Потому что Пусик неважно относился к её бойфренду.

Ты можешь заигрывать с кем угодно. Когда угодно. При мне. Или без меня. Но! Если я – рядом и прошу принести мне бокал шампанского, ты обязан встать и принести мне его! И пусть все эти девицы видят, что ты встал и пошёл за шампанским для меня!

Машину обдало грязью.

Отлично! Пусть её ещё бетоном зальёт и ещё… И… И ветки поцарапают. Или лучше я сама расцарапаю эту твою ненаглядную новенькую «Феррари».

Представляю твоё лицо, если бы мог видеть сейчас эту дорогу, эти ямы и колдобины, по которым твоя «Феррари» прыгает, как племенной мустанг. Представляю! Ты бы подавился собственной сигарой.

Машина снова подскочила и снова грохнулась на разбитую, узенькую дорогу.

Куда меня занесло? Я еду часа три. Ужас, уже час ночи. Значит, я за рулём около шести часов.

Интересно, он уже хватился меня?

И где я нахожусь?

Деревня Кошки. Боже, где я?! Фонарей нет вообще. Это не опасно? Я в красном платье, оно стоит дороже, чем вся эта деревня. Ох! Ничего себе яма!

Да что с этой машиной? Эй, машина! Ты будешь заводиться или нет? Эй! Ну пожалуйста, ну хорошенькая, ну заводись! Я отдам тебя твоему хозяину! Когда-нибудь.

Не заводится. Как страшно. Люди! Нет, лучше не надо. Люди! Нет. Телефон.

– Алло, Серёжа, это я…

– Элла, плохо слышно, музыка! Что ты хочешь? Подойди ко мне и скажи! Почему я должен орать в этот телефон?

– Я в деревне Кошки, Серёжа…

– Что? Элла?

Значит, он меня не хватился. Значит, все эти шесть часов, что я колешу по дороге Питер-Москва, он просто спокойно пил виски с девками?

Я бросила телефон в кусты со всей силы.

Вышла из машины.

Оглянулась. Никого. Добежала до кустов, нашла на земле телефон. Ушибла палец. Какой ужас! Набрала номер.

– Элла, я не понял…

– Забудь обо мне! И не звони мне больше никогда! Теперь ты понял?! Ты понял?! Не звони мне больше никогда!

Я бросила телефон ещё дальше.

Бегом вернулась в машину. Закрылась на кнопки. Какой смысл закрываться на кнопки в кабриолете?

Боже, кто-то идёт. Я вижу фигуру, приближающуюся ко мне по дороге.

Он совсем близко. Неужели тяжело повесить фонари?

– А-а-а-а-а-а-а! – Я закричала очень громко. – А-а-а!

Тот, кто шёл, побежал.

Я выхватила из сумочки небольшой флакончик с термальной водой. У меня сухая кожа. Я постоянно ношу с собой увлажняющие средства.

Когда он подбежал ко мне, я выставила вперёд руку, в которой был зажат флакончик. Я видела это в кино. Преступник подумает, что у меня газовый баллон. И продолжала кричать.

– Пожалуйста, не кричите, – попросил он. На нём был чёрный костюм и очень странный галстук.

Похож на небогатого гомосексуалиста. Я перестала кричать.

– Вы так меня напугали! – сказал он. И улыбнулся.

– Вы меня тоже, – сказала я и тоже улыбнулась. Вежливо.

– Вы заблудились? – спросил он.

– Я что, похожа на человека, который заблудился? – переспросила я немного высокомерно.

– Если честно, то да. Но я не хотел вас обидеть.

Самое время обидеться. Я надула губы и отвернулась.

– Вам нужна помощь?

Я молчала.

– Вы здесь совсем одна?

– Ну, если вы – пустое место, то я здесь совсем одна.

– Я просто думал, что что-то случилось, но если все нормально – извините. Я тогда пойду.

Он действительно развернулся и собрался уйти.

Надо его остановить. Какая-нибудь веская причина.

– Я хочу кофе! И мне нужен телефон, чтобы вызвать свою службу безопасности.

– Но у меня нет телефона…

Он всегда улыбался, когда, казалось бы, повода для улыбки не было вообще. Даже наоборот.

– А у вас есть своя служба безопасности? Ничего себе. Вы, наверное, из правительства?

Я посмотрела на своё платье. Разве в правительстве на кого-нибудь может налезть моё платье?

