— Не знаю, что сказать, донья Анжела, но это армейские офицеры и настаивают на встрече с вами. Я их приму, — согласилась Анжела, поднимаясь со стула, в котором мирно дремала. Рядом валялась позабытая книга, выбранная из небольшой библиотеки. Пригладив волосы, девушка отправилась в гостиную.

— Мэм, — торжественно начал сержант Лопес, — простите, что беспокоим вас, но полковник Паттерсон потребовал вашего присутствия в Лас-Крусес.

— Могу я спросить почему?

— Недавно арестовали человека по имени Джейк Брейден, и полковник Паттерсон настаивает, чтобы вы прояснили некоторые недоразумения.

— Арестован… о нет! Когда?

— На прошлой неделе. Если будете так любезны собрать немного вещей, мы проводим вас в Лас-Крусес, к полковнику.

— Разумеется, — рассеянно бросила Анжи и попросила Марию уложить самое необходимое.

— Донья Анжела, вы не должны ехать с этими людьми, — твердила мексиканка, встревоженно хмурясь. — Неужели не помните, что обещали?

— Но с тех пор обстоятельства изменились, Мария. Кроме того, я хорошо знаю полковника Паттерсона. Он не только честный человек, но и друг Джейка. Пожалуйста, исполните мою просьбу. Нельзя медлить. Нужно как можно скорее освободить Джейка.

Несмотря на мольбы Марии, Анжи села на лошадь и отправилась в путь с незнакомыми военными.

На этот раз маршрут оказался короче: очевидно, они выбрали прямую дорогу и уже через два дня оказались в Лас-Крусес. Анжи немедленно отправилась в отель, где, по словам сопровождающих, ее примет полковник. Ее почтительно проводили в номер рядом с главным вестибюлем. Время шло, но Паттерсон все не появлялся, и девушка принялась нервно метаться по комнате, но тут же сообразила, что он, должно быть, выехал из форта Селден или форта Филмор, как только ему сообщили о ее приезде, так что стоит подождать и потерпеть. Когда наконец дверь распахнулась, Анжи растерянно отпрянула при виде матери.

— Матушка! Что ты здесь делаешь? О, я так рада видеть тебя!

— Я тоже, Анжелика. Мне нелегко пришлось. Я сильно о тебе беспокоилась.

Закрыв за собой дверь, она с улыбкой двинулась навстречу дочери. Анжи поразили настороженные глаза матери.

— Разве ты не получала моего письма?

— Почему же? Получила весточку, что ты жива и здорова… но ты все не возвращалась… и… но все хорошо, что хорошо кончается!

— Да. Ты видела полковника Паттерсона? Я должна поговорить с ним, ведь Джейка арестовали!

— Знаю, малышка, — кивнула Миньон, усаживаясь на маленьком диванчике. — А ты ожидала, что ему сойдет с рук твое похищение?

— Но он ничего подобного не делал! — вскинулась Анжи. Поведение матери по меньшей мере странно: очевидно, ей не по себе. Недаром руки напряженно сжаты. — Кому как не тебе знать это, мама!

И тут на ум пришли слова Джейка. Тот был уверен, что Миньон знала о предстоящем набеге и похищении дочери. Правда, допускал при этом, что мать была одурачена доном Луисом.

Анжи устроилась рядом с матерью и сухо спросила:

— Мама, надеюсь, ты не советовалась с доном Луисом? Он не тот, каким кажется, и…

Но Миньон, настойчиво сжимая руку дочери, пробормотала:

— Не тревожься попусту! Все хорошо. Анжи с облегченным вздохом кивнула:

— Мне следовало бы догадаться, что ты не так глупа, чтобы ему доверять.

Уголки рта Миньон чуть приподнялись в улыбке. Она долго молча смотрела на дочь, прежде чем тихо сказать:

— Теперь мы уедем домой, Анжелика.

— Да. Мне не терпится вернуться. Надеюсь, все хорошо? Рита здорова?

Губы Миньон дернулись.

— Более чем. Она вышла замуж.

— Замуж?!

— Да, за лейтенанта Уокера. После того несчастного случая она не отходила от его постели, пока тот не поднялся. Очевидно, за это время между ними зародилась и расцвела любовь.

Потрясенная новостью, Анжи не знала что и сказать, но, немного опомнившись, улыбнулась.

