В последующие двое суток они чувствовали себя баснословно богатыми, хотя у них и не было наличных денег на расходы.

А потом на их след напала полиция. Везению Мэрфи пришел конец.

Спустя несколько лет Роберт Конрад играл его в фильме «Люби мало, кради много». Но в то время Мэрфи уже отбывал срок за двойное убийство, и его благоприобретенная репутация жестокого убийцы не оставила камня на камне от былого романтического образа похитителя драгоценностей.

Если Мэрфи Серфинг провел большую часть своей жизни в тюрьме, потому что имел глупость стать преступником, а Джон де Лорен рисковал попасть в тюрьму, потому что имел глупость торговать кокаином, то некоторые миллионеры со знаком минус попадают за решетку, потому что имели глупость быть чересчур жадными.

Эмил Савундранайяган родился на Цейлоне в 1923 году. Он получил образование в престижной школе и прошел войну офицером. Затем он сократил свое имя до Савундра и стал скупать излишки армейского имущества и продавать их налево и направо. Однажды ему подвернулась партия фотоаппаратов, которые он быстро продал китайцам. Вернее, пе так. Китайцы посмотрели образцы, немедленно заплатили за товар и вскоре действительно получили несколько тяжелых ящиков. Но когда они эти ящики вскрыли, то там не оказалось никаких фотоаппаратов, а… одни только кирпичи.

В 1950 году он повторил этот трюк при сделке на поставку бензина. Одна из его компаний, «Транс уорлд энтерпрайсиз лтд.», подвизалась в роли посредника между цейлонским и бельгийским банками. За сделку ему заплатили 230 тысяч долларов, но потом оказалось, по часть документов контракта были подделаны.

Он сумел еще раз провернуть подобное же дело, когда занимался поставками риса португальскому правительству. Эта афера принесла ему чистых 240 тысяч долларов.

К июлю 1953 года он переехал с Цейлона в Лондон.

Там его наконец арестовали и было возбуждено дело об экстрадикции. Бельгийское правительство призывало восстановить справедливость. В это же время он перенес первый сердечный приступ. Английский суд вынес решение о выдаче его бельгийским властям, а бельгийский суд приговорил его к пяти годам заключения и к большому штрафу. Впрочем, позже сумма штрафа была уменьшена, а в тюрьме ему пришлось провести только несколько месяцев, поскольку он был освобожден из-за слабого здоровья.

В 1958 году он объявился в Гане, где намеревался приобрести у тогдашнего правительства эксклюзивные права на добычу полезных ископаемых. Он зарегистрировал компанию под названием «Гана минералз корпорейшн», объявив, что ее капитал составляет пять миллионов фунтов. Но это дело кончилось публичным скандалом. Один из министров был вынужден уйти в отставку по подозрению во взяточничестве, а Савундру выслали из страны как нежелательное лицо.

Следующим местом его пребывания стала Коста-Рика, где он попытался скупить годовой урожай кофе. Местные банки выдали ему кредитов более чем на 560 тысяч фунтов, с которыми он благополучно исчез.

В конце концов он решил ступить на более благородную стезю и попробовать свои силы в страховании.

14 февраля 1963 года — в Валентинов день — на свет появилась «Файер ауто энд Марин иншуранс компани». Весь трюк состоял в том, что Савундра страховал тех, кого, кроме него, не застраховал бы никто. Его компьютеры были запрограммированы на все случаи жизни. В течение шестидесяти трех секунд можно было получить страховку для кого угодно. Даже если речь шла о страховке от автомобильной аварии какого-нибудь одноглазого и однорукого хронического алкоголика. Все дело было в том, что текст страхового полиса на машину включал положение, согласно которому компенсация не выплачивалась в случае, если «машиной управляли в условиях повышенной опасности или плохого состояния дорожного покрытия». Это положение, по сути дела, исключало компенсацию практически во всех случаях жизни, кроме тех, где явно прослеживалась рука Господня.

Но одноглазые и однорукие пьяницы не знали об этом. К тому же хотя взносы по этим страховкам и были очень высоки, но, кроме Савундры, этих людей вообще никто не соглашался страховать. И в последующие три года деньги в его компанию текли рекой.

