А ее мать имела твердое мнение решительно обо всем, она постоянно руководила Шарлоттой. Но относительно мисс Ховард мать не дала четких рекомендаций.

— Запомни, Шарлотта, если тебя представят ей, ты должна подойти к ней по-христиански. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, конечно, мама!

— Прекрасно! Я верю, что ты хорошо воспитана и достаточно образованна. Меня очень расстроит, если я замечу, что ты снисходительно отнесешься к этой девушке, которая с рождения не была в Англии. Бедное дитя! А какое уж образование она получила, я не имею ни малейшего понятия. Но если сэр Джон Трэйверс заботится о ней, это значит, что на нее следует обратить внимание…

— Да, мама. Но я не совсем поняла, следует ли мне подружиться с мисс Ховард или… или нет.

— О Боже! Шарлотта, ты что, не слышала, о чем я тебе только что говорила? Если ее принимают губернатор с супругой и сэр Джон, я не вижу причины, почему бы тебе отказываться от знакомства с ней. Я ведь знаю, что… что ты не разочаруешь нас с папой и сама решишь, может ли мисс Ховард быть для тебя подходящей подругой.

— Да, мама.

Шарлотта давно уже поняла, что значительно легче жить, если говорить матери «да». Даже папа так делает, а он полковник и привык отдавать приказы. Но сейчас, сидя рядом с мисс Ховард, Шарлотта никак не могла решить, какое поведение по отношению к этой девушке одобрила бы мать. Эта уверенная в себе, модно одетая молодая женщина, которая за обедом так воодушевленно беседовала с сэром Джоном Трэйверсом и губернатором Маккензи, никак не может быть той, которая, по слухам, скачет верхом, одетая в мужской костюм, и охотится в компании молодых офицеров, живущих неподалеку от кофейной плантации ее отца. Привыкшая к постоянной опеке матери и вдруг лишившаяся ее, Шарлотта чувствовала себя не в своей тарелке. Она не привыкла к необычному и не имела ни малейшего понятия, как вести себя с мисс Ховард, чтобы это понравилось матери. Но в то же время ее не оставляло любопытство… Внезапно Алекса повернулась к Шарлотте с очаровательной улыбкой:

— Извините, если покажусь вам невежливой, но это мой первый выход в свет, и я еще не знаю точно, как надо вести себя правильно. Поэтому, думаю, вы простите, если я сама представлюсь вам, — ведь до сих пор нас никто не познакомил. Меня зовут Александра Ховард, а вас?

От такой неожиданной прямолинейности Шарлотта открыла рот и бросила умоляющий взгляд на мать. Понимая, что мать не поможет ей, Шарлотта, заикаясь, пролепетала:

— Я… я надеюсь, вы не подумаете… но, поскольку мы сидим рядом, наверное, мы можем попытаться… Меня зовут мисс Лэнгфорд. Полковник Джек Лэнгфорд — мой отец. А вон там моя мама. Я мечтала познакомиться с вами, мисс Ховард, мы так много слышали о вас.

— Правда? И что же вы слышали обо мне?

Темные глаза Алексы прямо смотрели на покрасневшую Шарлотту Лэнгфорд, которая опять начала мямлить и заикаться:

— Я надеюсь, вы не подумали, что… Все молодые офицеры, которых перевели сюда из провинции, восхищаются вашим мужеством и… и прямотой… и тем, как хорошо вы ездите верхом и стреляете…

— Как мило с их стороны так льстить мне! — ответила Алекса уклончиво, отметив про себя отвратительные желтые зубы и водянистые голубые глаза у мисс Лэнгфорд. Как же она ненавидела сплетни и сплетников!

— Они остановились у дяди Джона, в его доме для гостей. Как сказала мне мисс Лэнгфорд, он хороший друг ее отца. Сожалею, тетя, но хоть мне и удалось остаться вежливой, мисс Лэнгфорд мне ужасно не понравилась. Ты заметила, как она каждую секунду смотрит на мать, словно призывает ее на помощь? Она совершенно не может поддерживать беседу. Единственное, на что она способна, — это постоянно цитировать свою мать и притворяться, что жалеет меня, поскольку я никогда не посещала школу в Англии.

Поймав в какой-то момент взгляд тетушки, Алекса послушно последовала за ней наверх, где миссис Маккензи заблаговременно подготовила комнаты, решив, что некоторые дамы захотят привести себя в порядок перед танцами.

