Потом запил сразу две таблетки водой из-под крана… А туалет, хоть и в таком не последнем месте, как штаб Оперативной группы Министерства обороны СССР, все ж изрядно вонюч… Загадили… Кто ж рассчитывал на такую «пропускную способность»…

…И снова походы – побеги! – полеты… – в сортир!!!

Выходишь легкий, прозрачный, как стеклышко, звенишь от пустоты (который день не жрешь!), как младенец невинный светишься…

10 минут – новая «лимонка»… И опять!

Пропади все пррропадом!

А на следующий день…

Я открыл глаза.

И понял, что спал спокойно. Умиротворенно гляжу в потолок палатки. Но на всякий случай на завтрак – только чай.

Новый маршрут разведки…

Нормально. Какое ж это счастье – каждую секунду не… ну, понятно.

К обеду я уже хлебал из чьего-то котелка одолженной ложкой (свой котелок, совсем новый, до сих пор не удосужился отмыть кипятком от густой солидольной смазки).

В лагере взял у старшины чистый комплект белья и пошел – впервые за все эти дни без просвета – в баню…

Должен честно признаться: не один раз за эти дни бывало: изнемогаешь под этим напором изнутри, чувствуешь – надо, пардон, газы выпустить, только разожмешься… и тут же ощущаешь, что это, мягко говоря, совсем не газы, – сдавливаешь – поздно!.. – успело просклизнуть: ощущение, забытое с детства… через какое-то время от тепла тела это подсыхает (а «лимонка» внутри уже опять сдетонировала – где сортир?!)…

Посему после бани старые шмотки – тонкие летние кальсоны и нательную рубашку – я очень тщательно одно в другое позаворачивал. Занес этот свой тючок в палатку старшины, где он жил (спал) и хранил скарб ротный, и закинул на гору грязного исподнего в углу (такой себе «апофеоз войны» в миниатюре), тщательно проследив, чтоб «мое» смешалось с другими неразличимыми комками несвежего белья. Чтоб старшина, разворачивая все это – пересчитывая перед отвозкой в прачечный отряд, – не смог случайно идентифицировать мое…

И умелся из палатки с барахлом старшины, ощущая себя легко.

Адаптация к радиации состоялась.

Год 1983-й. Лето.

До Чернобыля – 3 года. О чем никто не подозревает.

Развертывание.

Кадрированный[9] батальон радиационно-химической разведки – единственный на весь немаленький Киевский военный округ, охватывающий центр и восток Украинской ССР[10], разворачивается в полк.

Полк радиационно-химической разведки.

На месяц.

Учебные военные сборы.

На роту – сотню человек – один кадровый военный. Командир роты.

Все остальные – «партизаны»: из запаса, резервисты.

В нашей роте кадровых вообще нет – командир роты тоже «партизан», Николай, старший лейтенант запаса.

А самый старший по званию в роте – Сэм, командир 1-го взвода – капитан.

Сэм – Семен – кандидат биологических наук. Старший научный сотрудник института медрадиологии. Красавец-бородач, остроумный, живой, жизнелюбивый. Еврей. Сэм – по возрасту один из самых старших в роте и, наверно, самый мудрый.

А я – один из самых молодых. В своем 3-м взводе я – командир – моложе почти всех. Лейтенант.

…Имитация начала атомной войны. Весело…

Во время перекура Сэм:

– А как ты думаешь – какой прибор в БРДМе главный?

БРДМ (точнее, БРДМ-2рх) – бронированная разведывательно-дозорная машина, модель 2, дооборудованная для ведения, кроме обычной, еще и радиационной и химической разведки.

Внешне похож на широкий катер с четырьмя колесами. Под боковыми листами брони спрятаны еще две пары дополнительных колес, поменьше: когда они выпускаются из-под брюха, БРДМ может переползать через рвы и окопы.

Вес 7 тонн. Мотор 140 лошадиных сил.

Экипаж – 4 человека: командир, водитель, стрелок, химик-разведчик.

