1 мая. Всё пока благополучно. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь. Мы уже месяц в Австралии, молюсь Богу, чтобы и дальше миловал. А рядом поют птички, как будто вместе со мной молятся Творцу.

Поражает обилие верблюдов. Когда же их сюда завезли? И как везли? И сколько? Теперь они здесь расплодились в большом количестве и ходят-бродят по пустыне. Уж сколько их видели, в основном небольшими группами, по пять, шесть — серо-белые, медленные. Зоопарк какой-то. А в Сахаре верблюды были более активные, подвижные. Другой вид там.

Надо менять режим дня, довожу себя и всех остальных до изнеможения. Дошло до того, что встаём задолго до рассвета, около 04:40, спать ложимся не раньше 21:00, а чаще — в 22 часа. Весь день за рулём, если не считать 1 часа остановки на обед, и два, три раза по 20 минут для короткого отдыха. На этих остановках просто нет сил стоять, все падают на песок, как подкошенные. Вчера вечером сильно дрожали руки, сегодня решили поспать чуть больше, встали на час позже.

Но не могу себя изменить, гоню и гоню. Спрашивается, зачем так? Это у меня характер такой — по другому не получается, родился таким: если я на маршруте, в экспедиции, то надо выкладываться по максимуму. А отдыхать будем после победы.

Вчера был трудный день, трудная дорога. Бывают участки, где много песка, «Уралы» идут с трудом, и «Волку» всё время приходится помогать — мы все спрыгиваем на землю и толкаем, толкаем, если пять минут сидишь в седле, то следующие двадцать пять — толкаешь. Фиксирую это в дорожном дневнике. Писать получается урывками, чаще вечером, перед сном, а когда и днём пару слов напишешь, но сегодня получилось утром пописать.

Ну, вот, пробили «склянки», Саня сегодня дежурный, посигналил, это значит завтрак готов. Хватит писать, дела надо делать!

Хорошо всё-таки, что песок не всегда такой мягкий и рассыпчатый, и часто поверхность достаточно плотная, почти твёрдая, песок сбитый, крепкий, но на нём тут много камней, которые трудно объехать. А есть места, где, видно хорошо, проезжал когда-то давно трактор, или танк, и оставил чёткую гребёнку, так на ней можно оставить свои собственные почки — трясёт страшно, бьёт до боли. И тянутся такие участки порою по тридцать километров, вот и приходилось ехать на 1-2-й передачах. В таких случаях седоку вообще нечего делать, Тимур спрыгивал с коляски и просто шёл пешком или слегка бежал рядом, чтобы успеть. Разминочка!

Бедные «Уралы»! Сколько им приходится терпеть, по-моему, они испытали все возможные трудности, какие могут быть на этой планете. Но ведь держатся же, бегут, и нас несут — техническое чудо. Пришлось проезжать и пески, и глубокие промоины от воды, но если честно, я всё-таки готовился психологически к более трудному маршруту. Не знаю, что там будет впереди, но оказалось что в пустыне Виктория достаточно много растительности и деревьев, что она в эту пору не такая уж и безжизненная, а это облегчает взгляд, психику, отвлекает от трудностей — вот и дорога воспринимается не такой уж сложной. В абсолютно пустой, выжженной Сахаре, среди только песков, миражей, отсутствия тени, и больше ничего — было морально тяжелее.

2 мая. Въехали в Варбуртон (Warburton) в 13:00 по нашим часам. Въехали и сразу же выехали оттуда. Как набросились на нас местные блюстители, вот тебе и гостеприимство. У них такой закон посреди пустыни: нельзя въезжать без оформленного разрешения-пермита, и вообще без пермитов ни в одно аборигенское селение белым въезжать нельзя. В итоге, остановились мы возле бензоколонки, в маленьком кемпинге на въезде в посёлок, в несуразном месте. Но нам не важны такие тонкости, нам бы отдохнуть да заправиться!