Савундра присвоил сам себе несуществующую научную степень, установил на своем автомобиле поддельные номерные знаки, чтобы его меньше беспокоили полицейские, и приобрел некоторый вес в обществе, став заядлым яхтсменом. Он роскошно обставил свои дома и почти так же роскошно отделал свои офисы.

«Дома у меня два телевизора, — заявил он однажды одному коммивояжеру компании Ай-би-эм, — на яхте у меня сдвоенный мотор, и в офис мне нужно два компьютера».

Аренда этих двух компьютеров стоила четыреста фунтов в день, но Савундра глазом не моргнул.

Пока дела его шли прекрасно, он нанял юриста, чтобы с его помощью попытаться добиться дворянского звания. Этот юрист должен был выяснить, в какую сумму это может обойтись и кому придется заплатить. Примерно в это же время Савундра затеял переписку с премьерминистром Гарольдом Вильсоном, посылая ему письма, в которых распространялся на тему о том, какие они оба замечательные люди. Впоследствии, когда его бизнесу пришел конец, он написал Вильсону письмо с предложением национализировать все автомобильные страховые компании, и в первую очередь — «Файер ауто энд Марин».

Он всегда пользовался репутацией повесы и распутника, и, согласно одной из легенд, еще в бытность молодым офицером имел «кадиллак» со специально встроенной выдвижной лестницей, чтобы перебираться через стену казармы женской вспомогательной службы ВМС. Какое-то время его имя связывалось со скандалами Мэнди Райс-Дейвис и «Профьюмо». 0 нем даже поговаривали в связи с «железнодорожным ограблением века». По одной из версий он был «мозговым центром» этого дела, а по другой — занимался отмыванием добытых денег. Но доказать ни то, ни другое никто не сумел.

У него действительно было слабое сердце, и он умело этим пользовался, укрываясь в нужный момент в загородных санаториях и больницах. А иногда он, будучи весьма высокого мнения о своих артистических способностях, откровенно симулировал сердечные припадки, нагоняя страх на назойливых репортеров. После их ухода он быстро возвращался к жизни и заявлял перепуганным друзьям, что его игра была достойна «Оскара».

Считаясь убежденным католиком, он основал и финансировал монастырь на Цейлоне. Но при этом он хранил там и некоторые свои финансовые документы. Что может быть надежнее? Когда у него начались неприятности, он послал настоятельнице телеграмму с распоряжением сжечь все бумаги. Говорят, что в ответ она телеграфировала: «Все документы уничтожены. Молимся».

В 1966 году после аудиторской проверки компании «Файер ауто энд Марин» вскрылось, что около четверти миллиона английских автолюбителей оказались незастрахованными. По документам не хватало миллиона фунтов. Но по мере того, как аудиторы распутывали клубок финансовь«х махинаций его компаний в Англии и Лихтенштейне, стало ясно, что общая сумма долга „Файер ауто энд Марин“ достигает 2,25 миллиона фунтов. В течение года против Савупдры и его партнера Стюарта де Куинси Уолкера было возбуждено дело о мошенничестве. Признавший себя виновным Уолкер был приговорен к пяти годам тюрьмы и штрафу в тридцать тысяч фунтов, а Савундра, отказавшийся признать свою вину, получил восемь лет тюрьмы и штраф в пятьдесят тысяч фунтов.

Он, который любил себя называть «натуральным черным англичанином» и «Господним волокитой», сидел теперь на скамьи подсудимых и плакался суду на свою бедность.

«Я всегда был нищ, как церковная крыса».

Человек, который жил на улице Миллионеров в Хэмпстэде и приезжал на заседания суда в собственном «роллс-ройсе», был не в состоянии заплатить ни одного из своих личных долгов и судебный штраф. Он был признан банкротом в судебном порядке, и все его имущество пошло с молотка.

В 1974 году, выйдя па свободу после шести с половиной лет, проведенных в тюрьме «Скрабз», Савундра продолжал настаивать, что не виновен ни в каких незаконных махинациях.