Наверху на вращающейся бронебашне – два спаренных пулемета: КПВТ – крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый (диаметр пули 14,5 миллиметра, прицельная дальность – отличный оптический прицел! – 1,5 километра, но и за 3 километра пехота залегает, когда эти считай что микроснаряды диаметром полтора сантиметра начинают рядом в землю чвакать – «неприцельно») – и противопехотный 7,62 мм ПКТ – пулемет Калашникова танковый.

Броня защищает не только от пуль и осколков, но и на две трети от гамма-излучения (внутрь проходит только треть того, что снаружи).

Корпус герметизирован, и есть фильтр для очистки закачиваемого внутрь забортного воздуха – при движении по местности, зараженной химическим, биологическим оружием или радиоактивными веществами. При этом в запечатанном бронике поддерживается избыточное давление, чтоб, если есть неплотности, воздух по ним уходил из броника наружу и тем самым не давал «зараженному» забортному воздуху и пыли просачиваться вовнутрь…

Система поддержания давления в шинах, если их продырявит пулей или осколком (не очень сильно, правда).

В воде броник не тонет. На плаву скорость – до 8 км/ч. По шоссе – до 110. Из грязи сам себя лебедкой вытаскивает…

И приборов в нем напихано немало…

Какой же из них самый главный? Сразу и не сообразить…

Нет, надо представить себе, как это будет реально.

Вот – война…

Раньше как? Для наступления в обороне противника выискивали самое слабое место и против него концентрировали свои войска для создания превосходства «в живой силе и технике», чтоб прорвать фронт… А сейчас все наоборот: определяется самое сильное место противника, по нему наносится ЯДЕРНЫЙ УДАР, самое сильное место сразу становится самым слабым, в прорыв вводятся войска, и на повышенной скорости (скорость – чтоб быстрее «зараженную местность» проскочить, чтоб меньше (по возможности, разумеется) свою «живую силу» облучать – а то она, чего доброго, «боеготовность» потеряет…), подавляя очаги сопротивления противника, преодолевают зараженную местность с высокими уровнями радиации – и выходят в тыл противника… Противнику, кстати, вся эта процедура тоже может очень сильно не понравиться, он «окажет (например) ожесточенное сопротивление» и по тому ж таки месту – по нашим «победоносным войскам» то есть – тоже какой-нибудь дрянью запуляет… А впереди всех – между нашими и «вашими» – радиационно-химическая разведка… Замечательно…

Какой же прибор в такой обстановке главный?

Артиллерийская буссоль? Давать артиллеристам целеуказание, чтоб они эти самые «очаги сопротивления» огнем подавляли – противник же, гад, небось, и отстреливаться будет: кому ж понравится, когда тебя в «слабое место» превращают?..

Бортовой встроенный рентгенометр? Высокие уровни радиации мерять, из машины не вылезая? Как-никак, внутри гамма-уровень в 3 раза меньше по сравнению с тем, что «на дворе»…

Или, наоборот, ДП-5 – дозиметрический прибор, его химик-разведчик на ремне тягает – мерять уровни радиации точнее?

ВПХР – войсковой прибор химической разведки? Еще один «черезплечный ящичек» – определять наличие и концентрацию боевых ОВ – отравляющих веществ – удушающего, парализующего, кожно-нарывного действия?..

Рация! Чтоб все эти данные своим передавать!

Или самое главное – обозначить заражение на местности? Для этого есть «флажки» – стальные пруты в палец толщиной, метр с чем-то длиной, заостренные внизу, вверху желтый флажок; на нем пристрочен кармашек, куда полагается вкладывать записку: название ОВ и его концентрация (или уровень радиации), дата-время замера, подпись… Специальные пиропатроны встреливают эти «дротики» в землю, – да с такой силой, что они могут пробить доску-«пятидесятку» (толщиной 5 сантиметров!), – а если развернуть «дротико-стрелятельную» установку под углом 45 градусов к земле (что, конечно ж, категорически запрещено) – то «дротики» летят метров на 80, при случае и отстреливаться от врага можно…

Да нет же, о чем я? Биоанализатор автоматический! Он, наверно, и самый дорогой из приборов: определяет наличие в воздухе вирусов-микробов-бактерий болезнетворных, если противник биологическое оружие применил…