– Хотя, действительно, – он улыбнулся, – я сказал какую-то чушь. Вы, наверное, актриса?

Представляю, каково это: быть актрисой и тебя при этом спрашивают: «Вы актриса?» Не кричат восторженно: «Вы – актриса! Я вас знаю!» А спрашивают: «Вы, наверное…» Ужас.

– Кофе в вашей деревне только актрисам дают?

– Что вы? Извините. Я просто растерялся. Если вы хотите кофе…

– Хочу. И, честно говоря, ещё шампанского.

Он, видимо, растерялся ещё больше.

– Шампанского? Но наш ларёк закрывается в восемь вечера. А сейчас уже ночь…

– Разве? Тогда, действительно, какое шампанское… Ну а кофе?

– Кафе тоже уже закрыто…

– Боже! Да вам наплевать на меня!

– Извините…

– Не извиню!

– Да, я понимаю. Кофе есть у меня дома, это здесь рядом, но разве это удобно?…

– Дома? Спасибо! Вы хотите, чтобы я бросила машину прямо здесь? Посреди дороги? И отправилась к вам домой пить кофе? И отбиваться от вашей ревнивой жены?

– Я не женат…

– Вы предпочитаете мужчин?

– Какая чушь! Просто я не женат… Но бросить здесь вашу машину действительно неосмотрительно. У нас в деревне люди разные…

– Это не только в вашей деревне.

– Да, да, конечно.

– Ну, так вы принесёте мне кофе?

– Сюда? Конечно! Вы сможете подождать минут десять?

– А вы думаете, за эти десять минут у меня будут ещё какие-то предложения?

Он ушёл.

Кофе мне необходим. Раз уж нет шампанского.

Найти, может быть, телефон?

Ни за что! Пусть Сергей названивает! И сходит с ума от беспокойства за меня!

Наверное, он уже отправил кого-нибудь в гостиницу проверить, нет ли меня там. И ездит по всем клубам ночного Питера в поисках своей пропавшей возлюбленной. Надо было ему туфельку оставить.

Ну где же мой кофе?

Такой смешной человек.

Он принёс кофе в термосе.

– Вы не захватили чашку?

– Я вам налью в крышку.

– Куда?! В крышку?! Я же не кошечка, чтобы лакать из крышки! Хоть ваша деревня и называется… Как там? Кошки!

– Я вам оставлю термос.

Ох, какие мы гордые!

– Предлагаете пить из горла? Боже! Я оказалась здесь, в этом платье, и даже не могу кофе выпить.

– Я должен идти. Меня ждёт друг, он у меня дома уже полчаса. Это неудобно.

– Неудобно?! А бросить меня здесь? С этой крышечкой? На этой дороге?

– До свидания.

– Подождите.

– Да?

– Я не хочу кофе.

– Отлично. А я как раз хочу.

– Возьмите!

Я протянула ему термос.

– Я хочу попить кофе у себя дома.

– Вот видите! А меня заставляете делать это в машине! Да ещё становится холодно!

Он вздохнул.

– Вы вздыхаете для того, чтобы посмотреть, не идёт ли пар?

– Скорее, для того, чтобы выпустить собственный.

– А свисток у вас есть?

– Какой свисток?

– Как на чайнике.

– Разрешите мне уйти, меня ждут.

– Разрешите мне пойти с вами!

– А машина?

– Что машина? Это вообще не моя машина.

– Если честно, я думаю, что с ней ничего не случится. Здесь мало кто ездит.

– И не ходит?

– По ночам? Нет.

– Только вы?

– Только я.

– Может, вы серийный убийца? А я собираюсь выпить с вами чашечку кофе.

– Нет, я директор музея.

– Боже! Здесь есть музей? Надеюсь, это музей кошек?

– Это музей современного искусства. В нашем городе останавливались величайшие художники серебряного века, вы даже не представляете, какие это имена!

– Поверю на слово. Пойдёмте.

Дорога не предназначена для каблуков. Или мои каблуки не предназначены для этой дороги.

Сняла туфли.

Выбросила их в сторону телефона.

Через минуту пришлось остановиться.

– Слишком грязно, – сказала я. – Идти босиком невозможно.

– Но зачем вы выбросили туфли?

– А зачем вы не чините дороги?

– Я пойду поищу их.

Он скрылся в кустах.

Я переминалась с ноги на ногу, мне казалось, что по ногам кто-то ползает.