Только непонятна такая логика пермитов: конечно, аборигенов берегут от туристов, от новых болезней, от криминала, но сами-то их культуру уничтожают — это как понимать? — сбережение что ли? Далее, ясно, что оформление пермита — это какие-никакие, а деньги. Пусть эти деньги идут туземцам — кто против? Но я могу уплатить прямо на въезде в аборигенский посёлок, чем не деньги, оформите там, на месте! — нет же!!! Ладно, если стремятся тут заработать больше денег, то туристов должно быть больше, а препоны такие — кто поедет? Опять несогласованность. В общем, многого мы не знаем в тонкостях здешней политики и взаимоотношений белых с аборигенами, многого не понимаем и не поймём. Для нас это было так странно, насчёт этих пермитов, когда мы уже приехали в Австралию, а до этого нигде никто про пермиты нам ничего не говорил, даже в австралийском посольстве в Москве, когда визы получали, и то молчали. Почему? Австралия не афиширует эту проблему — зачем «выносить сор из избы», но правильно ли это? Это у них менталитет такой. А может быть, на власти давят сами аборигены, их лидеры сами испросили такой порядок установить — тут уж никуда не денешься: в конце концов, хозяева-то страны — они, коренные жители, аборигены.

Они тут живут миллионы лет, а белые 200 лет как приехали и давать рулить! Ясно! На континенте сотня разных местных племён, языков, коренных народностей, и у каждого племени свои порядки, требования, условия. Пусть аборигены и вялые люди, по древности своего рода, но всё равно их лидеры как-то дают о себе знать — вот и установились такие странные законы: «без пермита ты не гость», иначе это звучит так — «без приглашения в гости заявляться нехорошо», или даже так — «незваный гость хуже татарина», то есть, хуже напавшего врага! Есть логика, конечно. И к законам гостеприимства это мало относится, потому что когда пермит оформляешь разве сообщают из столичных городов аборигенам, что такой-то и такой-то, именно, едет туда-то и туда-то — встречайте, значит?! Смех. И ещё сами австралийцы, многие, мы разговаривали, недовольны налогами, которые они платят за аборигенов: почему недовольны — это мы выяснить подробно не смогли, наверное, большие налоги. Но с другой стороны, кто когда какими налогами доволен был?

Здесь в глубинах Австралии аборигенам понастроили современных домов, но не все любят жить в них, недовольны многие. Платят туземцам пособия — не меньше 1000 австралийских долларов. Есть тут магазины, где аборигены получают продукты. Им теперь не надо с бумерангом бегать за кенгуру, кстати говорят, что из мяса кенгуру получаются очень вкусные блюда. Дети ходят в школу и там их учат английскому языку и прочим современным грамотам, и естественно, своему языку и культуре не учат, всё забывается.

Тут даже увидели мы церковь, а возле неё — толпу аборигенов.

А ещё мне смешно было видеть их за рулём автомобиля. Эдакий первобытный, на вид, человек и вдруг управляет машиной — чёрная голова, взъерошенные волосы, до такой степени грязные, что стоят пучком. Нашему взгляду они кажутся страшными: нос сморщенный, губы толстые, цвет кожи чёрно-коричневый, бывает и совсем чёрный! В общем, ночью увидишь, подумаешь — чёрт, и помрёшь со страха. Не знаю, какими глазами они смотрят на нас. Но они, скорее, в этом плане, лучше нас, проще, наивней. И рассматривают нас с неподдельным интересом — это вначале сковывает, а потом становится приятно даже.

Если честно, то мне их очень жаль: слоняются без дела по улицам, такое впечатление, что у них вообще отсутствует интерес к жизни. Ну, пришли белые люди на их земли, потеснили их в пустыни, вмешались в их устоявшуюся жизнь, и результат плачевный — они, конечно, вымирают. А те, кто добрался до алкоголя, это в столичных городах, вообще превращаются в нелюдей. Замечено, что всем древнейшим народам гораздо вреднее пить алкоголь, чем нам, более молодым народам, это наводит на мысль, что сильного алкоголя, типа водки, в прошлые тысячелетия на планете не было, принимали что-то другое для удовольствия, более слабое и натуральное.

Специалисты говорят, что аборигенов осталось совсем мало, их всего около 1 % от всего населения Австралии. Насколько точны эти данные — не берусь судить, аборигены могут и скрываться в глубинках, и выживать там, как их сосчитаешь. Цифры примерные. Плохо, что ничего уже сделать нельзя, не дадут им жить как миллилон лет назад, да и сами они уже так жить не могут — всё перемешалось, и до исчезновения первыми доводятся древние народы, насчитывающие миллионы лет своей истории, такие как индейцы, северные народы, эксимосы, и вот — австралийские аборигены.