– Но раньше он так не считал! – воскликнула она, вспомнив его обжигающие глаза.
– Все. Хватит рыдать. Скоро обед. После физкультуры я голоден вдвойне.
В ресторане они сидели за разными столами. На следующий день она улетела.
Она решила не брать свои вещи. Всё равно она в них уже давно не вмещалась.
К тому же большая часть была Веркина. И половина купальников тоже её.
Верка так ей и сказала, когда позвонила.
– Слушай, ты мне и свои вещи оставь, – сказала она. – Я ведь тебя выручала! А то он так неожиданно позвонил, я и купить-то ничего не успею. А тебе все равно все мало.
– Ладно, – сказала она. – Оставлю. Только знаешь что, Вер?
– Что?
– Ты мне не звони больше, ладно?
– Ты что, обиделась? Он мне всегда нравился, помнишь? Он вообще ко мне первой тогда подошёл!
Она положила трубку.
Зато без чемодана лететь удобно. Не надо потом ждать его полчаса.
Она пришла на завтрак, как всегда, первая.
Нет, не первая.
У стола с десертами стояла Верка, которая прилетела тем же рейсом, что прилетели они. Ранним.
Он сидел за столом и читал газету. На английском языке. Он не смотрел на неё. Он не сводил глаз с Верки.
Конечно, она хотела рахат-лукума. Очень.
Она хотела рахат-лукума так, что у неё даже голова кружилась.
Но она не могла подойти к Верке.
Она взяла самый большой персик и вышла из ресторана.
Ей надо было спешить в аэропорт. Лететь в Москву. Тогда ещё она не знала о том, что Пусик не переносит другой климат, кроме турецкого. И о том, что в пустынном утреннем ресторане был только один человек, в пузик к которому он мог перебраться. Этим человеком была Верка.
Потому что Пусик неважно относился к её бойфренду.
Безымянная звезда
(По мотивам пьесы Михаила Себастиану)
I
Ты можешь заигрывать с кем угодно. Когда угодно. При мне. Или без меня. Но! Если я – рядом и прошу принести мне бокал шампанского, ты обязан встать и принести мне его! И пусть все эти девицы видят, что ты встал и пошёл за шампанским для меня!
Машину обдало грязью.
Отлично! Пусть её ещё бетоном зальёт и ещё… И… И ветки поцарапают. Или лучше я сама расцарапаю эту твою ненаглядную новенькую «Феррари».
Представляю твоё лицо, если бы мог видеть сейчас эту дорогу, эти ямы и колдобины, по которым твоя «Феррари» прыгает, как племенной мустанг. Представляю! Ты бы подавился собственной сигарой.
Машина снова подскочила и снова грохнулась на разбитую, узенькую дорогу.
Куда меня занесло? Я еду часа три. Ужас, уже час ночи. Значит, я за рулём около шести часов.
Интересно, он уже хватился меня?
И где я нахожусь?
Деревня Кошки. Боже, где я?! Фонарей нет вообще. Это не опасно? Я в красном платье, оно стоит дороже, чем вся эта деревня. Ох! Ничего себе яма!
Да что с этой машиной? Эй, машина! Ты будешь заводиться или нет? Эй! Ну пожалуйста, ну хорошенькая, ну заводись! Я отдам тебя твоему хозяину! Когда-нибудь.
Не заводится. Как страшно. Люди! Нет, лучше не надо. Люди! Нет. Телефон.
– Алло, Серёжа, это я…
– Элла, плохо слышно, музыка! Что ты хочешь? Подойди ко мне и скажи! Почему я должен орать в этот телефон?
– Я в деревне Кошки, Серёжа…
– Что? Элла?
Значит, он меня не хватился. Значит, все эти шесть часов, что я колешу по дороге Питер-Москва, он просто спокойно пил виски с девками?
Я бросила телефон в кусты со всей силы.
Вышла из машины.
Оглянулась. Никого. Добежала до кустов, нашла на земле телефон. Ушибла палец. Какой ужас! Набрала номер.
– Элла, я не понял…
– Забудь обо мне! И не звони мне больше никогда! Теперь ты понял?! Ты понял?! Не звони мне больше никогда!
Я бросила телефон ещё дальше.
Бегом вернулась в машину. Закрылась на кнопки. Какой смысл закрываться на кнопки в кабриолете?
Боже, кто-то идёт. Я вижу фигуру, приближающуюся ко мне по дороге.
