискованно — слишком велики перепады давления при погружении и всплытии.

— Подождите, уж не думаете ли вы…

— По всей видимости, Петри под личным надзором Фу Манчи переправили на берег моря тем же путем, каким прошли мы с вами. Думаю, вы согласитесь со мной, что, кроме коридора, по которому мы выбрались, вряд ли существует иной выход из подземелья.

— Но ведь нам пришлось карабкаться по скалам!

— Для выросших в горах дакойтов проделать этот путь с носилками или с гамаком из шелкового шнура не представляет сложности.

— Вы хотите сказать, что Петри унесли туда? — Я указал рукой в сторону тропинки, терявшейся среди крутых скал.

Найланд Смит покачал головой.

— Нет, Стерлинг. Посмотрите, у самого края воды — свежие масляные пятна. Заметьте, дно в этом месте очень глубокое. Видите, как круто пляж спускается в воду? Здесь недавно причаливал катер.

— Куда же уплыл Фу Манчи?

— Хотел бы я знать! Быть может, он высадился на побережье рядом с каким-нибудь шоссе, где его ждал автомобиль. Насколько мне известно, рядом с «Сент-Клер» проходят две большие дороги: Корниш-роуд и Миддл-роуд. Все проезжающие по ним машины проверяются специальными полицейскими постами.

— Черт побери! Может быть, китаец уже арестован!

— Не обольщайтесь, Стерлинг! Я дольше вас изучал повадки Фу Манчи: не стоит рассчитывать на то, что он попадется в столь незатейливую ловушку. Как бы там ни было, нам пора отправляться в путь.

Мы принялись взбираться по каменистой тропинке. Я шел, стараясь не отставать от мистера Смита, и размышлял над его словами. У меня мелькнула безумная надежда, что вместе с Фу Манчи был не только Петри, но и Флоретта… Тогда, если его задержит полицейский кордон, она окажется на свободе, и я, быть может, уже сегодня обниму свою любимую! Мне вспомнились слова Фу Манчи: «Со мной — доктор Петри!» Не здесь ли кроется причина его задержки? Неизвестно, насколько можно доверять словам коварного китайца, однако схватить негодяя представлялось мне делом не слишком сложным.

Склон, по которому мы взбирались, опытный скалолаз преодолел бы с легкостью, но альпинизм никогда не входил в список моих увлечений. Одно я мог сказать с уверенностью: Фу Манчи здесь не проходил. Даже бирманские горцы не сумели бы протащить по этой тропке носилки с доктором Петри.

Тропинка вилась между бесформенными обломками скал, забираясь все выше и выше. Я порадовался про себя, что на мне ботинки с резиновыми подошвами, хотя когда-то слышал, что уважающий себя альпинист совершает восхождение только босиком…

— Одному Богу известно, что за самоубийцы проложили эту тропу, — бормотал мистер Смит.

Пройдя по узкой кромке тесного ущелья, на дне которого поблескивала вода, мы углубились на добрую милю в скалистый берег. Подъем стал более пологим, и я уже собирался облегченно вздохнуть, как вдруг тропа вильнула, и мы снова оказались на краю отвесного обрыва. Внизу рокотало Средиземное море.

— Проклятье! — Смит судорожно ухватился за выступ. — Прогулка обещает быть утомительной!

— Вы читаете мои мысли, мистер Смит.

Площадка, на которой мы стояли, имела не более восемнадцати дюймов в ширину. Сильный ветер грозил сбросить нас в пропасть. Любое неосторожное движение могло оказаться последним. Поборов искушение закрыть глаза, я медленно двинулся дальше.

Наконец, миновав опасный участок, мы начали удаляться от моря. Тропинка понемногу пошла под уклон, там и сям среди камней стала попадаться чахлая растительность. Найланд Смит остановился и, приложив ладонь к глазам, стал вглядываться в простиравшееся внизу побережье.

— С этого расстояния трудно судить с уверенностью, — сказал он, — но мне кажется, я различаю очертания бухты пляжа Сент-Клер.

Тропинка все круче шла вниз. Ветер прекратился, прохладный утренний воздух пьянил, точно молодое вино. Неожиданно мистер Смит повернулся ко мне.

— Вы слышите, Стерлинг? — резко спросил он.

Я прислушался. Вначале я ничего не замечал, но затем различил слабые крики и сопровождавший их странный звук, похожий на отдаленные удары.

— Невероятно! — проговорил Смит. — Они все еще пытаются пробиться на виллу! Скорее вниз: у нас много дел и очень мало времени!

Оставшиеся несколько сот ярдов мы проделали почти бегом и вскоре оказались на том самом пляже где я впервые увидел Флоретту и где столько раз мечтал очутиться вновь рядом с той, за чью улыбку я готов пожертвовать жизнью…