— Я счастлива за нее, — искренне воскликнула она, — и надеюсь, что Рита тоже довольна!

— Думаю, так оно и есть. Теперь за ней присмотрит муж. Они собираются в Саванну, на родину лейтенанта, где у его отца свое пароходство. Но прежде всего она уговорила его отправиться в Европу, куда, как ты знаешь, всегда рвалась. Как только он окончательно поправится, они уедут.

Анжи грустно вздохнула.

— Я буду скучать без нее. Но у меня остались ты и Бетт.

— Совершенно верно. Я и Бетт.

— Но Рита и Темп все еще на ранчо? Я бы хотела повидаться с ними.

И снова на лице Миньон промелькнуло странное выражение. Она отвела глаза, потом резко вскинула голову, и Анжи невольно сжалась.

— Анжелика, ранчо продано.

Анжи не шелохнулась, ничего не сказала. Только непонимающе уставилась на мать. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем она недоверчиво выдохнула:

— Это невозможно!

— Я сказала правду.

— Но оно мое! Никто не имел права продать его без моего разрешения или подписи! Как это произошло?!

Ужасное подозрение обожгло ее еще до того, как Миньон спокойно объявила:

— Я сделала это, когда тебя похитили и посчитали мертвой.

— Если что-то случится со мной, ранчо должно было перейти к Рите, и…

— И она отказалась от него. Сказала, что оно ей ни к чему. Я заказала билеты на пароход до Франции. Утром мы уезжаем, Анжелика.

— Кто купил его? — жестко перебила Анжи. — Немедленно говори, кому ты его продала, хотя я, кажется, уже знаю ответ!

— Дон Луис де Ривера предложил огромную сумму, и поскольку мы думали, что ты мертва, а я — твоя единственная наследница, то и действовала от твоего имени.

Потрясенная Анжи пыталась осмыслить слова матери, сопоставить их с тем, что сказал Джордж Шерман.

— Мама, но это незаконно, — возразила она, покачав головой. — Ты не имела никакого права. Ранчо мое. Мистер Шерман утверждает, что завещание никоим образом нельзя изменить. И что если мы с Ритой откажемся от ранчо, оно переходит кому-то еще.

— Да, этих людей было трое, Анжелика. И двое мертвы.

— А третий?

— В тюрьме, за предательство, продажу оружия индейцам и похищение молодой девушки, — язвительно усмехнулась мать. — Говорят, что казнь назначена через два дня.

Анжи вскочила, но тут же пошатнулась. Значит, дон Луис все-таки победил!

Теперь она знала, что делать. Игра еще не закончена!

Джейку казалось, что он провел в тесной камере много лет. Так много…

Он не отходил от крошечного зарешеченного окна, часами вглядываясь в манящую гряду гор. С самого своего ареста в форте Селден он часами размышлял о своей жизни. И снова вспоминал слова Чабби, цейлонского мудреца, который не зря утверждал, что в жизни важна не столько конечная цель, сколько пути ее достижения.

Если это правда, как же Джейк умудрился все запутать!

Может, он заслуживал такой участи, потому что убил немало народа, хотя никогда не начинал дуэль первым. Ведь Чабби всегда говаривал, что жизнь — это замкнутый круг, где одно деяние является следствием другого, пока не начинается очередной цикл.

Какая ирония в том, что Джонни Ринго снова возник из ниоткуда и свидетельствовал против него на процессе, слишком коротком, где все улики были явно подтасованы. Но Джейк и ожидал чего-то в этом роде. Наемник клялся, что сам видел, как Джейк продавал оружие индейцам, и присяжные ему поверили.

Только когда их взгляды встретились, Ринго явно заколебался, но тут же отвел глаза и продолжал говорить. Джейка обвинили в измене и приговорили к смерти.

Непонятно по какой причине Анжи не выходила у него из головы. Жаль, что он так и не сказал ей о своих чувствах! Похоть и любовь — вещи неизмеримо различные. Ему следовало бы во всем признаться. Джейк так и сделал бы, распознай он раньше владевшие им чувства. Но озарение пришло только после томительных часов одиночества, проведенных в камере.

Дейву Логану было разрешено единственное короткое свидание. Он рассказал, что Анжи Линдси все-таки продала ранчо дону Луису.