Он совсем близко. Неужели тяжело повесить фонари?
– А-а-а-а-а-а-а! – Я закричала очень громко. – А-а-а!
Тот, кто шёл, побежал.
Я выхватила из сумочки небольшой флакончик с термальной водой. У меня сухая кожа. Я постоянно ношу с собой увлажняющие средства.
Когда он подбежал ко мне, я выставила вперёд руку, в которой был зажат флакончик. Я видела это в кино. Преступник подумает, что у меня газовый баллон. И продолжала кричать.
– Пожалуйста, не кричите, – попросил он. На нём был чёрный костюм и очень странный галстук.
Похож на небогатого гомосексуалиста. Я перестала кричать.
– Вы так меня напугали! – сказал он. И улыбнулся.
– Вы меня тоже, – сказала я и тоже улыбнулась. Вежливо.
– Вы заблудились? – спросил он.
– Я что, похожа на человека, который заблудился? – переспросила я немного высокомерно.
– Если честно, то да. Но я не хотел вас обидеть.
Самое время обидеться. Я надула губы и отвернулась.
– Вам нужна помощь?
Я молчала.
– Вы здесь совсем одна?
– Ну, если вы – пустое место, то я здесь совсем одна.
– Я просто думал, что что-то случилось, но если все нормально – извините. Я тогда пойду.
Он действительно развернулся и собрался уйти.
Надо его остановить. Какая-нибудь веская причина.
– Я хочу кофе! И мне нужен телефон, чтобы вызвать свою службу безопасности.
– Но у меня нет телефона…
Он всегда улыбался, когда, казалось бы, повода для улыбки не было вообще. Даже наоборот.
– А у вас есть своя служба безопасности? Ничего себе. Вы, наверное, из правительства?
Я посмотрела на своё платье. Разве в правительстве на кого-нибудь может налезть моё платье?
– Хотя, действительно, – он улыбнулся, – я сказал какую-то чушь. Вы, наверное, актриса?
Представляю, каково это: быть актрисой и тебя при этом спрашивают: «Вы актриса?» Не кричат восторженно: «Вы – актриса! Я вас знаю!» А спрашивают: «Вы, наверное…» Ужас.
– Кофе в вашей деревне только актрисам дают?
– Что вы? Извините. Я просто растерялся. Если вы хотите кофе…
– Хочу. И, честно говоря, ещё шампанского.
Он, видимо, растерялся ещё больше.
– Шампанского? Но наш ларёк закрывается в восемь вечера. А сейчас уже ночь…
– Разве? Тогда, действительно, какое шампанское… Ну а кофе?
– Кафе тоже уже закрыто…
– Боже! Да вам наплевать на меня!
– Извините…
– Не извиню!
– Да, я понимаю. Кофе есть у меня дома, это здесь рядом, но разве это удобно?…
– Дома? Спасибо! Вы хотите, чтобы я бросила машину прямо здесь? Посреди дороги? И отправилась к вам домой пить кофе? И отбиваться от вашей ревнивой жены?
– Я не женат…
– Вы предпочитаете мужчин?
– Какая чушь! Просто я не женат… Но бросить здесь вашу машину действительно неосмотрительно. У нас в деревне люди разные…
– Это не только в вашей деревне.
– Да, да, конечно.
– Ну, так вы принесёте мне кофе?
– Сюда? Конечно! Вы сможете подождать минут десять?
– А вы думаете, за эти десять минут у меня будут ещё какие-то предложения?
Он ушёл.
Кофе мне необходим. Раз уж нет шампанского.
Найти, может быть, телефон?
Ни за что! Пусть Сергей названивает! И сходит с ума от беспокойства за меня!
Наверное, он уже отправил кого-нибудь в гостиницу проверить, нет ли меня там. И ездит по всем клубам ночного Питера в поисках своей пропавшей возлюбленной. Надо было ему туфельку оставить.
Ну где же мой кофе?
Такой смешной человек.
Он принёс кофе в термосе.
– Вы не захватили чашку?
– Я вам налью в крышку.
– Куда?! В крышку?! Я же не кошечка, чтобы лакать из крышки! Хоть ваша деревня и называется… Как там? Кошки!
– Я вам оставлю термос.
Ох, какие мы гордые!
– Предлагаете пить из горла? Боже! Я оказалась здесь, в этом платье, и даже не могу кофе выпить.
– Я должен идти. Меня ждёт друг, он у меня дома уже полчаса. Это неудобно.