— Ты должна быть свежей и блистательной, когда мы вновь спустимся вниз, дорогая, — твердо сказала Хэриет. — Еще немного розовой воды на запястья и виски… Достаточно, а то будешь слишком благоухать. Так, теперь немного румян и губной помады, а сверху намажь губы вазелином, чтобы они блестели. Только не говори об этом матери. Дай я поправлю тебе сзади платье… Ах да, я заметила, что ты разговаривала с дочкой Лэнгфордов, Шарлоттой, так ее, по-моему, зовут. Думаю, для разнообразия тебе было бы полезно подружиться с девушкой твоего возраста.

Алекса стояла тихо, пока тетя и служанки приводили ее в порядок. Но с каждой минутой ей становилось все труднее и труднее подавлять в себе мятежный дух, который рвался наружу. А когда тетушка посоветовала ей подружиться с мисс Лэнгфорд, у нее едва хватило сил сдержаться и усмирить свое негодование. Сдвинув брови, Алекса глубоко вздохнула и лишь тогда сказала:

— Я никогда не смогу подружиться с глупым человеком, неспособным даже поддержать разговор, с человеком, который верит сплетням. Я сомневаюсь, чтобы у этого создания была в голове хоть одна собственная мысль!

Хэриет, слишком поздно заметившая опасность, резко сказала:

— Александра! Убери это безобразное выражение со своего лица! А то, когда мы спустимся вниз, девочка, ты доставишь огромное удовольствие всем сплетникам, в том числе и миссис Лэнгфорд, которые укоризненно покачают головами и придут к единодушному мнению, что ты действительно не умеешь себя вести в приличном обществе. Это очень огорчит всех нас, верящих в тебя, в силу твоего характера. И расстроит тебя, не так ли?

Тете Хэри всегда удавалось задеть Алексу за живое, бросить ей вызов. Девушка замолчала, крепко стиснув зубы. Если даже она не может подружиться с Шарлоттой Лэнгфорд или с другими девушками, она сможет и покажет им, что она, Алекса Ховард, может играть выбранную роль значительно лучше, чем они. Не пообещала ли она себе, что будет пользоваться успехом сегодня вечером и заставит отвратительных старых сплетников прикусить языки?

Алекса повернулась к тете с очаровательной улыбкой:

— Не волнуйся, тетя. Я обещаю, сегодня ты будешь гордиться мной, ничто не сможет вывести меня из себя. Я буду вежливой со всеми, даже с теми, кто мне не нравится и которым я сама не хочу нравиться. В конце вечера они все обязательно скажут, что я очень хорошо воспитанная молодая леди, вот увидишь!

Спускаясь с тетей Хэриет по лестнице, Алекса чувствовала себя так, как будто ей предстояло заставить лошадь взять особенно трудное препятствие или встретиться с диким разъяренным буйволом. «Опасность нужно встречать с высоко поднятой головой». Эти слова, когда-то давно сказанные ей дядей Джоном, сейчас вспомнились Алексе, и она почти с вызовом вскинула голову. Это будет ее вечер, она сможет добиться этого!

«Моя маленькая Алекса выглядит так царственно и так уверенно, как настоящая королева», — подумал сэр Джон Трэйверс, стоя внизу у мраморной лестницы. На какое-то мгновение, когда волосы Алексы засверкали в пляшущем свете свечей, он с болью вспомнил о другой женщине… Но, решительно отбросив неприятные воспоминания, он ласково ответил на робкую улыбку Алексы и галантно, немного даже старомодно поднес ее холодную руку к губам. Это получилось у него почти непроизвольно.

— А… Я знал, что если буду достаточно терпелив, то мне посчастливится сопровождать вас обеих, милые дамы, в зал для танцев, где вашего прибытия, уверен, ждут с нетерпением. Моя дорогая Алекса, миссис Маккензи очень довольна тобой, я знал, что так оно и будет. Она ждет тебя, чтобы представить вновь прибывшим гостям. Ты ведь оставишь хотя бы один танец для старого дяди Джона, а?

Когда они вошли в многолюдный зал, на секунду все разговоры смолкли и сотни любопытных глаз устремились на них. Алекса почувствовала, что мужество покидает ее. Поэтому когда сэр Джон обратился к ней с вопросом, она страшно обрадовалась. Она ответила ему полушепотом, и в голосе ее звучали панические нотки.